Артур. Глаза Патрика двигались неестественно быстро, бегая из угла в угол. – Это нормально? – нервничала Ева. – Я так не думаю, – ответил Мак. – Присмотрись. Над глазами пациента виднелся дымок, просачивающийся сквозь веки. – Вот чëрт, – сказал Артур, – его глаза… – Они кипят, – кивнул пират. – Температура тридцать девять и три по Цельсию. Растëт. Пульс сто семьдесят, – сказала Мито. – Подтверждена деградация зрительных и слуховых органов. Гормоны зашкаливают. Показания энцефалограммы свидетельствуют о начинающейся церебральной перегрузке. Из видимого уха Патрика потекла струйка крови. – О, нет. Нет–нет–нет, – бормотал Артур, – давай, Пати, держись! Ты сможешь! Ева открыто рыдала, глядя на возлюбленного. – Я… я не могу! – развернувшись, она побежала сквозь лес голографических колонн. Натолкнувшись на Шреда, она свалила его на пол. Из разгрузки на поясе посыпались инструменты. Поднявшись она побежала к выходу, но остановилась на пороге. – Ты обещал! – развернувшись, крикнула она и выбежала из зала. – Что делать будем? – буркнул Мак. – Температура сорок один. Пульс двести, – отрапортовала Мито – Видимо придëтся рисковать с сердцем, – Артур видел, что Пнев смотрит на него, ожидая согласия. С тяжëлым сердцем секутор кивнул. – Операция: замена сердца. Начать! – крикнул старик, запуская робота–хирурга. Мастер поднял коробочку с верстака, поднося еë к операционному столу. Из динамиков колонн послышалась какофония звуков. Откуда–то слышался звук работающей болгарки или дисковой пилы, где–то скрипели напильниками по металлу, кто–стучал по клавишам электронно–вычислительной аппаратуры. – Это что? – от громкости звука Мак будто съëжился. – Это… их молитва, – догадался Артур. Он тоже начал стучать железным кулаком по железной груди, добавляя какофонии ещë больше хаоса. Робот достал сердце Патрика из груди и поместил его в склянку, поднесëнную Мито. – Отсутствует заменитель органа, – пожаловался он. Пнев достал чëрное сердце и коробочки и протянул хирургу. – Продолжить, – отдав прибор, он отошëл к верстаку и принялся стучать молотком о наковаленку, стоящую неподалёку. От поместившего внутрь орган робота, больше ничего не требовалось. Загадочная технология подключилась к обрезанным сосудам сама, захватив целеискателями вены и артерии. – Операция завершена, – сказал робот. – Пульс нитевидный, температура падает, – отозвалась Мито. Патрик 15–89. Память Адама. Найдя огромный монитор, я включил его, ожидая, что же будет там. За мгновение я просмотрел всю кинохронику человечества. Экран потух, и я увидел своë отражение в глянцевом стекле монитора. На меня смотрел дряхлый старик. Механические руки покрыла ржа, а лицо усыпали морщины и печëночные пятна. Глубоко посаженные глаза были налиты кровью настолько, что я не видел ни микрона белка. Чрезвычайно уставший старик, однако, выглядел счастливым. «Может быть остаться здесь навсегда? – мысль пришла будто сама собой. – Не плохая мысль, надо сказать. Мне здесь нравится». – Ты… – впервые я услышал голос в этом прекрасном мире. Озираясь в его поисках, мой притупленный взор уткнулся в размытую фигуру. То ли она сильно сутулилась, то ли стул был очень велик, с такого расстояния я не мог разобрать, поэтому пошëл в еë сторону, минуя кладезь знаний, выраженный в литературе. Фигура оказалась дальше, чем я думал, так что я начал задыхаться, медленно прибывая к ней. Чувствуя резкие уколы в груди, я, наконец, подошëл к фигуре. Это была женщина. Она сидела на непомерно огромном троне, опутанном проводами и кабелями. – Ты… – снова прохрипела она. Либо она сама была на последнем издыхании, как я сейчас, либо слух почти полностью покинул меня. Из последних сил, я приблизил своë ухо ко рту фигуры, жаждая услышать еë слова. – ТЫ ОБЕЩАЛ! – резко крикнув, женщина ударила меня ладонью в грудь, пробив еë, и выдернула моë сердце. Так я умер. Артур. – Что значит вот… это, что расползается по его коже? – спросил Артур, глядя на тело своего друга. От раны в грудной клетке, куда было помещено чëрное сердце, расходились широкие полосы металлической чешуи. Ева уже выбежала из зала, когда было принято решение заменить сердце протезом, поэтому тишину в зале нарушали лишь тихие разговоры присутствующих. – Не знаю я, вот что это такое, – ответил Пнев. – Не видел такого никогда. – Это хорошо или плохо? – спросил Мак. – Говорю же, дубина стоеросовая, не знаю я! – Ладно, так что мы будем делать сейчас? Ваш маленький эксперимент провалился, – Мак указал на тело Патрика, – но проблема осталась. Нам всë ещë нужно убить королеву и Магнума. – Я надеюсь, что не пытаешься ты пропихнуть идею штурма сейчас? – воскликнул Пнев. – Почему бы и нет? – Давай, Пат, давай. Ты должен встать. Помнишь, что ты обещал Еве? Ты нужен ей, нужен нам. Нужен мне. Давай, братишка, – не переставая шептал Артур в кровоточащие слуховые отверстия своего друга. – Оставь ты его! Он уже не встанет… – рыкнул Мак. – Давайте соберëм всех техно–пиратов в Лондоне, и в назначенный день возьмëм его дворец штурмом. А после этого мы освободим всех граждан страны. Свобода или смерть! – от его крика задрожал потолок, он агитировал не только Пнева и Артура, он убеждал всех глав железопоклонников. Один за другим, они опустились на колени, заставив лицо Мака расплыться в довольной улыбке. Но они преклонили колени не перед ним. – Нет, – всего одно слово мгновенно стëрло улыбку с лица пирата. Обернувшись он увидел ошарашенного Артура, упавшего на пятую точку и труп Патрика, обросший железной чешуëй. Глаза его заменяли линзы видеоприëмников, а уши прикрывали решëтки, защищающие микрофоны в ушах от попадания пыли и грязи. Стальное лицо Патрика выражало спокойную решимость. – Ты жив, – выдохнул Мак. – Более чем. – Теперь не мышка, а? Теперь ты настоящая крыса. – Стальная крыса, – кивнул Артур. – Я знаю откуда это. Гарри Гаррисон. Занимательная фантастика, пусть и подростковая, – Патрик перевëл взгляд обратно на Мака. – Отвечая на твою пламенную речь, я скажу тебе, что ты не прав. Никакой свободы не может быть, только не в таких масштабах, только не в нашем мире. Твой план обречëн. – Это ещë почему? – Представь, что все стали свободными и никто никому не подчиняется. Что будет тогда? – Тогда исполнится моя мечта. Тогда исполнится мечта миллионов! – На пару лет. Государства с сильной организацией и иерархией захватят нас примерно за это время. Конечно, будут очаги сопротивления и партизанская война, но их хребет будет сломлен, и тогда мы снова станем рабами, – отрезал Патрик. – Что ты предлагаешь? – рыкнул пират. – Мы заменим рабство на религиозное служение. Мы подчиним всех людей мира через проповеди, чтобы построить прекрасный мир, о котором уже и не пытаются вспомнить люди. Не силой. Словом. – С чего ты взял, что ваша религия сможет сделать это? Вы не первые, кто пытался. – Конечно, мы не первые. Однако, ни у одной церкви до нас, не было настоящего доказательства божества. Каждая из старых религий опиралась лишь на эмпирические данные, которые могли существовать лишь в головах определëнных личностей и их персональных переживаниях. Наш Бог виден во всëм и везде. Мы – логика, мы – порядок, мы – Конструктор! – Я этого не могу принять, – покачал головой Мак. – Нет, ты слышал меня! Свобода или смерть, на иное я не пойду!