– Идет, но завтра подпишем договор, – в свою очередь, потребовал Этан. – Хочу быть уверен, что ты не выставишь нас со своей территории посреди ночи, когда окажешься в дурном настроении. – Я не настолько жестока, – процедила я, посильнее дергая его руку. – Скажи это трем избитым матросам! Когда я вернулась в лавку, то обнаружила, что ночью кто-то стащил красивую вывеску. Вместо «Пряной штучки» на ветру развевались лишь цепочки. – Что за город мошенников и воров? – буркнула я и от души громыхнула входной дверью, даже витрины зазвенели. Привела себя в порядок, накрасила губы поярче и вернулась в участок, чтобы написать заявление о краже. При моем появлении страж, без преувеличений, вздрогнул и попытался спрятаться в туалетной комнате. – Не пугайтесь! – королевским жестом остановила я измученного блюстителя порядка. – Теперь я пришла подать жалобу на грабеж. – Матросы оказались налетчиками? – Матросы оказались неплохими парнями, которые умудрились перепутать лавку пряностей с увеселительным домом, – фыркнула я, усаживаясь на стул и пристраивая на коленях ридикюль, – а вывеску у меня украла настоящая сволочь! Огромный дорожный сундук Этана появился с утра, когда я едва успела отодвинуть засов и открыть лавку для посетителей. Багаж втащили в зал двое грузчиков и потребовали объяснить, куда занести. В спальне для гостей сундук занял почти весь проход между кроватью и старым шкафом, оставив только узенькую дорожку, чтобы можно было пройти бочком. Судя по тому, что ни плотник, ни подмастерье не появились, они просто хотели застолбить место. Недолго думая, я закрыла лавку на замок, чтобы мне не помешали совершать преступление, а потом с помощью шпильки, магического разряда и матерного слова вскрыла замок на сундуке. Поверх вещей лежал белый конверт. На нем быстрым, летящим почерком было написано: «Не ройся в вещах, договор и документы здесь». – Умный, что ли? – фыркнула я, хотя не могла не оценить чувство юмора будущего постояльца. Договор был оформлен на Этана Гровера, холостяка тридцати лет, проживающего в Вайтберри. Печать на личной грамоте была подлинная, так что не верить плотнику не было причин. Быстро вернув бумаги на место, я закрыла сундук, но мучиться с замком и запирать не стала – все равно ведь понимал, что хозяйка бывший репортер, а значит, не спросит, так проверит. В середине дня на двери весело зазвенел колокольчик, и в лавку влетел господин в черной фетровой шляпе, в белом длинном пальто и с деревянным ящичком в руках. Остановился посреди торгового зала, огляделся и широко улыбнулся мне, демонстрируя золотой зуб. – Здравствуйте! – счастливо выдохнул он. «Сектант или коммивояжер?» – примерилась я. – Я принес благую весть! Точно сектант. С резвостью фокусника он пристроил на прилавок ящичек, щелкнул застежками и откинул крышку. Внутри переливались всеми цветами радуги флаконы, заткнутые пробками. – Госпожа, только сегодня! И исключительно для вас! Я могу предложить две превосходные алхимические притирки по цене одной! Ах, нет. Все-таки коммивояжер. – Вы красите волосы? – Он потянулся, стараясь потрогать распущенные по плечам, уложенные специальным составом пряди. – Нет, – отодвинулась я. – Тогда пора начинать. Скоро седина! – Мне двадцать четыре. – Почти старость! – всплеснул он руками и вдруг принялся выставлять на прилавок передо мной пузырьки с разноцветными подозрительными составами. – Для блондинок, для брюнеток, для лысых. Снадобье для потравки крыс! Главное, не перепутайте, а то от него волосики вылезут… – Стоп! – резко подняла я руку. – Мужик, придержи подводу! Он изумленно моргнул. – Я куплю у тебя отраву для крыс, если ты купишь у меня банку перечной смеси. Посредник недоуменно уставился на полки у меня за спиной, заставленные красивыми разноцветными баночками. Не тушуясь, я стала выставлять шеренгу пряностей: – Для мяса на огне, для жаркого с картофелем на очаге, для спагетти, для овощного салата… Спасибо, светлый боже, что одарил меня хорошей памятью. Назубок протараторила пять способов приготовления жареной курицы с перцем и через полчаса складывала несколько больших банок в бумажный пакет с эмблемой в виде маленького перчика посередке (сама три ночи рисовала при свечах, чуть не ослепла). – Четыре шиллинга, – объявила я, всучив покупки несколько ошалевшему торговцу. Он вытащил кожаный кошель, поискал нужные денежки и протянул мне четыре монетки. А потом, позвякивая баночками, направился к выходу. У самой двери коммивояжер очнулся, осознал, что где-то его надули, и обиженно, с претензией высказался: – А как же потравка для крыс? – Как можно подозревать, будто в моей лавке живут крысы? – развела я руками. – Уже неделю не вижу. Похоже, от перца все разбежались. Приятного аппетита, приходите еще. Облапошенный коммивояжер хотел было возмутиться, даже махнул чемоданчиком, но тут, заставив колокольчик истерично звенеть, в лавку ввалился Этан. Он подвинул растерявшегося торговца и едва не прищемил дверью Ирвина, тащившего деревянную люльку с инструментами. Встретившись взглядом с хмурым плотником, отчего-то находившимся в дрянном настроении, посредник алхимика тут же улизнул на улицу. – Клиент? – изогнул брови Этан. – Коммивояжер. – Он купил перец? – Больше продавать здесь нечего, – пожала я плечами. – Разве что коня. – Продала перец торговцу?! – уточнил плотник. – Нормальные люди ко мне почему-то заглядывать не хотят. И матросам тоже продала бы, но они меня взбесили, – уверила я и вышла из-за прилавка, чтобы показать новым жильцам комнату. – Ирвин, инструмент убери в кладовую. Там все равно пока пусто. Видимо, образ девы-воительницы, не пожалевшей на обидчиков перца, так ярко вспыхнул в голове у подмастерья, что он, боясь меня спровоцировать, немедленно двинулся в сторону кладовой. – Как хорошо, что я не был с теми матросами, – донеслось до меня хмурое бормотание. – Ну, ты же не перепутал мою лавку с домом терпимости, – отозвалась я. – Да как можно? – охнул Ирвин. – Вот и не путай дальше, – с ласковой улыбкой напомнила я. К вечеру в лавке появилась смущенная девушка. Заикаясь и оглядываясь по сторонам, словно боялась общественного порицания за посещение лавки пряностей, она попросила «тот самый перец, который входит в простой рецепт семейного счастья». Наверное, идея с баночками пряностей действительно оказалась неплоха или после драки, прогремевшей на весь город, народ из любопытства начал заглядывать в лавку, но впервые я порадовалась, что в Питерборо новости распространялись быстрее осенней простуды. К концу недели хозяйки знали, где именно продавались готовые смеси для простых, сытных и вкусных блюд, и в магазинчик приправ протоптали дорожку покупательницы. Ведь если мама была права и путь к сердцу мужчины лежал через желудок, то в «Пряной штучке» указывали самый легкий способ, как до него добраться. До сердца, конечно. Сквозь витрины я следила за тем, как золотая осень Питерборо превращалась в осень облезлую, глаз уже мало радующую. Ветер безжалостно сдирал листья с кленов, и пешеходные мостовые накрывало бронзовым влажным ковром, на котором по утрам намерзала тоненькая льдистая корочка. Все реже из-за облаков выглядывало солнце, очаг на кухне грелся все жарче. А потом пошел дождь… Настоящий, стеной, совершенно непохожий на осенние дождички, что слегка обрызгивали городок в прошлом месяце. Зарядил так, что спать было невозможно. Звонко застучал по окнам, забарабанил по крыше. Я крутилась в кровати, пытаясь задремать хотя бы на часок. Ложилась на правый бок и на левый, устроилась на спине, раскинув руки и ноги звездочкой, потом поняла, что замерзла. Решила подкинуть поленьев в камин, но немедленно босой ногой наступила в ледяную лужу и от неожиданной подлости тихо пискнула. Света от камина было еще меньше, чем тепла. Запалив свечу в ночнике, подняла лампу над головой. Ошибки не было, на полу действительно разлилась приличная лужа! Пришлось забраться на кровать, чтобы отыскать источник неуместной в доме влаги. Балансируя на перине, исследовала потолочную балку. По ней сбегала дождевая вода. Медленно и тяжело на пол срывались крупные капли. С каких пор у меня протекает крыша? В смысле в моем доме протекает крыша? – У тебя еще и крыша течет?! – возмущенный вопль Этана пробился через две стены и банную комнату, переделанную из чулана. – С моей крышей все в порядке! – заорала я в ответ. Наверное, если бы не дождь, то услышали бы соседи по торговой улочке. – Тогда почему мы спим в луже?! – Чего ты у меня спрашиваешь, если рядом Ирвин лежал?! – Я ни при чем! – донесся голос подмастерья. – Тут течет с балок. – Вот! – прогрохотал Этан. – Слышала? – Ты живешь здесь бесплатно, так что не жалуйся! – огрызнулась я. В коридоре раздался твердый стук голых пяток по дощатому полу. Видимо, жилец хотел выразить недовольство нерадивой хозяйке в лицо, но вдруг снова взвыл: – Не дом, а решето!