— Значит так, - Отем вздохнул, потом продолжил. - Где вы держите бойцов сопротивления? – он сказал это очень спокойным, ровным голосом. — Я не понимайт, о чём ты, нет никакого сопротивления! - кибердемон покрылся холодным потом. Отем опустил на пол бензопилу и начал ртом дёргать тросик газа, но мотор не заводился. — Ты точно сумасшедший: прошло десять лет, Анклав уничтожен! На пустошах новые силы: НКР, Последователи, Рейнджеры Эпплджек, Общество Сумерек, Когти, Дети Собора, зебры Ангелы. Даже Ацкие Гончие и наши родные - все ща на светлой стороне! — Поверни рычажок подачи топлива, - было интересно слушать (не хочу знать, что за Адские Гончие), но я решил подсказать товарищу его ошибку. Отем последовал совету – двигатель заработал. Каламити посмотрел на меня с выражением удивления. — Да вы оба психи! Лес - одно из немногих мест в Эквестрии, что не входит в зону покрытия погодных башен! Как только вы отсюда выйдете, Дарительница Света и Селестия смогут вас видеть и даже слышать голоса! Вас быстро найдут и отправят в Тартар – положение безнадежно! Я с интересом слушал о том, кто всё видит и слышит и даже контролирует погоду. Вспомнил, что Люцифер с латыни переводят как "несущий свет", а тут есть "Дарительница света". Совпадение? Не думаю. — Нет! Стой! Ладн, ладн, ладн! Я скажу. Всё скажу, - сказал Каламити, когда Отем держал работающую бензопилу у его шеи. – Шо ты хочешь знать? — Бойцы сопротивления! Где они?! – прокричал Отем. — Арба. Пенитенциарное учреждение Арба, на месте одноимённого селения, - быстро произнёс Каламити. Отем начал успокаиваться и дышать глубже. — Тюрьма хорошо охраняется, но заключение там лучше, чем смерть, - пегас нам угрожал? — Расчистка неба и уничтожение Анклава - это лучшее, что происходило для пегасов, да и для всей пустоши, - от этих слов Каламити Отем снова начал закипать. — Все нормальные пегасы рады, что так обернулось и им не нужно контролировать погоду, все хотят, чтобы в Эквестрии как можно дольше оставалась такая гармонияааааа, - продолжал Каламити. Отем окончательно потерял контроль и начал ампутацию его головы. Цепь пилы высекала искры, будто упиралась в металл, но делала своё дело. Голова упала и покатилась по неровному полу. Отем немного отдышался и пришел в себя. — Немного в тебе оставалось от пони, - сказал он голове Каламити, снова взвёл бензопилу и отпилил трупу ногу с КПК. Отем отбросил пилу и маску-забрало, снял с отпиленной ноги КПК и достал отвёртку. Немного повозившись, он надел на себя этот золотой браслет. — Один браслет ещё не пидр, - я решил напомнить о себе сарказмом. Отем никак не отреагировал и стал снимать с себя свою дырявую зелёную больничную одежду. Когда он закончил снимать свои шмотки, то увидел у себя выжженное клеймо аналогичное тому, что было у Каламити (братья – в Индийском кино родинки, а здесь клеймо). На морде Отема появилась гримаса ярости и сожаления. Потом он подошел и лягнул голову Каламити – та полетела и застряла в дощатой стене. Судя по силе и точности удара, в этом мире есть аналог футбола, и пегас им занимался. Дальше Отем принялся экипироваться амуницией Каламити. Я тоже решил переодеться – ходить в белой смирительной рубашке мне надоело. В железном шкафчике нашёл подходящий по размеру бледно-зелёный комбинезон на всё тело, с нашивкой "Робронко" (эта контора и делает роботов?). Оценив его размер, я начал снимать больничную одежду. — Твоя кьютимарка, - я услышал голос Отема. — Что? – я его не понял. — Кьютимарка на твоём крупе, - сказал Отем, но я всё ещё не понимал. Какая марка и причём здесь немецкая фирма "KRUPP"? — Говори конкретней, я тебя не понимаю, - я продолжал беседу. — Кьютимарка - метка судьбы, — Отем указал на клеймо Каламити, — у тебя её нет. Я осмотрел себя: на задней части и впрямь не было никакого рисунка или клейма - просто серая шкура. — А что должно быть? – задал логичный вопрос. — Все жеребята получают кьютимарку ещё в раннем возрасте, у меня тоже есть, как и у него, — Отем указал на труп, — только её выжгли этим позорным клеймом, а у тебя ничего нет, как у новорожденного. — Меня не волнует, - меня и впрямь не волновало, я был бы не рад носить на своём южном месте какую-то тату, да и вообще какую-либо татуировку. Значит, эти картинки появились у сектантов естественным путём, и их называют кьютимарки – буду их звать "жопометки". Я надел комбинезон, увидел какую-то серую тряпку, прямо под цвет моей шкуры, и намотал её себе на шею на манер арафатки. Я вспомнил укус мантикоры в горло и решил защитить это место. Мы закончили переодеваться и вышли на улицу. Я увидел труп убитого мной земного пони из десанта, на нём был разгрузочный жилет, а в боевом седле закреплён автомат. Жилет и автомат решил забрать. Надевать седло не стал – жать на курок ртом посчитал паскудным, да и точность стрельбы бы пострадала. Отем приметил труп сектантки и её серо-коричневую кепку. — Такие фуражки носили офицеры Анклава, это дурной знак, - сказал пегас, сняв шляпу Каламити и надев фуражку. Потом он бросил шляпу как тарелочку, быстро взял в пасть лазерный пистолет и выстрелил в летящую шляпу, поджарив её. — *Херровые волыны у них, — сказал я себе осматривая трофеи, хотя если у них есть лазерное оружие, это объяснимо. С трудом, но в этих лошадиных огнестрелах можно было узнать образцы нормального человеческого оружия. У Отема в седле, помимо этой гламурной винтовки, был явно пистолет-пулемёт Томпсона с рожковым магазином. Я же взял укороченную штурмовую винтовку AR-15, причём, с деревянными комплектующими, и пистолет Colt М1911. Ничего похожего на автомат Калашникова найти не удалось, хотя наличие ППШ-дробовика давало шанс найти нормальную волыну. Тут у меня внезапно сработало «волчье чутьё», и появилось ощущение, что на меня смотрят, причём, через прицел. Я насторожился и сообщил о подозрениях Отему. — Мой ЛУМ ничего не видит - поблизости нет врагов, — Отем произнес это уверенным тоном. — Подожди, - тут в голосе пегаса появилась тревога. - Тебя тоже не видит, и З.П.С. тебя не захватывает.