— Да, я - он самый. Ближе к делу. Что вам от нас нужно? — Что нам нужно? Ха, ха, ха. Лично мне бы хотелось, чтобы вы сдохли, а ты в особенности, но у нас контракт, и Вельвет Ремеди обещала премию, если мы доставим тебя ей живьём. — А остальные? — Беглецы будут сданы «Рейнджерам Эпплджек» и, я полагаю, продолжат отбывать своё наказание. Что же до темноглазого лоботомита, то «Общество Сумерек» им очень заинтересовалось. Если мы его доставим живым, то нам доплатят, но и за труп заплатят немало. — И ты надеешься, что мы просто сдадимся? — Я надеюсь, что «Дарительница Света», прострелив тебе голову, не задела ту часть мозга, что отвечает за здравый смысл. В НКР не практикуют казни добровольно сдавшихся и отбывание наказания в тюрьме лучше бесславной гибели. Если ты всё это делаешь желая блага для пегасов, то тогда ты обязан делать что велят - у руководства НКР на пегасов большие планы. Также, мне жалко сбивать «Громовержец». Эта платформа в будущем послужит благим целям, а избавившись от «Детей Собора» ты сэкономил нам большие деньги. — Да уж, ты умеешь уговаривать. — Что?! Вы, правда, сдаётесь? — Это был сарказм. Мы отказываемся от вашего «лестного» предложения. — У тебя ещё есть шанс передумать. Я бы с удовольствием прострелила тебе голову, но у меня контракт. Для вас это последний шанс выжить. — Я не передумаю! Лучше смерть в бою, чем такая жизнь. — Глупый выбор. Жаль, что мы не выполним контракт Вельвет, но может это и к лучшему. Взорвав Собор, вы сильно меня удивили и разозлили. Вы убили многих хороших пони, но они были новички, проходящие проверку боем. С военной точки зрения «Когти» не сильно пострадали, но если ты думаешь, что их смерть не будет отомщена, то ты ошибаешься. Не только вы можете устраивать «неприятные сюрпризы». Сам выход на связь и переговоры были ловушкой, и как красиво ты в неё угодил. Буду, рада если мне удастся лично выклевать тебе глаза и печень, — далее птичья морда засмеялась, и связь прервалась, а на мониторе появилась эмблема птичьей лапы. Вскоре такая же эмблема появилась и на других экранах. За этим последовало отключение основного освещения и включение красного аварийного. На некоторое время все затихли, не понимая, что происходит. Тишину прервал панический голос Симфони: — Полковник! Произошла непроизвольная остановка двигателей! Управление перехвачено, я не могу управлять «Громовержцем»! — Вражеский хакер заслал вирус в управляющие системы, используя для этого видеоканал, если перезагрузить центральный терминал, управление будет восстановлено, — Сулик высказал своё мнение о нашей проблеме и возможное решение. Я же не «айтишник» и не понимал, как можно передать вирус по «Скайпу» но, похоже, в этом мире такое возможно. Да и вообще: я не представлял, как можно перехватить управление боевым пилотируемым кораблём. В реальном мире случаи перехвата беспилотников не редкость, но перехват управления пилотируемого вертолёта или танка, в реальности, невозможен. Вот только я нахожусь не в своей реальности. Пока нам загружали вирус, я думал над тем, как сбить вражеский «Хищник», как же я не люблю думать. Я вспомнил то, что облака могут распасться от взрыва «жар-яйца» а также рассказы Отема об истории Анклава – ту часть, где пегасы в поисках ресурсов «срезали» верхушки гор. Идея посадить «Громовержец» на брюхо на такую гору, а потом выстрелить в противника ракетой из базуки, с «жар-яйцом» на длинном наконечнике, заслуживала бы премии Дарвина. Был даже немного рад, что мне не пришлось её озвучивать и тем более исполнять. Но то, что мы сейчас большая, неподвижная мишень, висящая в воздухе, совсем не радовало. — Происходит непроизвольное открытие двери ангара! — голос пегаски дрожал. Мелоди тоже паниковала. Далее последовал мощный толчок, Сулик даже не смог удержаться на четырёх ногах и кубарем полетел к приборной панели. Мы все поняли, что этот толчок означал. — *Нас берут на абордаж, — я это произнёс тихо и спокойно. Меня вряд ли поняли, да и термин «абордаж» был не совсем корректен, но после того как я закончил фразу Отем побежал к интеркому внутренней связи, а после выругался поняв, что он тоже «перехвачен». Но он не растерялся и, взяв рацию, принял командование. — Всем боевым группам, это КП Дельта! На борту множественные силы противника! Занимайте оборону в отсеках, баррикадируйте коридоры, защищайте облачный отсек! — далее полковник обратился к нам: — Сулик и я бежим к центральному терминалу. Грэй и Соуп - к ангару, задержите противника. Симфони и Мелоди - оставайтесь здесь, защищайте мостик, — мы все кивнули в знак согласия и разбежались. В отсеках «Громовержца» и так было довольно мрачно, а красный аварийный свет дополнял атмосферу. Но, похоже, вражескому хакеру этого было мало, и он решил дополнить психологическое воздействие на нас музыкой** из интеркомов. В другой ситуации я, может быть, и оценил бы данную композицию, но сейчас сбивал прикладом некоторые интеркомы. Это слабо помогало, но становилось не так шумно. Направляясь к ангару, мы замечали, как наши копытные ставят в коридорах и отсеках импровизированные баррикады из ящиков, коек, стеллажей, да и вообще и чего попало. Некоторые из них, что были не достроены, мы перепрыгивали, как скаковые лошади, в других приходилось искать бреши и по-кошачьи протискиваться. Вскоре помимо звука музыки мы услышали звуки стрельбы. Идя на шум перестрелки, мы встретились с небольшой группой наших отступающих бойцов. Тёмно-красная пегаска из этой группы обратилась ко мне: — Грифоны. Их много. Скоро они будут здесь, — пегаска явно не надеялась выжить, хотя её раны были не смертельны. Её левая передняя нога была вывихнута, а левое крыло висело плетью, но кровь была малозаметна на фоне шкуры. «Мне похер сколько их, я убью столько сколько нужно», с данной мыслью я привёл в боевое положение плазменную винтовку и двинулся в бой. На входе в один из коридоров мы наткнулись на баррикаду из ящиков, у которой наши пегасы вели перестрелку. Решив действовать «с места в карьер» я, достав базуку, произвёл выстрел ракетой в сторону противника. Коридор был не очень длинный и нас тоже задела взрывная волна, но не фатально. Мысленно отчитав себя, выбросил базуку и пошёл дальше с плазменной винтовкой. — *Они уже сливаются. Работаем, работаем, — я говорил, покашливая от дыма. В конце коридора увидел трупы грифонов и пони. Внезапно один труп грифона, в силовой броне, ожил и, сжимая в птичьей лапе лазерный пистолет, попытался прицелиться в меня. Я выстрелил раньше: зелёный сгусток вещества, попав грифону в голову, превратил того в яркую лужицу. Видя трупы других грифонов без силовой брони, я отметил про себя, насколько уродливы эти твари. Брать их живыми не буду, даже если будет возможность. Также обратил внимание на то, что у некоторых грифонов под синими разгрузками были какие-то жёлтые кожаные жилетки. На фоне разорванных взрывом разгрузок эти жилетки выглядели целёхонькими. Надо будет потом снять с трупа одну такую, мне надоело воевать без бронника, а пока буду, по возможности, стрелять в открытые части тела. Закончив на этом участке, мы с боем продолжили путь к ангару. Я не гнушался закидывать врагов гранатами, но только если сам был в надёжном укрытии. По дороге нам встречались трупы наших бойцов и многочисленные отряды противников, состоящие из пони и грифонов. Соуп понимая, что от «гламурной снайперки» в коридорах толку мало, снял с одного из трупов ранцевый огнемёт. Зачищая помещение за помещением, мы двигались по отсекам, у меня был большой запас гранат, но он быстро кончился. Я вслепую стрелял из-за углов, когда противник был прижат, Соуп с огнемётом подбегал к укрытию противника и выжигал его. Потом я добивал горящих и обескураженных противников, и тех, кто был в силовой броне. В отсеке, что был впритык к ангару, мы увидели, как в помещениях потух аварийный красный свет, одновременно с этим затихла музыка – это был хороший знак. Вскоре свет зажёгся, только не аварийный, а основной; а через минуту за этим последовал рывок всего «Громовержца». Судя по тому, как нас опрокинуло, «Громовержец» слегка задрал нос и движется вверх. То, что управление восстановлено, меня сильно радовало, но ещё рано расслабляться – на борту враг. В ангар мы решили идти через верхние двери, решив, что ангар большой и позиция сверху будет идеальной для того чтобы Соуп применил снайперку. Зайдя в ангар, мы, выйдя на балкон или леса (не знаю как правильно) увидели: лежащий на брюхе (грозовой туче) вражеский «Хищник», запертые двери ангара и трупы наёмников. Три грифона, один единорог, два земных пони лежали в лужах свежей крови. Мы были хоть и удивлены, но рады увиденному. Не теряя бдительности, мы решили осмотреть «Хищник». Соуп спрыгнул с балкона, планируя на бритых крыльях, я же, подбежав к лестнице, скатился по перилам. Идя к трапу «Хищника», я решил осмотреть трупы: у большинства из них были пулевые ранения в голову, у некоторых в шею, у одной из земных пони на шее был кровавый след от удавки. Кажется, знаю, кто нам помог. На борт «Хищника» мы поднимались с максимальной осторожностью, также осторожно мы двигались к кабине пилота, но по пути нам никто не встретился, лишь в кабине был труп оранжевой пегаски наёмника со следом удавки на шее. — Здесь сражаться не с кем, битва там, — Соуп сказал это, показывая копытом, через стекло кабины, на дверь, из которой мы вышли. Я же не стал ничего отвечать на данную очевидность и двинулся к выходу, но на выходе остановился. Картонная коробка с надписью «THE ORANGE» выглядела не к месту подозрительной. Я указал Соупу на мою находку, тот приготовил огнемёт. Я «на цыпочках» подошел к коробке и, взяв край «копытокинезом» резко поднял её.