— Нет – ничего. Просто говорю то, что думаю, - я неуклюже ушёл от ответа, а после продолжил. — Вы выглядите настолько же нелепо, насколько созданные вами копии технологий людей, особенно то, что касается оружия, созданного для копыт. — Чем тебе не нравятся наше оружие и копыта? – пегас явно сдерживался от того, чтобы перейти на личности. — Просто смешно видеть огнестрелы, созданные для тех, у кого нет пальцев. И не имеет значения, кем они созданы, будь то штурмовая винтовка для копыт пони (https://derpicdn.net/img/2015/11/15/1023265/large.jpg) или снайперка для зебр (https://derpicdn.net/img/view/2016/11/11/1293572.jpg) – во всём этом ещё можно узнать прототипы земного оружия. Мне такие пукалки, созданные для тех, у кого нет рук, кажутся просто смешными, а то, что они всё ещё похожи на земные прототипы, создаёт просто дикое сочетание. В тот момент пегас, смотря на меня, только дым из ноздрей не пускал – ему очень не понравилось то, как я охарактеризовал вид пони. Конечно, я «лица не касался» (кроме слова «лупоглазые») но сравнение пони с оружием, созданным для тех, у кого нет пальцев, было слишком очевидно. Стоящая в стороне Трикси также возмутилась и, судя по тому, как покраснел кончик её дрели, она была на грани, чтобы применить заклинание молнии. Чтобы избежать этого, я решил разрядить обстановку: — Нет – я нисколько не осуждаю, и, будучи в этом мире, успел словить десятки маслин. Так что, не кривя душой, могу сказать: ваша специфичная внешность обманчива – воевать пони умеют. — Значит, лупоглазые животные? – пегас всё ещё был недоволен моей характеристикой. Ситуация потихоньку накалялась, так что я решил добавить кое-что о людях: — Всё во всех мирах относительно. Окажись я в этом мире в своём прежнем облике, то выглядел бы для пони как прямоходящий двухметровый, лысый, плоскомордый хорёк, - вообще-то преувеличил – мой рост был чуть больше метра восьмидесяти. — Нет! - неожиданно для всех сказала Лира. — Я знаю облик людей. Это правда, что люди плоскоморды, без шерсти и огромного роста, но ваш вид прекрасен, и даже непонятно, почему вы прячете его под одеждой. Но – разные миры, разные виды, разные культурные особенности… Однако мне льстит, что именно людям наш мир обязан своему существованию, - теперь уже Лира сболтнула лишнего. — О чём вы? – спросил пегас. — Ни о чём - просто фантазии, - я опять неуклюже попытался обойти тему, и как ни странно, это удалось. — Хорошо, - со вздохом сказал пегас, — оставим твоё мнение о нашем виде, тем более что есть темы поинтересней. Мне всегда было интересно твоё мнение о нашем сопротивлении. Что заставляет тебя нам помогать? Не тогда, когда ты слышал ключевую фразу, а сейчас. Что ты думаешь о НКР, о прошлом нашего мира, о его будущем, и о том, что случится, когда мы победим? Наконец-то подошли ключевые вопросы, ответы на которые нужны не столько полковнику, сколько радиослушателям. Судя по тому, что пернатый задал их одновременно, он дал мне выбор, с какого начинать, а также ожидал долгого развёрнутого ответа. — Пожалуй, начну с вопроса о прошлом, - я решил действовать в «хронологическом порядке». — Мне известно, что я далеко не первый «призрак», оказавшийся в этом мире. В прошлом «Благородные Сёстры», преследуя свои цели, призвали многих и, судя по местному техническому прогрессу, и тому, что об одержимых никто не знал, планы сестёр окончились так, как они и ожидали, за исключением того, что связано со страной зебр, конечно. — Ты постоянно на что-то намекаешь и не договариваешь, - заметил пегас. — Тебе не понять, - я пояснил ситуацию. — Данные намёки поймёт лишь Селестия. — Селестия? – полковник был удивлен, что к ней у меня особое отношение. — Тогда понятно. Продолжай. Я же решил, что поступил неправильно, начиная говорить о прошлом: — Но оставим столь давнее прошлое – мне есть, что сказать о настоящем. Сейчас этот мир переживает не лучшие времена, но десятилетие назад всё было гораздо хуже. В те времена «Великий Анклав Пегасов» отгородился от пустоши облачной завесой, а пустошь кишела рейдерами и дикими гулями. Так бы всё и продолжалось, если бы на руинах этого мира один «выходец из стойла» со странным именем Красный Глаз не начал строить свою рабовладельческую империю. Он принёс кое-какой порядок, вышел на контакт с Богиней, - я имел в виду Трикси в образе мерзкого мутанта, — и создал угрозу для скрывающихся за облаками пегасов. Его планы по созданию новой цивилизации могли бы сработать, но на пустоши появился другой выходец. Теперь я коснулся темы самой Дарительницы: — Литлпип, хотя и была рада, что в выжженном мире появился хоть кто-то, кого заботило благополучие рода пони, но считала, что новая цивилизация не должна быть основана на рабском труде. Взорвав бомбу в «Прекрасной Долине», она стравила Анклав с армией Красного Глаза, чтобы под шумок сговориться с наёмниками и захватить центр управления погодой. В итоге Литлпип, уничтожив два основных центра силы, получила контроль над абсолютным оружием, объявила себя «Спасительницей и Самопожертвеницей», заполучив титул Дарительницы. И многие действительно были ей благодарны: пегасы, мечтавшие воссоединить свой род с другими пони, наемники, получившие довоенные богатства и контроль над инфраструктурой Красного Глаза, рейнджеры, нашедшие применение захваченным технологиям, одержимые размножением аликорны, получившие возможность размножаться, и ещё многие другие. Все они были благодарны, но в особенности обычные жители пустоши и освобождённые рабы. Вот только можно ли их нынешнюю жизнь назвать свободной? — В смысле? – удивлённо сказал пегас. — Ложь, роскошь, нищета, разврат – вот истинные элементы нынешней гармонии. Похоже, пегас понял, что теперь я стал обращаться не столько к нему, сколько к радиослушателям и решил подыграть: — Я тебя не понимаю. Говори понятней. — Подумаем в рамках альтернативной истории: что бы было, если бы я появился этом мире на десять лет раньше? Чью бы сторону я принял? Пегас был удивлён таким вопросам и неуверенно ответил: — Анклава? – ответ звучал просто смешно – в Анклав не брали земных пони. — Пожалуй, нет, - я говорил расслабленным тоном. — Изучая историю этого мира и читая «Книгу Литлпип», пришёл к выводу: я бы принял сторону Красного Глаза. — Серьезно?! – пегасу было всё сложнее скрывать эмоции. — Ты бы стал помогать этому красному рабовладельцу?! — Иногда цель оправдывает средства, и временный рабовладельческий строй ради выживания всего мира – небольшая цена. В свою защиту скажу, что я бы всё равно бы его предал, узнав о практике гладиаторских боёв, и уж точнее точного - узнав об истинном назначении Собора – это уже за рамками морали. — Значит, тебе не «всё равно» на наш мир? – удивленно спросил пернатый. — Вообще-то «всё равно» - я бы поддался на его красноречие. На речи о труде во имя всеобщего блага, о восстановлении разрушенной страны, о ликвидации безграмотности, об индустриализации, о сохранении и приумножении довоенных научных достижений. Всё это было так похоже на идеи коммунизма. — Кому чего? – уточнил пернатый. — Идеологии о власти трудящихся без господской опеки. Идеологии, в которой интересы трудящихся имеют высшую ценность и в которой нет места тому, что называют капитализм. Я знаю, что и в этом мире есть такое понятие, только оно не имеет негативного оттенка, и наоборот – приветствуется местными властями.