— А завтра? Вы будете не один? — А завтра… завтра будет завтра. Вскочив, я с грохотом опрокинула табурет. — Пирс, тьфу, Кирилл! У вас адвокат есть?! — Есть. Да. — Так чего вы здесь сидите?! Звоните адвокату, звоните двум, трем, четырем адвокатам! Время работает против вас! Кирилл откинулся назад, оперся головой о стену палатки и посмотрел на меня. Уставив руки в бока, я возвышалась над ним все своим ростом в сто семьдесят пять сантиметров. — Не надо возмущаться, Софья, — спокойно и, как мне показалось, слегка нетрезво, сказал гость. — Сегодня я не могу придти с повинной. — Почему-у-у?! — взвыла я. — Будет только хуже! Вы что, телевизор не смотрите, газет не читаете?! — Сонечка, я сам себе юрист и мне не нужен адвокат. От ласкового «Сонечка», я как-то сдулась. Подняла с пола опрокинутый табурет и оседлала его, расставив ноги на манер всадницы. Пожалуй, если взглянуть со стороны ситуация отдавала фарсом. Красавец юрист Кирилл, до обморока похожий на изысканного Пирса Броснана, залетает в затрапезную палатку ингушского таджика (или таджикского ингуша) Ибрагима Тушкоева, моментально очаровывает глупышку продавщицу и находит у нее понимание и прибежище. Через полчаса между продавщицей и Пирсом Броснаном согласие и нежная дружба. Они влюбляются друг в друга, он дарит ей кольцо с бриллиантом и любовь, она, через девять месяцев, дарит ему наследника и преданность до гробовой доски. Сказки Венского Леса. Мелодрама для дневного показа — скучающие домохозяйки обрыдаются на славу и сожгут котлеты. Но это только на первый, неглубокий взгляд. По большому случаю сказки закончились после слов «мне кажется, что я убил свою жену». С этой минуты начался триллер. На самом деле продавщица давным давно виртуально перезнакомилась со всеми жителями краснокирпичного дома, побывала через бинокль на свадьбе дочери мадам Мансарды, успела влюбиться в Джеймса Бонда и проникнуться сочувствием к пребывающей в перманентном подпитии мадам Мартини. Заготовочка та еще получилась. Умудрись Джеймс Бонд преступить закон в другое время, в смену Раечки или Земфиры, никакой нежной дружбы ему бы не предложили и дверей не распахнули. Девчонки вообще бы внимания не обратили на гонки с преследованиями по площади перед зверинцем. Очень грустно Пирс Броснан продолжил речь: — Побег с места преступления хорошо вписывается в схему убийства в состоянии аффекта. Так бывает в большинстве случаев. Натворил дел и… бежать куда глаза глядят. — Последние слова он произнес протяжно, по слогам. — А куда раньше глаза глядели? — почему-то спросила я. — Не знаю, — он покачал головой. — Не знаю. Страшно подумать…Если бы добежал до вокзала, не исключено, что сиганул бы с пешеходного моста на рельсы… По спине стаей пробежали мурашки, и я чуть было не нарушила собственный запрет на курение в тесном помещении палатки. Получается, вовремя я выловила юриста у двери в кибитку. Мужики народ решительный, и как действуют на них двойные удары судьбы в виде известия об измене жены и последующем ее убийстве, предсказать сложно. Случается, что рядом с трупом изменщицы милиция находит тело ее убийцы. Мудрый русский народ в таких случаях советует — с бедой надо ночь переспать, утро вечера мудренее. Юрист Кирилл решил ночь не только переспать, но и перепить. Он уже в четвертый раз прикладывался к бутылке «Путинки», от еды, как я не уговаривала, отказывался, не смотря на то, что взамен просроченной «Рафаэллы» я смогла предложить ему собственный ужин — тушеный картофель с овощами и тушенкой в стеклянной баночке. «Ничего в горло не лезет,» — говорил Кирилл, хотя водка проникала в пищевод отменно. Субмарина господина Тушкоева легла на дно и соблюдала режим секретности. От редких покупателей Кирилла скрывали коробки, я путалась со сдачей и никак не могла решить, как мне поступить дальше. Выгонять бедолагу на улицу я постесняюсь. Проявлять любопытство тоже, пожалуй, не очень удобно, но в связи с сложившейся обстановкой, определить приоритеты, будет не лишним. Джеймс Бонд хрустел уже четвертой «Рафаэллой», двигал челюстями, не чувствуя вкуса, смотрел в одну точку за моей спиной и никуда не торопился. Выпив половину бутылки водки, он порядком захмелел и почти успокоился, — не дрожал и не вздрагивал от резких звуков, — когда рядом с ларьком остановилась милицейская машина. Вспышки мигалки осветили внутренности палатки, в окошко постучала крепкий кулак, и, открывая оконную задвижку, я заметила, как дрожат мои пальцы. — Две пачки облегченного «Соверена», — сказал сержант и бросил на блюдечко деньги. Выданная мною сдача нервно звякала по блюдцу, я никак не могла сообразить, правильно ли я посчитала деньги, но сержант неглядя сгреб мелочь, засунул сигареты в карман кителя и вернулся к машине. Машина отъехала, я обернулась и увидела, что Кирилл, недавно почти успокоившийся, вернулся в прежнее состояние. Он скорчился на ящике и, обхватив голову руками, раскачивался и стонал: — Что я наделал, что я наделал?! — спрашивал он себя и никак не мог остановиться. — Боже, ну какой я идиот?! Я же не хотел! — выкрикнув, он посмотрел на меня: — Белла… Софья! Я же не хоте-е-е-л!! — Верю, — сказала я и подошла к нему, — я вам верю. — Ну почему-у-у-у, почему-у-у-у…?! — Так бывает. Вы потеряли голову. — Да. Потерял. Давно. Боже, ну какой я идио-о-от!! Они же меня посадят! Без Назара посадят! В общем-то, за дело и никуда от этого не денешься, подумала я, но вслух сказала совершенно другое: — Если удастся доказать состояние аффекта, то может… и обойдется. — Нет. Они не были даже в постели. Они меня посадят, — талдычил Кирилл, — даже под подписку не выпустят. Без Назара не выпустят. Ну, какой же я придурок! — гость треснул себя по голове, по колену, и пряники в коробке совсем разбушевались. Коробка гремела как погремушка и только чудом не падала на пол. Хотя на этот момент, лучше бы она упала. Рухнула на пол и рассыпалась. Собирая упаковки обратно, мы бы отвлеклись. — Кирилл, кто такой Назар и почему без него вас посадят, а с ним нет? — Назар мой старший брат. И его нет. А без него мне с ними не справиться. — А где ваш брат? — Далеко. Ему сюда нельзя, — бубнил кино-герой, разжалованный в Кириллы. — Почему нельзя? — терпеливо спрашивала я. — Ему нельзя появляться в городе! Понимаешь, нель-зя!! — Но если надо, то тоже нельзя? — Да! Интересная семейка получается у Мужчины Моей Мечты. Брат не может придти на выручку брату, а без него его посадят. Ой. Осененная внезапной мыслью, я испуганно взглянула на гостя. Напротив меня, в тесной кибитке сидел нервный убийца, очень волновался… а что если это у них… семейное?! Что если его старший брат по той же причине от закона бегает?! Причем давно. Матерь божья, куда я влипла?! Стараясь не показывать своего испуга, очень спокойно, я выдала очередной вопрос: — Кирилл, вашего брата разыскивает милиция? — С ума сошла?! — возмутился тот. — Не мели ерунды. — Тогда почему он не может приехать… откуда-то? — Моя фамилия Туполев, — вздохнув, словно это все объясняет, сказал Кирилл. — Рада за вас. И что из этого следует? Вы родственник авиаконструктора? Туполев посмотрел на меня, как житель Нью-Йорка на чучело неандертальца в музее истории цивилизации и высказался: — Вы газет не читаете? Мой отец Туполев Савелий Назарович. Его убили четыре года назад. — Ну и что… ой, извините. Сочувствую. А кто убил? Четыре года назад я была влюблена и газет не читала. Фамилия Туполев действительно что-то напомнила, но никак не в связи с убийством. Хотя… точно! В связке «Назар Туполев» было что-то очень знакомое, вот только что…? Вспомнила. Это имя мой бывший муж произносил с таким пиететом, словно речь шла о коронованной особе. — Вы… его брат? — Дошло наконец-то, — вздохнул младший Туполев. — Да, Назар Туполев мой старший брат. Очень боясь показаться совсем уж бестолковой, я осторожненько спросила: — И он не может быть в этом городе? — По моим смутным воспоминаниям Назару Туполеву принадлежал негласный титул «Король Города». Судя по взгляду Кирилла, от титула «мисс бестолковость год нынешний», мне отвертеться не удалось. Но разговор о брате расправил сведенные ужасом плечи Кирилла, смутные очертания силуэта, притулившегося за ящиком с пряниками обрели почти прошедшую горделивость, и взгляд почти блеснул в ночи. Но хватило горделивости не надолго. И я как-то сразу догадалась, что если младшего братишку не посадят, то старший брат сам ему голову оторвет. Уж это точно. — А-а-а, без брата вы не справитесь? — Нет. За Беллу они мне отвесят по полной программе — с КПЗ, переполненной камерой… и ни один адвокат не поможет. В принципе за дело, я насмотрелась среди соседей буйных мужей, но, тем не менее, придала голосу сочувственность: — А как же состояние аффекта? — Без разницы. Они даже в постели не были. — Подождите Кирилл, — я встала, пригладила волосы и промямлила: — Видите ли в чем дело… Дело в том, что Генрих Восьмой давно ходит к вашей жене… — Кто?!?!