– Дорогие гости! Мы собрались ради молодых, так давайте же их развлекать! Это прозвучало как угроза. От неожиданности я невольно вздрогнула и с некоторой опаской покосилась на молодых. Хотят ли они, чтобы их развлекали? Очевидно, да, иначе обошлись бы без тамады. – Для конкурса мне нужны четыре молодые привлекательные девушки! – провозгласил тем временем тамада, хищным взглядом окидывая зал. Я поежилась и уперлась взглядом в тарелку, надеясь, что меня не заметят. Не тут-то было. Поскольку девушек, желающих участвовать в первом конкурс, не нашлось, тамада сам медленно пошел вдоль стола, выбирая жертву. Я была третьей, в кого уткнулся его указующий перст. Жалобно покосилась на Сашу, но тот, ссутулившись, смотрел в стол и вовсе не рвался прийти мне на помощь. Участвовать в конкурсе мне не хотелось буквально до смерти. Во-первых, я как-то не очень доверяла тамаде, а во-вторых… Самое главное – мне было просто страшно оставить без присмотра свою тарелку и бокал. Я невольно взглянула на Артема – вот он улыбается мне во все тридцать три зуба. Поймав мой взгляд, он заговорщицки подмигнул мне и крепко сжал обе руки: дескать, держись, я с тобой! Влюбленный отравитель, блин! Я нехотя встала из-за стола и в компании еще трех подруг по несчастью вышла на середину зала. Сияющий лысиной и улыбкой тамада примчался следом и провозгласил: – Этот конкурс – на джентльменство! Каждая девушка должна будет принести по четыре предмета туалета от выбранного ею мужчины! Конкурс на скорость! Победительнице – ценный приз! Он кивнул диджею, до сей поры мирно дремавшему в уголке за пультом, тот встрепенулся и врубил какой-то бодрящий марш. – Девушки, принесите мне часы. Мужские. Живо! – выкрикнул тамада, и девушки резво понеслись в зал. Двигаясь, как беременная черепаха, и не отрывая глаз от своей тарелки с остатками салата и бокала с шампанским, я доползла до Саши, уже державшего часы в руках, и так же вяло поплелась обратно. Остальные три девицы уже отдали тамаде свою добычу и, улыбаясь, ждали следующего задания. Оно последовало тут же – надо было принести тамаде мужскую рубашку. Все так же, не сводя глаз с тарелки, я помогла покрасневшему Саше снять рубашку и не торопясь вернулась на место. Марш на мгновение стих. И в наступившей тишине тамада торжественно провозгласил: – А теперь – главное задание! Девушки должны принести мне… Принести мне… Мужские брюки! Музыка заиграла вновь, девушки с визгом понеслись к своим кавалерам. Я же оторопела настолько, что даже на мгновение забыла о грозящей опасности. Станет ли Саша снимать брюки? Я сделала несколько неуверенных шагов к нему, но тут же поняла, что для меня конкурс закончен: Саша сидел, подперев лицо руками, и разоблачаться до трусов явно не собирался. Остальные избранники, пыхтя, уже расстегнули ремни и с помощью своих подруг проворно стягивали штаны. Махнув рукой на конкурс, я устремилась к своему стулу, но успела сделать лишь несколько шагов, когда буквально мне в лицо полетели чьи-то костюмные брюки. Еще не успев сообразить, чьи они, я машинально поймала летающие штаны и обалдело обвела глазами гостей. Тамада ловко выхватил брюки из моих рук, девчонки с визгом мчались к нему, торопясь вручить добытые в бою трофеи, а я все пыталась сообразить, у кого из гостей возникла внезапная тяга к стриптизу. – Итак, подводим итоги! – тем временем соловьем заливался тамада. – Самая сложная часть конкурса закончена! Победила… как вас звать-величать, красна девица? – внезапно обратился он ко мне. – Полина, – растерянно ответила я, так и не разгадав загадку. – Победила очаровательная Полина! – провозгласил тамада. – И помог ей в этом… – Он кивнул в сторону стола, и со своего места поднялся все так же широко улыбающийся… Артем в белоснежной рубашке, из-под которой виднелись зеленые семейные трусы, оттеняющие загар длинных мускулистых ног. Несмотря на не слишком гламурный прикид, он вовсе не выглядел смущенным. Наоборот, его ослепительная улыбка стала еще шире, а глаза радостно сияли. Мои соперницы, забыв про своих кавалеров, пожервовавших им последние штаны, не отрывали от Артема загоревшихся глаз. Я вновь покосилась на тарелку – нет, вряд ли парень смог одновременно снимать брюки и подсыпать мне яд. Похоже, немедленное отравление мне пока не грозит. – Безумству храбрых поем мы славу! – продолжал безумствовать тамада. Он ловко достал из большого красного пластикового мешка небольшую синюю коробочку с прозрачным верхом и торжественно вручил мне: – Победительнице – ценный эротический приз! Я приняла из его рук коробочку и посмотрела на продолговатый розовый предмет, лежащий под прозрачным пластиком. Точно, искусственный пенис из секс-шопа! И куда мне его теперь прикажете деть? Положить на стол рядом со своей тарелкой? Вот Саша-то порадуется! Участниц странного эротического действа наконец отпустили с миром. Я подошла к Артему и аккуратно положила коробочку с пенисом рядом с его бокалом. Он удивленно посмотрел на меня, и его голливудская улыбка слегка потускнела, но отказываться от подарка он благоразумно не стал. Тем временем еда на столе исчезала с поразительной быстротой. Через полчаса официанты уносили последнее пустое блюдо с остатками укропа. – Ой, девочка, а тот красавчик по-прежнему с вас глаз не сводит, – вновь обратилась ко мне толстенная тетя напротив. – Я аж обзавидовалась! Я невольно вздрогнула, но ничего не ответила. Саша помрачнел еще больше. Похоже, в убийственные намерения друга он не сильно верил, и это его отнюдь не радовало. – Желаете чайку? – поинтересовалась огромных размеров пожилая матрона, видимо, мать жениха. Но гости желали танцевать. В глубине ресторана произошло какое-то движение, затем из динамиков полилась музыка: незабвенные «Муси-пуси». Гости, видимо, уже хорошо отдохнувшие после прогулки по лесу, как по команде рванулись на небольшую танцплощадку. Я грустно поглядела на ноги, обутые в предательские каблуки. Танцевать я люблю, но сейчас единственное, чего бы мне хотелось, – это не подниматься с места до конца торжества. А потом чтобы меня на руках отнесли до машины и доставили домой. Саша косился на меня, но про танцы не заикался. «Муси-пуси» закончились, сменившись какой-то задушевной песней Валерии. А возле меня возник Артем: – Полина, я хочу тебя пригласить на танец. Сашок, разрешаешь? – У Полины ноги болят, – спокойно ответил Саша. Артем усмехнулся и поднял меня на руки. – Ты не почувствуешь боли, – ласково произнес он, подойдя к танцполу со мной на руках. Он поставил меня на площадку, крепко обнял за талию и как будто слегка приподнял. Танцевать с ним действительно было легко, я как будто парила в воздухе, не ощущая веса собственного тела. Артем слегка нагнулся и посмотрел мне в глаза: – Полина, я понимаю, ты мне не доверяешь. И повести тебя в ресторан мне не светит. Но я могу позвать тебя завтра хотя бы в кино? Обещаю, что не стану угощать даже попкорном. Мы просто посидим на заднем ряду, как юные студенты, вспомним молодость… – Извини, но Саша этого не поймет. – Ты такая красивая… Неужели ты действительно хочешь выйти замуж за Сашку? Он тебе в подметки не годится. Я понимаю, что говорить такое не слишком благородно, но… – он довольно натурально засмущался и выдохнул: – Выходи лучше за меня! Я невольно улыбнулась. А ведь как хорош, мерзавец! Пожалуй, я могла бы им серьезно увлечься, если бы перед моим внутренним взором не возникало его перекошенное лицо, когда он ползал передо мной на коленях, умоляя не выдавать. И все же я не верю, что это он отравил двух своих женщин и Степана в придачу. Конечно, дуры мы, бабы, но ведь сердцу не прикажешь. Я по-прежнему не собиралась принимать еду из его рук, но выдавать его милиции мне тоже расхотелось. – Артем, давай закроем этот вопрос. Да, я хочу замуж за Сашу, и точка. Лучше скажи, чего тебе на самом деле от меня надо? Чтобы я не рассказала следователю о нашем последнем разговоре с Людой? Так я не расскажу, считай, ты своего добился. И я тебя умоляю – не приглашай меня больше, я не хочу ссориться с Сашей. Он слегка растерянно взглянул на меня. – Ты не веришь, что я сделал тебе предложение всерьез? – Да какая разница, верю или нет? Принимать его я все равно не собираюсь. – Из-за того, что считаешь меня убийцей? – Из-за того, что люблю Сашу. – И мне ты не дашь даже шанса? – Шанса не дам. Но и милиции не выдам. Больше Артем меня на танцы не приглашал. Более того, минут через двадцать он по-английски незаметно удалился из ресторана. Глава 16 – Зря ты от меня скрываешься, Кролик, – прозвучало на том конце провода. – Кто-то должен ответить за все эти убийства. Или ты, или он. Он повесил трубку. Подошел к письменному столу, выдвинул ящик, взял лежащую внутри скрепку и ткнул в небольшую дырочку в глубине ящика. Щелкнула пружинка, открылась небольшая дверца в глубине стола. Он просунул туда пальцы, достал пакетик с порошком. Долго стоял, глядя на пакетик. Он сам видел – это не больно, не страшно… Человек просто засыпает. Навсегда. Больше не будет анонимных писем, угроз разоблачения… Не будет страшных снов, от которых не помогали ни снотворное, ни транквилизаторы. Он прошел на кухню, не выпуская из рук пакетик. Прямо из-под крана налил в кружку воды, высыпал туда же белый порошок, немного подумал и добавил две ложки сахара. Пусть смерть будет сладкой, усмехнулся он. Странно, он еще может шутить? Он еще жив? На мгновение ему стало страшно. Он уходит, а убийства будут продолжаться. Кроме того, пострадает невиновный. Может, надо сдаться милиции? Они найдут настоящего преступника. Но он тоже сядет – за одну-единственную глупость, совершенную в далекой юности. Нет, он не пойдет в милицию, не годится он в герои. Впрочем, невиновного он постарается спасти. Он вернулся в комнату, вновь открыл потайной ящик, достал оттуда золотой медальончик, оба письма, аккуратно разложил их на столе. Затем достал из папки лист белой бумаги и размашисто написал подвернувшимся под руку карандашом: «Прости, мама, простите все, жить больше не могу. Двенадцать лет назад я убил Зою. Недавно я убил Елену. Людмилу и Степана я не убивал. – Подумал немного и подписался: – Кролик». Затем он медленно пошел на кухню. Посмотрел на стоящую на столе чашку со смертоносной жидкостью. Что его ждет на том свете? Покой – или новые мучения, теперь уже вечные? Стоит ли торопиться в ад? Перед его глазами снова встало застывшее лицо Ляли с остановившимся взглядом. Он попытался вспомнить лицо Зои, но оно расплывалось в памяти. Ничего, скоро они все встретятся. Он глубоко вздохнул и, стараясь больше не думать ни о чем, залпом выпил содержимое кружки. * * * На этот раз меня на допрос не вызывали, жуткие новости я узнала от Саши. Он заехал за мной мрачнее тучи, и не успела я сесть в машину, сообщил: Артем арестован, Алекс отравлен. – То есть как – тем же ядом? – Да. Но есть мнение, что он сделал это сам. Найдена предсмертная записка. – И что он написал? – Мне не дали прочитать записку, только кратко сказали: он признается в убийстве Елены Андреевой. Зато показали два анонимных письма и спросили: кто, по моему мнению, мог их написать? – Но хоть эти тексты ты помнишь? Саша немного подумал, вспоминая. – Ну… первое вроде звучало так: «Ты должен подсыпать Ляле снотворное и забрать у нее с полки шкатулку и статуэтку хрустальной балерины». Видимо, снотворное положили в тот же конверт, что и письмо. Следователь предполагает, что вместо снотворного в конверте был яд. Второе письмо в том же духе: «Статуэтка в другом месте, ты должен подсыпать порошок Людмиле и забрать фигурку». А еще в квартире Людмилы он должен был оставить медальон. Не знаю, о каком медальоне шла речь. – А о какой статуэтке? – Понятия не имею. Вроде это была его статуэтка, но теперь она у постороннего человека, и он должен ее вернуть. И еще говорилось про какую-то Зою. – А что думает следователь? – Он со мной мыслями не делился. Скорее пытался узнать, что об этом думаю я. – Так Алекс убил Людмилу? Из-за статуэтки? А Степана за что? – Так вот это и есть самое странное. В предсмертной записке он пишет, что Люду и Степана не убивал. Вероятно, это сделал автор анонимок. – Получается, что статуэтка была так важна для анонима, что из-за нее он столько людей перебил! Надо узнать, из-за какой статуэтки весь сыр-бор. Кто это может знать, кроме погибшего Алекса, ну и самого анонима, разумеется? Саша задумался. – Это должен знать Артем. Они с Алексом – друзья детства.