Билеты она оформляла 14 минут, я засекал. Когда я отошёл от кассы Ирина последовала за мной… Хм, а это неплохая возможность! — А ты не поедешь? — Почему? — Ты билет не купила же. — Я думала ты мне дашь. — Знаешь, Ирина, у моего народа есть поговорка: «У дураков мысли сходятся». Потому что я думаю точно также, как ты. — Ты дурак! Я не такая! — Если я дурак, и думаем мы одинаково, то точно по поговорке получается. Но, я сегодня добрый, могу продать тебе билетик. За половину цены. — Да мне-то зачем столько? Давай я одно местечко куплю и всё. — Одно местечко я тебе и так дам, по бартеру. А за десять тысяч как настоящая «не такая» сможешь совсем одна в купе спать. Да и вообще, это мне принципиально в СВ покататься, с детства мечтал, знаешь ли, а ты можешь взять билет подешевле… На следующий поезд, потому что этот уедет раньше, чем до тебя дойдёт очередь. — Нет у меня денег! — Ты же должна была по договору с Торвальдом получить? — А ты так и не прочитал сообщение! Он не может его открыть если ты не сделаешь это вручную, а пока мои данные к нему не попадут денег не будет! — Хороший браслет, а то я как про слежку узнал начал команду на уничтожение вспоминать — сказал я, поглаживая себя по запястью — Точно помню, начинается с «SU»… Браслет завибрировал и вывел сообщение «не бей, я хороший». — А потом «RM» — текст задрожал — а дальше не хочу вспоминать[SU [пароль] RM — RF команда Линукс, стирающая всё с жёсткого диска.]. Текст успокоился и исчез, вернув на медную поверхность орнамент. — Я могу попросить того мужика со сломанным пальцем, он мне не откажет — решил поддержать меня Юнгерн. — Ладно, я согласна на одно место бартером. Но знай, Реверс, не один ты умеешь мухлевать в любой ситуации. — Я догадывался, дорогуша. Так, нам нужно на девятую платформу, отправление в три четверти десятого. Мы поспешили на перрон, по пути я прихватил брошюрку о поездах, чтобы отбиваться ею от просьб Ирины, до завершения обмена я её статус точно не открою. — Слушай, Реверс, а как ты мог с детства мечтать о поездке в СВ, если даже тут дорогу только лет двадцать назад проложили, а тебе ну никак не восемнадцать. — спросила Ирина, пока мы ждали прибытия поезда. — Это просто фигура речи. — Нет. Я потеряла почти все способности Кресании, но различать правду всё ещё умею. Ты говорил это абсолютно искренне. Если бы ты прочитал мой… — Хватит! Чем чаще ты напоминаешь, тем позже я это сделаю, понятно? Проверь своей способностью, вру я или нет. — И да, и нет. Получается: не скоро, но от меня это не зависит? — Хе, работает. Ну ладно, всё равно скоро узнаешь. Я не из этого мира. Не в смысле «не от мира сего», а буквально. Так бывает, просто редко. Она хотела что-то ответить, но тут мимо нас с рёвом пронеслась шипастая голова поезда. Назвать это локомотивом в привычном понимании было сложно, а вот вагоны вполне обычные, синие с перевёрнутыми омегами и чередующимися надписями: на одних вагонах красными буквами выведено: «ТОДД», на других белыми: «ВЕНТРИС». Видимо, вагоны изготавливают на заводе, принадлежащем богу крови. Я крепко обнял Юнгерна на прощание, он в ответ сжал меня как тисками. Возможно, старый солдат так прощался со всеми своими боевыми товарищами, но для меня он сейчас был самым близким человеком в этом мире. И самым лучшим другом во всех мирах. Молча, я разорвал объятья и наблюдал за их прощанием с Ириной. Она вжималась в него изо всех сил, а он лишь легонько похлопал её по плечам. Поезд загудел, и мы зашли в вагон. Юнгерн тут же развернулся и ушёл с перрона, наверное, слезливые прощания с маханием платочком не для него. Да и не для меня. И скорее всего не для Ирины, хотя Кресания бы обиделась. Но, подобные ей цветы могут жить только в своём, обособленном от реальности тепличном мире, и я рад, что вытащил её оттуда. Поезд тронулся, и я погрузился в чтение брошюрки. История компании «Вентрис» началась с того, что её основатель заключил договор с Тоддом, чтобы заменить тихоходные и не особо мощные поезда с магической тягой, которая хороша в лёгких городских машинах, но чем больше масса, тем больше и расход энергии. Отдельно уточнялся вклад поездов старого поколения в развитие современного общества, так как именно из «кочегаров» произошли современные «горючие» маги. Кочегары питали магический двигатель поезда, работая короткими сменами по двое, а всего их могло набираться до двенадцати человек! Почти любой маг годился в кочегары, а платили вполне неплохо, так что магические академии пошли даже не как грибы после дождя… Они стали открываться со скоростью, с которой появлялись клоны Гарри Поттера в моём мире. Сейчас ажиотаж спал, магов-недоучек больше не штампуют по десятку тысяч за год, а те, что остались обслуживают мощные промышленные или военные двигатели и называются «горючими». Ну и заправки, конечно. С Юнгерном мы на такие не заезжали, но он скорее всего менял накопители. Ну а новые поезда использовали древний, хорошо забытый источник энергии — демонов. Прямо как моё кольцо, да. Наверное, именно поэтому заслуги «кочегаров» так превозносились автором брошюры, чтобы никто не обвинял «Вентрис Компани» в том, что они отбирают у людей работу, отдавая её демонам с целью сокращения издержек. Но цены на билеты и правда были не высоки, если ты не заставляешь железнодорожников в последнюю минуту цеплять к составу вагон класса люкс, в плацкарте вот вообще можно было ехать за кровь, а не деньги на любое расстояние, больше 100 грамм не возьмут. По началу бизнес «архивариусов» показался мне невероятно прибыльным, но потом поезд добрался до границы и начался таможенный досмотр, после которого я понял, что беспошлинно ввозить товары в инвентаре не получится. К Ирине подошёл таможенник с прибором, похожим на тот, которым Андрей читал мой статус, только без антенн. Вместо них был съёмный цилиндрик, который отдавали проверяемому, тот убирал его в инвентарь и прибор выдавал сумму пошлины. Я от досмотра отказался и мне назначили максимальную пошлину в пятьсот монет. Не думаю, что моё оружие и трофеи были чем-то запрещённым к провозу, просто, а не пойти ли всем этим государствам нахер? Брошюра технично обходила вопрос как связаны демоны и билеты, оплаченные кровью, но если сложить эти два факта и ещё один — у истоков компании стоял бог крови — получалось, что поезда используют кровь, чтобы кормить сильных демонов, которые и таскают их по рельсам. А Тодд так-то молодец, такую энергию в мирных целях приспособил! Глава 18 Ирина всё-таки заняла отдельное купе, но это не отменяло нашей сделки, я просто решил немного отдохнуть и спокойно поваляться на кровати с книжкой. После этого заказал в своё купе ужин на двоих, с бутылочкой лёгкого вина для разминки перед настоящим банкетом, ожидающим меня по приезду. Организацией романтической атмосферы я целенаправленно пренебрёг, хотя проводник предлагал свечи, цветы и шёлковое постельное бельё, за смешные сто монет. Вообще, сравнивая цены, я склоняюсь к тому что одна монета примерно равна пятидесяти центам, то есть делю местные цены пополам и получаю результат в американских вечнозелёных. Официант расставил на столе ужин, выглядящий весьма аппетитно — рыба, белое вино, салатики… Не важно, после окончания расстановки я отправил его за главным блюдом. Она зашла, буднично разделась и села рядом, глядя на стенку. — Тебе жарко? — Нет, мне холодно, поэтому суй быстрее, чтобы я долго не мёрзла. — Неплохая стратегия, обставить всё так, будто мы уже лет десять женаты и перестали различать секс и поход в туалет. — Ну что ты, это очень важно для меня — сказала она с нескрываемым пофигизмом в голосе. — Ладно, в конце концов я давно смирился с порядком вещей. Сначала ты ебёшь женщине пизду, потом она ебёт тебе мозги. Но я — Реверс. Поэтому сейчас ты сядешь напротив, и мы поболтаем, а после я отдам тебе инициативу в постели. — Ты хочешь трахнуть мне мозги, а потом дать оттрахать себя? — Можешь понимать «Реверс» как «тот, кто делает всё наоборот», а можешь считать это просто ничего не означающим именем. Оба варианта верны, потому что мне действительно нужно получить ответы, и я люблю, когда женщина сверху. Но я обставил это так, чтобы нормы и правила оказались вывернуты на изнанку. — Так что ты хотел узнать? — сказала она, усевшись за стол напротив меня — Это как-то связано с тем, что ты из другого мира и не понимаешь, как здесь всё устроено? — Хах. У таких как я есть своеобразный кодекс — свод неписанных правил, прав и обязанностей. Согласно ему, у меня есть право на экспозицию, а всё что мне не расскажут будет использовано против меня. Это одноразовое право, но я им так и не воспользовался. — И ты используешь его на мне, чтобы переместившая тебя в наш мир сила заставила меня выложить всё, что я знаю? — Да вот хренушки. То, что произошло за последние три дня нифига не нормально для вашего мира, и местный понял бы не больше моего. А скорее даже меньше. — Тогда к чему ты это говорил? — Просто отвечал на вопрос. Ну и чтобы оправдаться перед самим собой. Короче, начнём с начала. Почему ты не умерла после потери девственности, как это происходит с Вирджинией? — Ты ошибаешься, со мной произошло ровно то же самое, что и с ней. Это Вирджиния не умирает после секса, хотя и делает вид. Вернее… — она прервалась и замолчала. Я взглянул на неё и приступил к еде, она присоединилась. — Ну что, теперь ты сытая и добрая, и можешь продолжать рассказ? — А на чём мы остановились? — На том, как Вирджиния симулирует после оргазма, но на самом деле нет. Ты как раз собиралась объяснить почему это не так. — Реверс, да ты латентный оптимист, если считаешь, что каждый секс богини заканчивается оргазмом! Но, ты прав, эта деталь мало на что влияет. — сказала она, глядя на мою кислую рожу. — Итак, у богов есть две фазы. Два набора свойств, из которых состоят их личности. У кого-то они почти не различимы, как у Зога с Хогом, у кого-то «такие разные, но всё равно вместе», как у Парацельса, который одновременно держит активными обе, а Торвальд вообще из двух собрал одну, что вообще-то невозможно, но он обошёл запрет, создав для этого целый народ. У моей богини наборы похожи, но как сёстры, а не как копии, и возможно именно поэтому они друг друга терпеть не могут. Обе хотят власти через принуждение и страх, но подходят с разных сторон. — Одну зовут Вирджиния, а вторую Ирония? Общественное принуждение и страх перед моралью, да, это как раз про Кресанию. А какова тогда Ирина? — Жестокая. Сильная. Умная. Ну и на сдачу, красивая. — То есть вот это вот — на сдачу? Нет, не надо банальностей, тема симуляции до сих пор не раскрыта! — Собственно, фазовый переход осуществляется через срыв и регенерацию плевы. Есть и иные способы, но богиня ими не пользуется, оставаясь в фазе Вирджинии. А когда призывают Иронию, она просыпается, в отместку уничтожает тело, и снова засыпает, заставляя тем самым Вирджинию искать новое тело. Но эта сучка адаптировалась, теперь у неё всегда под рукой готовые тела избранных! Вот только формально это их общие избранные, потому им полощут мозги пропагандой, чтобы те целибат блюли. А тех, кто нарушает — убивают, во избежание появления таких, как я. — И тут мы подходим к ещё одному мучающему меня вопросу. — Граматон-паладины? — Именно. — Простые наёмники. Им платят за то, чтобы они убивали тех, на кого укажет Центральный храм. — Но в этот раз что-то пошло не так?