— Распределением рангов среди кухонной прислуги ведает господин Жуй, и даже его королевское величество никогда не вмешивался в эти дела. А ты хочешь, чтобы я нарушил обычай? Не боишься, что главный повар дворцовой кухни будет очень недоволен тобой? Если господин Жуй тебя невзлюбит, не видать тебе спокойной жизни. — Я все придумал, ваша светлость, — с готовностью доложила я. — Мне не нужны привилегии на пустом месте. Но мне пригодится возможность себя проявить. Давайте сделаем так: я буду готовить для вас по-настоящему необычные и вкусные блюда в течение… ну, скажем, семи дней. И если вам действительно понравится, вы вслух похвалите мое поварское искусство. А уж дальше я с господином Жуем как-нибудь сам договорюсь. Тут главное, чтобы мне вообще позволили готовить то, что я пожелаю, а не гоняли с мелкими поручениями. — И с какой радости я вдруг приказал тебе для меня готовить? — Да все просто. Я вам нахвастал, что мой папаша вызнал, разведал, придумал и передал мне кучу секретных рецептов для блюд, достойных самих королей. И вы решили меня проверить и проучить, если я вру. Проучили бы сразу, но раз я вас спас, то вы дали мне шанс. Годится такой план? — Ну-ну, — только и сказал герцог, откидываясь на спинку кресла. — Надеюсь, ты меня хотя бы не отравишь своей стряпней. Глупо выжить в двух покушениях и умереть от кривых рук какого-то поваренка. — Пф-ф-ф! — не выдержала я. Полынная светлость явно был настроен дружелюбно и пребывал в хорошем настроении, поэтому можно было разрешить себе немного вольностей. — Я вам буду приносить свою «стряпню», но есть-то не заставлю. Сами захотите, когда увидите и понюхаете, вот увидите — не сможете сдержаться! — Посмотрим. Что с твоей головой? Тебя показали лекарю? Я торопливо схватилась за свои бинты и попятилась. — Да, ваша светлость, все нормально, ваша светлость! Господин замковый лекарь еще тогда, на лестнице, меня посмотрел, намазал лоб чем-то и сказал, что ничего страшного, подумаешь, голова. В смысле, заживет как на собаке. — Хм. Надо бы сказать ему, чтобы осмотрел еще раз. — Не надо, ваша светлость! — Я уже была у самой двери. — Честное слово, со мной все нормально. Я пойду, ваша светлость? Мне подумать надо, папашины рецепты вспомнить… все такое. С вашего позволения, ваша светлость… — Ты что, лекарей боишься? — «догадался» Раймон. И засмеялся. — Вот не думал, что такой дерзкий и нахальный мальчишка боится чего-то. Неужели веришь глупым сказкам про то, что они пациентов режут на куски и прижигают раскаленным железом? — Не боюсь я лекарей и в сказки не верю, — пробухтела я, изображая недовольное смущение и наигранную браваду. — Просто со мной все в порядке. Пойду я, ваша светлость! А? Глава 22 Господин Жуй старательно хмурился и гремел посудой, выражая свое неодобрение вмешательством всяких герцогов не в свое дело. То есть Раймон совершенно правильно предположил, что прикажи он меня просто перевести из общего барака в «номера» — был бы если не скандал, то конкретный саботаж. А сейчас саботажа не будет, потому что гнев у главповара напускной. Ему самому любопытно, что же такого я собираюсь приготовить. Здешняя кухня своеобразная, но не сказать, чтобы примитивная. Плюс она привычна любому местному жителю, и я на своем опыте знаю, что экзотика заходит далеко не всем, как бы великолепно она ни была приготовлена. Значит, не стоит сразу пугать герцога и всех окружающих маринованной саранчой и прочими изысками. Для начала нужно что-то простое и эффектное. Итак, что мы имеем? Я тут понаблюдала за меню и могу сказать, что больше всего оно соответствует тому, как питались богатые и знатные люди времен примерно Елизаветы в земной Англии. То есть много мяса, много специй, сахар, сухофрукты и самые дикие сочетания всего этого между собой. Один «холодец» чего стоит. Его тут варят из телячьих ножек, как и положено, но приправляют бешеным количеством невероятно дорогой корицы, вином, похожим на херес, розовой водой и сахаром. То есть это не фруктовое желе, привычное в моем времени, это именно холодец, он имеет привкус бульона и пахнет смесью мяса и странного парфюма. Не могу сказать, что это блюдо так уж нравится всем, но его почему-то продолжают упорно готовить. Возможно, из-за того, что здесь принято пускать в дело вообще все части забитого животного, от носа до хвоста, всему обязательно следует найти применение. А еще это блюдо считается страшно полезным для суставов (в целом верно) и почему-то для потенции. Вот с этого, пожалуй, и начнем. Горчичный соус тут известен, уксус тоже, чеснок имеется. Лавровый лист нашла, и он, в отличие от той же корицы или, не дай бог, гвоздики, которую выдают поштучно, как золотой запас, стоит дешево. С холодцом все ясно, что дальше? Он будет к обеду. А вот завтрак следует начать с чего-то более легкого и… хм. А не поиграть ли мне в блинчики? Огонь и чугунные сковородки есть, остальные продукты тоже. Здесь пекут лепешки и что-то вроде жестковатых оладий, а вот моего фирменного кружева здешние герцоги точно не пробовали. — Ну и что за странную похлебку ты пытаешься соорудить? — Пока Цанти надраивал мне самую маленькую сковороду так, чтоб блестела, Лиу, сбивавший по моей команде масло из сливок, скептически сунул нос в миску с блинным тестом. — И муку дешевую зачем с дорогой смешал? Господам хлеб только из самой тонкой и белой надо печь, это все знают. — Смотри и учись, — хмыкнула я, пристраивая сковороду прокаливаться на треноге над углями. Потом подцепила на двузубую вилку кусочек свиного сала и смазала разогретую поверхность. Вооружилась поварешкой, примерилась к тяжелой деревянной ручке. Ну, поехали! — Ой! — дружно сказали миньоны, когда первый блин взмыл в воздух, перекувыркнулся с румяного бока на бледный и упал обратно на место. — А ну, делом займитесь! — Через десять минут и еще пять блинчиков на запах и толпу прибежал господин Жуй и принялся разгонять зрителей подзатыльниками. Еще бы, на представление почти все сбежались, побросав свои занятия. А запах… упоительный запах настоящих блинов плыл под каменными сводами, заставляя давиться слюной абсолютно всех и даже меня. Народ, разочарованно гудя, поплелся на рабочие места, но и оттуда продолжал наблюдать. Возле меня остался один Лиу под предлогом того, что смазывал горячие блины сливочным маслом. — И что это? — хмыкнул господин Жуй, подцепив верхний золотистый кружок. Поднял, оценил, принюхался… — Погодите. — Я стряхнула очередной блин на тарелку, сунула сковородку на кирпичный приступок у очага и моментально организовала два блюдца: одно с густыми вчерашними сливками, другое с давленной в меду клубникой. — Сюда надо макать. Вот так сложить… можно по отдельности, можно и туда и туда. Или ложкой накладывать сверху — тоже хорошо, как раз для господ. Несколько минут главный повар молча жевал, макая блинчик в сливки, густые как сметана, и в клубнику. Кружевной золотистый кусочек теста кончился, и он взял еще один. И еще. Потом крякнул и вынес вердикт: — Ладно, сгодится. И ушел. — Вот это да! — просипел у меня над ухом Лиу. — Вот это да! Чтобы дядька Жуй такое сказал про чужое блюдо?! Я тоже хочу попробовать! — Кыш! — Мальчишка получил по рукам и надулся. — Четверть свечки до завтрака, сейчас его светлости напеку горячих, сервирую, отнесу, а потом остальных побалую. Теста с запасом. — Тогда ладно. — Мой миньон повеселел и даже успел, не отрываясь от смазывания блинов маслом, растереть новую порцию клубники. Я же, соорудив на двух тарелках две румяные стопочки блинов, отставила в сторону кувшин с пивом — тут его пили как воду, поскольку саму воду пить было рискованно, — пошла к столу с травами и наскоро соорудила нечто вроде дачного чая: как раз пригодились листья клубники, мята, лимонная трава, чуть-чуть кардамона, буквально несколько крупинок черного молотого перца. Заварила прямо в кувшине. В двух кувшинах. Ага, плавали — знаем. Понесу одному герцогу блинов и обязательно встречу второго. У меня ни настроения, ни сил бодаться с медовой светлостью за полынный поднос. И встревать между ними, если опять вздумают бодаться, тоже. Поэтому проще сразу дать каждому свое и выдохнуть. Как в воду глядела. Только добралась до коридора, ведущего от лестницы к покоям светлостей, как одновременно открылись обе двери. Я только хмыкнула про себя и смело ринулась в бой с двумя подносами наперевес. — Завтрак, ваша светлость. — И по подносу под нос каждому. Чтобы сразу унюхали, чем пахнет. — Хм, — высказался Раймон. — Что это? Как это едят? — Сейчас все покажу, ваша светлость, я ж к вам самый преданный, и вообще, — а сама шмыг под рукой медового в его комнату. Тот и оглянуться не успел, не то что дверь закрыть, а завтрак я ему уже сервировала. — Берете по одному, ваша светлость, вот так сворачиваете, ложечкой сливок и клубники… а вот этим запивать. Приятного аппетита, ваша светлость! И рысью, рысью обратно в коридор. Никто опомниться не успел, а я уже влетела в покои герцога Раймона, воспользовавшись тем, что он хоть и стоял на пороге, но все же внутри комнаты. И дверь аккуратно так прикрыла. — Уф-ф-ф, ваша светлость. Идите, я вам покажу, какое это чудо! Глава 23 Блины герцог ел так, что за ушами трещало. И это при том, что поначалу он хмурился и морщился, осматривая незнакомое блюдо. Ну и еще ему не понравилось, что один поднос я занесла в медовую светлость. Но тут я сделала морду кирпичом и упорно стояла на позиции «моя твоя не понимай». Их разборки. Я просто слуга. Вот мне делать нечего, только спасать полынные блины от медовых покушений. Я и так ему два раза жизнь спасла, в конце концов! Вот кстати… странные они тут. Ну правда: принцесса исчезла, покушатели по замку шастают как по родному дому, а два дебила блины друг у друга на тарелке считают вместо того, чтобы что-то предпринять уже. Хотя я несправедлива. Откуда я знаю, чем герцоги занимаются в мое отсутствие? Я просто из кухни никакого результата не вижу, но это другое. Даже поваров на допрос по поводу отравы не таскали… и сколько бы я ни смотрела по сторонам, ну в упор ничего такого не заметила. М-де. Но спрашивать не буду — не мое дело. Мое дело — бежать готовить обед! Здесь он происходит в любой момент от полудня примерно до трех дня по моему внутреннему ощущению и считается главным приемом пищи за день. Тут надо постараться и не ударить в грязь лицом. — Это было странно, но действительно вкусно, — задумчиво констатировал Раймон, вытирая губы салфеткой. — Я не привык есть утром всего одно блюдо и удивился такой скудности. Хотел тебя отругать. Но эти странные лепешки такие сытные, что я действительно наелся и больше ничего не хочу. Я тихо хмыкнула. Еще бы. На непривычный желудок пять-шесть горячих блинов с маслом, сливками, клубникой и медом ложатся заметным грузом, и после них уже вряд ли что-то влезет. — Что за напиток? — Герцог, пока я размышляла, налил себе из кувшина еще «чаю», положил в бокал, как я и учила, две ложки меда и с удовольствием откинулся на спинку кресла. — Называется «чай», — не стала я выдумывать ничего нового. — Тоже папаша у каких-то восточных странников подсмотрел. Главное, воду надо кипятить не менее… м-м-м… одной двадцатой части свечи. Чтобы все это время ключом бурлила. А потом чуть остыла. Тогда вкусно. — Понятно… Ладно, завтрак одобрен. Завтра еще раз приготовишь. Свободен. Я спускалась по лестнице и жмурилась, как довольный кот. И думала, что завтра тоже сделаю ему блины. Но другие! Потому что повторяться скучно. На кухне, как всегда в преддверии обеда, стоял дым коромыслом. И я сразу окунулась в бурную деятельность, проверяя, как там мои миньоны выполнили задания, которые я раздала, прежде чем уйти с подносами. Господин Жуй, кстати, не протестовал и не пытался припахать мальчишек выполнять другую работу. Кажется, ему самому было очень любопытно, что из всего этого выйдет. А вот другие повара и поварята уже потихонечку начинали роптать. Точнее, взрослые дядьки только фыркали, а вот у молодежи тон задавал Силье. И этот старался на всю катушку. — Что, братик, после ночевки на соломе опустился до того, что гнилую капусту чистить заставляют? — подлез он к Лиу, сосредоточенно шинковавшему кочан. Я над ним бдила долго и нудно, показывая, как держать нож и сдвигать пальцы, чтобы получилось именно то, что мне нужно. — Твой «мастер», — Силье это слово так произнес, что сразу был понятен весь скептицизм и все пренебрежение к самозванцу, — решил кормить их светлостей козьей едой вместо нормального обеда? Я со своего места видела, как покраснели уши у блондина и как расширились глаза. Он еще кромсал капусту (но уже крупнее, чем нужно), еще держался, но явно из последних сил. Эх, назвался миньоновладельцем — полезай в кузов. В смысле — спасай. — Я так понимаю, это камень в очаг господина Жуя? — Творить слоеное тесто было удобнее за другим столом, но я взяла доску, скалку и миску с маслом, разом перетаскивая добро к своему капусторезчику. Раз уж он самый уязвимый. — Это еще при чем? — надменно задрал нос Силье, глядя на меня сверху вниз, как тапок на таракана. — У хорошего хозяина гнилой капусты на кухне не водится, — пожала я плечами. — А раз ты выискиваешь и все же углядел, значит, не доверяешь господину Жую. Вокруг послышались смешки, уши Лиу вернули нормальный цвет, и он снова стал смотреть на свои руки, нарезая капусту тонкой соломкой. А вот Силье не сразу нашелся что ответить, может быть, потому, что упомянутый господин Жуй оторвался от куропатки, которую он фаршировал смесью чернослива и специй, и многозначительно сказал: — Кхм.