Калавати улыбнулась. – Ничего серьезного. Я уже простила его. Но ты ему об этом, пока, не говори. Пусть глубже почувствует свою вину. Я сама объявлю ему о своем прощении. – И все-таки? – Встретил на узкой дороге повозку старейшей Нахад. И вместо того, чтобы освободить путь, велел своим воинам столкнуть повозку старейшей на обочину, и сам проехал первым. – Ничего себе пустяк! – возмутился Ардар. – Как раз с подобных пустяков и начинается развал государства. Ты сама смотри, мама, прощать его или нет, но от меня он за этот случай получит по полной. Калавати с любовью смотрела на сына. – Как ты мне напоминаешь в такие минуты отца, – вдруг сказала мудрейшая. – Он также как и ты, всегда нервничал и гневался из-за пустяков, а в делах серьезных сохранял ясный ум и спокойствие. – Еще, мама. Мой сын Иргар присмотрел себе девушку. Я разрешил ему съездить за ней и ее родными, и представить их нашей семье. – Я с удовольствием посмотрю на невесту моего внука. – Каково твое мнение об Иргаре? – Достойный юноша. Он все больше напоминает мне свою мать Зенайю. То же бесстрашие, та же гордость. Та же принципиальность. Я вижу, Ардар, тебя грызут сомнения. Отбрось их. Верь моей интуиции. Иргар достойный сын. Ты это хотел услышать? – Спасибо, мама… Глава 2 Заканчивались последние дни уходящей зимы. В этот год она была теплой и малоснежной, и знающие старики обещали засуху в южных районах степи. Однако, это было делом будущего, а, пока, все готовились к встрече весны – к новогоднему празднику и сопутствующим ему весенним праздникам цветов. Тысячи и тысячи людей со всей страны сакасенов в эти дни подтягивались к Касу – главной ставке владыки Ардара. Одни – это были вожди и старейшины, приглашенные владыкой на праздник – ехали со своими семьями, с охраной; иногда брали с собой избранных юношей и девушек племени, чтобы те могли присмотреть себе суженных среди других племен. Другие – лучшие наездницы и воительницы страны – спешили, чтобы принять участие в многочисленных состязаниях, которые устраивались в главной ставке в праздничные дни. Для этого же прибывали безусые юноши, впервые вышедшие в свет, и бывалые воины, известные победители многих игрищ. Вели злых верблюдов-самцов, сильных баранов, везли воинственных петухов, чьи бойцовские качества позволяли выставлять этих животных на поединки друг с другом. Гнали десятки тысяч голов скота – надо было кормить всех тех, кто прибывал к владыке. Шли и ехали люди со всей страны, те, кто хотел подать жалобу владыке на своих вождей и старейшин, добиться справедливости, а то и просто рассчитывал на мудрое решение верховного правителя в их запутанном вопросе. Все знали. Согласно обычаю, владыка будет сам лично принимать всех и выслушивать их проблемы в первый день весны. Самый последний бедняк, самый пропащий неудачник мог рассчитывать, что в этот день владыка лично примет его и удостоит беседы с глазу на глаз. Везли повозки груженые мукой, сушеными фруктами и ягодами: виноградом, вишнями, абрикосами, сливами, дынями, персиками. Везли сушенную, вяленую и даже живую (в огромных бадьях) рыбу; туши убитых зверей и птиц. Жрецы и их помощники еще раз тщательно проверяли животных, которых они должны были принести в жертву богам в праздничные дни. Быки, кони, верблюды, бараны – животные были самцами, самок в эти дни боги не принимали. Только тех, кто являлся производителем, и являлся залогом многочисленного и здорового потомства. В домах вязали веники, чтобы убрать всю грязь и встретить новый год в чистоте. Лепили тесто для выпечки лепешек в виде загонов скота или изображений животных: быков, коров, коней, верблюдов, баранов, овец, коз, свиней, и так далее – тех, на чей приплод особенно рассчитывали хозяева в новом году. Выпечки полагалось приносить на алтарь предков и в храмы богов, есть самим и раздавать друзьям, соседям и просто детям. Заранее просматривали опорные столбы и места на них, на которые женщины – хозяйки должны были нанести мукой рисунки животных и защитные знаки, чтобы новый год был удачным и полным изобилия. В один из таких дней, когда в хозяйственную предпраздничную суматоху втянули самого владыку, в роскошном переносном дворце Ардара появился его второй сын Иргар. В прихожей он столкнулся со старшей женой владыки тридцатипятилетней красавицей Винатой, матерью Худаты и Асу, двух из многочисленных братьев Иргара. – Госпожа! – юноша вежливо поклонился. Вината, что после гибели соперницы (она завидовала бесстрашию и воинскому умению Зенайи), относилась к Иргару, как к родному, ласково тронула юношу за плечо. – Привез? – Да, госпожа. Сакине и ее родные остановились за кочевьем, недалеко от храма Всех Богов. – Сообщи отцу. Он в оружейной. – Вината хихикнула. – Разбирает с Худатой и Тахмтаном какие-то старые завалы. Еще на подходе Иргар услышал грозные перекаты голоса владыки. – А эту ржавую рухлядь кто впер в мой личный сундук? Худата, твоя работа? – Что ты, отец, это не я! – старший сын перепугался не на шутку. Иргар вошел в комнату, увидел в руках у отца ржавый меч, вспомнил и рассмеялся. – Отец, это шутки Асу и Артасуры. Они хотели посмеяться. – Ну, я этим пострелятам! – при упоминании шаловливых младших сыновей, гнев владыки, как рукой сняло. – Что, сынок, как съездил? – Ардар с любопытством посмотрел на второго сына. – Удачно, отец. Сакине, ее отец вождь Рустам и их родичи уже тут. Они остановились в своих шатрах недалеко от храма Всех Богов. Когда велишь представить их тебе? – Давай-ка следовать обычаям страны, сын мой, – владыка потер шею и пояснил. – Продуло где-то. Мышцу тянет. Вождя Рустама я жду сегодня на ужин. Будет небольшое число гостей. В основном все свои. Там и познакомимся. Как-никак он станет членом нашей семьи. Прочие его родственники старшего возраста войдут в число приглашенных на пиры и празднования; молодежь отправим к молодежи; детвору – к детворе. Ты же представишь свою невесту мне, всей нашей семье и всем гостям, как положено, на второй день Нового года, во время большого пира. Устраивает? – Да, отец. – Ступай, порадуй Сакине, ее отца и их родных. И обязательно загляни к бабушке. Она хотела с тобой поговорить. – Загляну, отец. Иргар поспешил покинуть комнату, а Ардар обернулся к двум другим сыновьям. Взгляд его упал на выщербленный бронзовый боевой топор, который с растерянным видом держал Тахмтан. – А это что за древность у тебя в руках?.. – Доченька, – говорил Сакине ее отец Рустам, вождь рода Тура племени арахотов, – я много жду от твоей встречи с повелителем. Сомнений нет, ты войдешь в семью владыки. Повелитель неоднократно давал мне это понять за дни нашего знакомства. Вопрос только в одном, кем ты войдешь в семью владыки Ардара. – Я не понимаю тебя, папа! – удивленно посмотрела на отца дочь. – Доченька, эти дни я внимательно наблюдал за нашим повелителем и его старшим сыном. Владыка Ардар красивый, представительный мужчина в расцвете сил. Худата, его старший сын, также очень хорош собой. И хотя у владыки есть четыре жены – красавицы, с тобой им не тягаться, а Худата, тот и вовсе еще не женат. – Отец, о чем ты? – испуганно пролепетала Сакине. – О твоем будущем, моя девочка. О твоем будущем. Иргар хороший парень, но он всего лишь второй сын и никогда ему не быть владыкой. А стать женой владыки. Такое счастье выпадает девушкам одной на сотни тысяч. Вот я и надеюсь. Завтра, когда тебя представят, может, сам владыка обратит на тебя внимание, или его старший сын Худата. Такую красавицу, как ты, трудно не заметить. – Но, отец, Иргар любит меня. И мне он тоже очень нравится. – Не дури. Запомни мои слова. Слова твоего отца. Если Худата или сам владыка обратят на тебя внимание, не вздумай упираться. К тому же, доченька, что здесь такого, что ты переспишь с владыкой. Для любой девушки нашей страны это большая честь. Зато, после этого ты всегда сможешь прибегнуть к его защите и покровительству, если у тебя вдруг пойдут нелады с мужем. Поверь, это очень удобно, иметь такого покровителя. Так что, смотри, если владыка или его старший сын, будущий владыка, возжелают тебя – не вздумай им отказать! А если ослушаешься меня – я тебе более не отец! Я публично отрекусь от тебя, и пусть с тобой поступают по закону, как с нарушительницей отцовской воли. И последнее. Я категорически запрещаю тебе говорить хоть слово об этом разговоре Иргару. Пир был в самом разгаре. Огромный шатер владыки Ардара едва вместил всех приглашенных. Половину столов занимали пирующие мужчины, половину – женщины. Владыка Ардар сидел в окружении братьев, сыновей, ближайших сподвижников. Среди прочих его гостей сидел и вождь Рустам, отец прекрасной Сакине. Все уже изрядно выпили и перекусили. Несмотря на это, в зале стояла необычная для подобного застолья тишина. На стуле, что был поставлен посреди зала, сидел с большим струнным инструментом в руках певец по прозвищу Рави, что значило Солнце, и пел песнь, сложенную некогда про владыку Артасара, отца Ардара. – …Имел Артасар сердце льва, Кабана упорство, медведя ярость! И был он зорче белохвостого орла, Имел точность сокола, тигра храбрость… – Господин! – главный распорядитель пира склонился над ухом владыки. – Конечно, зови! – …Словно лиса он применял уловки… Ардар жестом остановил певца. – Достойные! – внимание присутствующих переместилось к владыке. – Сейчас мой сын Иргар представит нам свою невесту Сакине, дочь присутствующего здесь вождя Рустама, а после мы дослушаем песню о подвигах моего отца. Гости зашумели, зашевелились, и все, как один, повернули головы к входу в зал, в котором появились двое. Высокий, стройный, красивый юноша, одетый в богатый костюм скотовода с золотым диском на груди, вел за руку девушку в цветастом платье до колен и синих шароварах из тончайшей шерсти. Ее тонкий стан перетягивал пояс из шкурок соболя, а ноги были обуты в красные сапожки, расписанные волнистым черным орнаментом и отороченные лисьим мехом. На высокой груди девушки покоился большой рубин в золотой оправе. Золототканая накидка прикрывала ее плечи. Золотая диадема с рубинами покоилась на черных, как вороново крыло, густых волосах девушки, заплетенных в косу, что спускалась едва ли не до пят. Золотые сережки с рубинами подчеркивали красивые уши дочери вождя Рустама. Но не это восхитило присутствующих, заставило их смолкнуть, а необычная красота девушки. Смуглая, с чудной атласной кожей, румянцем на всю щеку, глубоким взглядом живых темных глаз, которые оттеняли длинные ресницы, она была чудо, как хороша. Ее алые губки были слегка приоткрыты, показывая кончики великолепных зубов. Узкая, красивая рука, за которую ее держал Иргар, слегка дрожала. – Гм! – гмыкнул Ардар и, не отрывая от пары своего взгляда, негромко бросил брату Арташиру, кто сидел рядом с владыкой. – У Иргара отменный вкус. Я и не знал, что у меня в государстве есть подобные. И как только Иргар ее разыскал? Худата облизал пересохшие губы и с отчаянием посмотрел на мать. Но той было не до сына. Старшая жена Ардара, вся подобралась, и насторожено изучала Сакине. Тахмтан от зависти закусил кулак.