– Понял, господин. Отряд! Приготовить всем луки! Иргар улыбнулся: «Молодец сотник. Хороший воин. Опытный», – и послал вперед своего вороного. Едва перед глазами сына владыки открылась низина, что лежала за холмом, Иргар заулыбался. Несколько тысяч воинов сакасенов сидели, уложив рядом с собой своих скакунов, в полном молчании, ожидая решения своих командиров. Последние, усевшись в кружок посреди лагеря, ожесточенно ругались между собой, что было видно по энергичным взмахам их рук. Не таясь, Иргар выехал на вершину холма и поднял вверх, в приветствии, свою руку. Его тут же заметили. Предупреждающий крик одного из воинов привлек внимание всех к одинокому всаднику в блестящих доспехах, кто изваянием застыл на холме. Воины начали торопливо подниматься. Многие доставали луки и, вдруг, общую суматоху покрыл радостный вопль. – Ребята, это Иргар, сын владыки Ардара! – Иргар! – Да здравствует вождь Иргар! – многотысячный крик радости громом пронесся по окрестностям. Иргар направил коня вниз. Сотникам, едва те подъехали к нему, велел. – Выстройте людей. Кто из вас старше всех по возрасту? – Сотник Гондофарн, господин! – седоусый воин выехал вперед. – Гондофарн задержитесь. Остальным выполнять приказ. Сотники тут же развернули коней, а на гребне холма появился отряд Уграка. – Гондофарн, доложите об отряде. – Отряд сборный. Здесь те, кто после битвы отходили к Большой реке. Всего пять тысяч триста три воина. Из командиров шесть сотников и трое десятских. Прочие полегли в битве. – Продовольствие? Кони? – С этим все в порядке. По дороге прихватили табун владыки, который гнали воины из охраны владыки и тридцать повозок с вяленым мясом. – Уграк, разошли дозоры. Не хватало, чтобы массагеты захватили нас врасплох. – Слушаюсь. Полчаса спустя Иргар, в сопровождении сотников, объезжал отряды воинов, разбивая на ходу их на десятки и сотни, и назначая временных десятских и пятидесятников из наиболее опытных воинов. – Сотников назначим в ходе похода, – пояснил Иргар сопровождающим его командирам. Когда объезд был завершен, Иргар выехал на площадку в центре построенных тысяч. – Что, – громко, хорошо поставленным голосом, спросил он воинов, – и дальше будем бегать по степи, как зайцы? Или, может, защитим наши семьи от врага? Громкий возмущенный ропот воинов показал вождю, что уж бегать они более не собираются. Иргар поднял руку. Шум довольно быстро стих. – А коль бегать не хотите – тогда в поход: остановим наступление массагетов! Громкий дружный рев. – Веди нас, вождь! – потряс окрестности. Иргар с насмешкой посмотрел на встревоженных сотников. – Господа, я собираюсь не громить массагетов, а сорвать их наступление. Для разгрома массагетов нам не хватит всех воинов нашего народа. Зато сорвать их наступление на наши земли в силах даже этот немногочисленный отряд. Сотник Гондофарн, ты назначаешься тысяцким заозерных воинов. Сотник Ширманак, возглавишь тысячу западных племен. Сотник Арийапайса, возглавишь тысячу южных племен. Сотник Вахшуман, возглавишь тысячу приозерных воинов. Сотник Датана, возглавишь сборную тысячу. Сотник Мастан возглавишь полутысячу Уграка. Сотник Уграк, ты назначаешься пятитысячником и моим заместителем. Уграк, всех десятских своего отряда назначишь сотниками и распределишь по всем отрядам. Десятских в полутысяче Мастана подберешь из своих воинов. Десятского Тивару я назначаю командиром нашей разведывательной сотни. Подберите ему в отряд подходящих воинов. Мастана, задача твоей полутысячи – провиант и дозорное охранение. Наша задача. Выявить, где у массагетов наиболее слабое звено и прорваться к ним в тыл. Кадфиз сделал грубую ошибку. Он забрал с собой в поход почти всех воинов массагетов, оставив внутренние районы своей страны беззащитными. Мы должны использовать его ошибку. Мы пройдем в глубь страны массагетов и начнем громить их кочевья и поселения. Сотники, бледня, начали переглядываться. – Я понимаю, это опасно. Мы можем не вернуться из этого похода, когда Кадфиз развернет свои армии против нас, но это единственный способ спасти наш народ и нашу страну от полного уничтожения. Если кто не хочет идти со мной, я не держу. Оставайтесь и сражайтесь на нашей земле. – Мы все пойдем с тобой, господин! – охрипшим голосом сказал Уграк. – Прости наше волнение. Мы не боимся смерти. Нас поразил не страх, а величие твоего замысла. Вторгнуться в сердце страны врага и жечь его селения и кочевья, в то время как враг наступает и вся твоя страна в огне – это… невероятно и необычно! Это кружит голову и волнует кровь! – Если все согласны идти на страну массагетов, тогда выступаем… Пронзительный крик журавля заставил владыку Ардара и стоящего рядом с ним Арташира, родного брата владыки и любимца мудрейшей Калавати, поднять головы. В голубом бездонном небе, кое-где закрытом небольшими облаками, разыгрывалась драма. Маленький и верткий сокол преследовал журавля. Вот хищник взлетел вверх, превращаясь почти в невидимую точку. А вот он камнем падает вниз. Еще немного. Журавль делает разворот, и сокол проносится мимо. Проноситься, чтобы над самой землей вновь расправить крылья и устремиться вверх. Туда, где летит журавль. – Вот так и мы, – с горечью сказал владыка Ардар, – как тот журавль, бежим, уворачиваемся, спасаемся. А что в конце? Смертельный наскок Кадфиза? Смотри, сколь зла наша судьба. Еще месяц назад я был повелителем могучей державы. Наша семья считалась первой в степи. Сотни тысяч подданных служили нам. А что сегодня? Разгромленная держава, разбежавшиеся воины. Каких-то жалких пятьсот человек – это все, что осталось от могучих сакасенов. – Смотри, смотри, брат! – внезапно схватил владыку за рукав его доспеха взволнованный Арташир. Ардар поднял голову и широко раскрыл глаза. Сокол не успел набрать высоту, как на него, неожиданно, напал журавль. Удар. Еще удар длинным клювом. И пораженный хищник мертвым падает на землю, а предполагаемая жертва горделиво продолжает свой путь в глубинах синих просторов. – Это знамение, брат! Поверь мне! – взволнованый Арташир повернулся лицом к Ардару. – Я чувствую. Это боги шлют нам свой знак. Еще не все потеряно. Мы еще сможет одолеть Кадфиза! Владыка скептически поджал губы, а со стороны стойбища донесся шум. Раздались панические женские крики. Рев рога начал сзывать воинов. – Враги! – Ардар указал плетью на темнеющую на горизонте многочисленную конницу. – Бежим, брат! У нас отменные кони. Нас не догонят! – Бросить семью: мать, жен, детей, родичей? Никогда! Едем брат. Пришел час последней битвы. Ардар пустил галопом своего великолепного скакуна, славящегося своей быстротой и выносливостью – помесь боевого коня нисейцев с дикой лошадью. – Брат! – Арташир догнал владыку. – Не глупи! Если мы спасемся – ты возродишь державу. А что толку пасть в безнадежном бою. – Беги, Арташир. Если я погибну, ты станешь новым правителем сакасенов. Мне же честь велит пасть в бою. – Прощай, брат! – Прощай! – Ардар даже не обернулся в сторону труса. Не проводил его взглядом. Да и каким взглядом мог проводить храбрый воин того, кто, спасая жизнь, бросил мать, своих жен и детей, не говоря уже о прочих родичах, на растерзание врагам. Разве что взглядом презрения. Ардар преодолел последний пригорок и встал впереди немногочисленной группы воинов, которая под руководством братьев владыки выстроилась для последней битвы. – А где Арташир? – спросил владыку младший из братьев – Абда. – Сбежал. Уехал собирать разбежавшихся сакасенов, чтобы стать новым владыкой. – Тьфу! – сплюнул Абда. Аршама же, еще один брат владыки, сказал. – Я всегда знал, что Арташир подленькая шкура. Он еще в детстве отличался. Наподличает и бегом под защиту матери. А та, естественно, за него заступаться. Как же любимчик. Ему надо зваться не «Львом Арты», а «Вонючкой» (Порсы). – Брат – это не массагеты. – Вижу. – Я знаю. Это «независимые»: сборище отщепенцев, изгоев и беглых. У них за вождя некий Парсонд. – Для беглых и отщепенцев они чересчур хорошо держат строй. И вооружены, как на подбор. – Я слышал у них много беглых кузнецов из Ховарезма. Шах Кавад заставляет своих подданных работать чуть ли не даром. Вот они и бегут в степь. – Мама, ты что тут делаешь? – Я жена великого владыки, – гордо ответила Калавати, облаченная в тонкую металлическую кольчугу. В руках она держала небольшой рук. У седла был приторочен колчан, полный стрел. – Я не намерена попадать в рабство к каким-то отщепенцам. Я умру в бою, там же, где мои сыновья и внуки. А где Арташир? Я не вижу Арташира! – Он сбежал, мама, – ответил Аршама. – Не верю! Не мог Арташир бежать и бросить нас. Думаю, он поехал искать помощь, чтобы спасти нашу семью от гибели. Аршама покосился на младшего брата. Тот лишь сдвинул плечами: что, мол, с ней говорить. – Ардар, почему лучники не стреляют? Чего ты ждешь? – Мама, руководи в Совете старейшин. А в бою разреши командовать мне! – огрызнулся владыка на вмешательство матери в дела военные. Противник же делал нечто непонятное. Вместо того чтобы ринуться лавиной в атаку и смять жалкую сотню, что противостояла его тысячам, он вдруг остановился. Разом, повинуясь жесту высокого человека, закованного с ног до головы в доспехи, составленные из железных пластин, и который ехал впереди всех.