Глава 1 Владыка Ардар, повелитель многочисленного народа сакасенов, считался могущественным и богатым правителем. Его уважали соседи, опасались недруги, с ним считались даже вожди таких могущественных народов, как массагеты и тохары, чьи бесчисленные стада паслись к северу от многоводной и великой реки Яксарт. Ардар, полновластный владыка среди своих подданных, был доволен жизнью и собой. И чего не быть довольным: богатство есть; уважение есть; власть есть. Дом полон дорогой утвари; в гареме красивейшие женщины; сыновья – наследники рода – многочисленны. Чего еще желать повелителю скотоводов. Здоровье у владыки – любой позавидует. Видный собой, широкоплечий, с сильными руками, способными сжать в лепешку золотой кубок, грозный воин, чье имя гремит в степи. Победитель многих врагов. Великолепный наездник. Любимец женщин. Э, да что говорить – куда ни кинь – все прекрасно! А потому Ардар, развалившись на резном троне, покрытом золотыми пластинами, с серебряным ритоном в руке, который время от времени наполнял пьянящим напитком слуга, стоящий за спиной, с усмешкой смотрел на пирующих вождей племен, тысяцких войска, старейшин родов и знатных семей. Пируют. Пируют его ближайшие сподвижники и опора трона. Прославленные воины, мудрые старики, сыновья, братья, шурья, иные родичи. Владыка жестом подозвал, стоящего неподалеку, начальника телохранителей, знаменитого воина Комала, и обратил его внимание на Худату, первенца и будущего наследника трона. Худата, тонкокостный, смазливый юноша, чье девятнадцатилетие недавно минуло, явно перебрал опьяняющего, и теперь его то и дело тянуло упасть лицом в миску с мясом, что стояла как раз напротив него. И если ему это не удавалось, то только благодаря Бузгару, старейшины рода Волка, кто удерживал воспитанника от позорящего мужчину поступка. Комал был немногословен, но деятелен. Двое рослых воинов из охраны владыки подступили к Худате, подхватили под руки и вынесли из шатра. Ардар кивнул Комалу в знак благодарности и перевел взгляд на своего второго сына, семнадцатилетнего Иргара, который выделялся среди пирующих грустным выражением лица. Владыка знал причину этой грусти. Скука. Иргар не любил пиров, не пил опьяняющих напитков и страшно скучал на подобных сборищах. То ли дело военные игрища, в которых можно и себя показать и других посмотреть, или поле боя, где в жестокой сече сходились два войска. Там Иргар был в своей стихии. И не удивительно. Наследственность сказывалась. Иргар был сыном воинственного Ардара и легендарной Зенайи, женщины – воительницы, павшей в бою много лет назад. Прекрасная Зенайа (мать Иргара была не только храбрым воином, но и всеми признанной красавицей) так яростно, с таким бесстрашием сражалась в битве у Трех скал, что не только остановила со своим отрядом таких же воительниц натиск отборной гвардии владыки тохар, но и обратила в бегство самого владыку – прославленного Абадаха, тем самым, решив судьбу битвы и войны в пользу сакасенов. Ей не повезло тогда. Шальная стрела сразила Зенайю в самом конце битвы, когда воины Ардара уже торжествовали победу. Иргар с младенчества слышал рассказы о подвигах отца и матери, и стремился ни в чем не уступать старшим. Ардар решил отвлечь сына от грустных мыслей, развеять его скуку. – Иргар, сын мой, – обратился он к юноше. – Да, отец. – Я слышал, ты присмотрел себе девушку в жены. Привез бы невесту, представил нам. – Вы дозволяете отец? – враз оживился юноша. – Не только дозволяю, но прошу: представь нам ту, кто войдет в нашу семью. А еще лучше, если ты пригласишь к нам на праздник Нового года весь ее род. Может, наши юноши присмотрят еще кого из девушек, а их юноши присмотрят себе наших девушек. – Спасибо, отец. Завтра же выезжаю. – С нетерпением буду ждать твоего возвращения сынок. Тахмтан, сын мой, по-моему, тебе хватит. Комал, пусть воины проводят Тахмтана к себе. Ардар вновь перевел взгляд на своего второго сына и усмехнулся. Иргар сиял. Его меланхолию и грусть, как рукой сняло. Ардар улыбнулся и повернулся к Фарсаку, его другу детства из простонародья, назначенному владыкой на высокую должность управителя хозяйством повелителя сакасенов. Фарсак был умен, коварен, и не страдал сентиментальностью, если приходилось выполнять весьма щекотливые поручения повелителя. Фарсака не было среди пирующих. Его появление в шатре владыки говорило о том, что произошло нечто важное. – Чего тебе, Фарсак? – Господин. Привезли дочь пастуха Сардака. – Где она? – Я поместил ее, пока, в шатре, что у пастбищ. – Кто с ней? – Как обычно. Лила и Гурек. – Сильно брыкалась? – Не то слово. Пришлось связать. – А что отец? – Дали с десяток коней – он и счастлив. – Хорошо. Пусть ждут. Я скоро буду. Абда, брат мой, ты чего такой грустный? Смотрю, тебе даже чара не в радость. Поругался с супругой? – Нет, с супругой все в порядке. Я поругался с мамой. – Рисковый, ты, однако, парень. Ссориться с главой Совета старейшин, мудрейшей Калавати… – Тебе смешно, старший брат, а мне совсем не до смеха. – Зайди завтра ко мне, после пира. Я помирю тебя с матерью. – Спасибо, старший брат, – вождь Абда, самый младший из братьев Ардара (ему едва минуло тридцать) с благодарностью посмотрел на владыку. – Арташир, брат мой. – Я весь во внимании, повелитель. – Выручи. Мне надо уйти к девушке. Займи гостей на это время. – Не сомневайся, старший брат! – второй по старшинству брат Ардара поклонился владыке. Владыка еще раз обвел насмешливым взглядом пирующих и провозгласил тост за успех всех начинаний. Присутствующие на миг отвлеклись от своих разговоров, послушали своего повелителя, дружно выпили и вернулись к своим беседам. Все были так увлечены своими проблемами, что не заметили, как Ардар покинул зал через задние двери. Один Арташир, на которого возложили обязанности быть главой пира, проводил взглядом владыку и посмотрел на племянника. Иргар жестом показал, что хочет уйти. Дядя жестом ответил, что не возражает. И второй сын владыки, стараясь не привлекать к своей персоне излишнего внимания, тихо смылся с коллективной попойки вождей и старейшин. Когда Ардар подъехал к шатру, указанному Фарсаком, дорогу ему преградили двое воинов Комала, но, признав повелителя, тут же расступились. Владыка зацепил поводья за коновязь, что стояла рядом, и решительно вошел в шатер. В шатре были трое. Служанка Лила, сильная сорокалетняя женщина со шрамом через все лицо: в детстве ей перепало плетью от пьяной подруги. Шрам изуродовал девушку и оставил ее без мужа и семьи. Кому нужна изуродованная жена, когда кругом столько хорошеньких. Такое отношение юношей и мужчин так озлобило Лилу, что она возненавидела всех красивых женщин и девушек и делала им подлости при первой же возможности. Эту особенность Лилы подметил тогда еще юный наследник трона Ардар и взял ее к себе в услужение. Лиле понравилось служить Ардару и их, за столько лет, связывало уже не одно совместное преступление. Вторым был Гурек. Сильный тридцатишестилетний мужчина. Изгнанный за проступок из племени, когда ему исполнилось всего тринадцать, Гурек, по неопытности, забрел в глубь пустыни и, наверняка бы, погиб там, если б не Ардар. Владыка возвращался с охоты на джейранов, когда наткнулся на погибающего мальчишку. Гурека подобрали и выходили. С тех пор он стал цепным псом Ардара и ради своего повелителя был готов разорвать любого. Третьей была невысокая, хрупкая девушка, красивая и нежная, как полевой цветок. Она забилась в угол кровати, что стояла посреди шатра, и с ужасом смотрела на Лилу и Гурека. Когда Ардар вошел в шатер, испуганные и большие, как у лани, светло-карие глаза девушки переместились на владыку. Узнав в вошедшем в шатер повелителя сакасенов, девушка ловко спрыгнула с кровати и обняла ноги опешившего от подобного владыки. – Господин, спаси, – обнимала она колени Ардара и снизу вверх жалобно смотрела на мужчину. – Успокойся, дитя. Тебя никто не собирается здесь бить или убивать. Портить подобную красоту – это зло. Выйдете! – велел слугам владыка. Лила и Гурек послушно покинули шатер. Владыка поднял с пола дрожащую девушку. – Успокойся, красавица. Тебе нечего бояться. – Нечего бояться? Приехали неизвестные всадники. Схватили меня. Связали и привезли меня на потеху какому-то господину. И мне нечего бояться!? – Тебя привезли не на потеху, моя девочка. Тебе оказана великая честь. Ты станешь возлюбленной самого владыки, то есть меня. – Ардар ласково погладил девушку по щеке. А красавица вдруг расплакалась и бросилась на колени. – Пощади меня, повелитель. Пощади. Я люблю Кесата, а он так любит меня. Мы собирались пожениться. Кесат покончит с собой, если узнает, что меня увезли. – Чего!? – Ардара передернуло. – Вместо того чтобы отправиться на твои поиски, он покончит с собой!? Кто он, этот твой Кесат? – Он ремесленник. Горшечник. – Он сакасен? – Да. – Он воин? – Нет. Он горшечник. – Я спрашиваю, он умеет воевать? – Нет, мой господин. Он никогда не держал в руках меча или лука. – И много там таких, как твой Кесат?