— Ему так нравилось разыскивать эти старинные вещи. Где он только не нырял! И всегда брал с собой металлоискатели. В прошлом году, по-моему, нашел в реке несколько ядер времен Гражданской войны. Странно, что вы об этом не знали. Он писал о своих приключениях в газете. — Обычно дайверы берут с собой еще кого-то. Напарника. Приятеля. Вы не знаете, кто обычно составлял Теду компанию? — Может, он кого-то и брал. От случая к случаю. Не знаю. О своих друзьях он мне почти ничего не рассказывал. — Тед не говорил, что собирается вести поиски в реке Элизабет? — Ничего такого я не слышала. По крайней мере, мне он точно не говорил. Вообще-то я думала, что сегодня он придет сюда. Миссис Эддингс замолчала, еще крепче сжав салфетку дрожащими пальцами. — Для нас очень важно установить, что ваш сын мог делать на закрытой верфи в Чесапике, — снова заговорила я. — Тед погружался в запретной зоне, где стоят списанные военные корабли, и никто, похоже, не знает, почему он отправился именно туда. Но о поиске артефактов времен Гражданской войны говорить не приходится. — Чего только Тед не собирал, — произнесла она блеклым, отстраненным голосом, по-прежнему глядя только на огонь. — Начинал с бабочек. Ему тогда лет десять было. Потом раздал все и принялся за камни. Помню, пытался мыть золото в разных странных местах. Ходил везде со щипчиками, выковыривал блестки из придорожных булыжников. Позже увлекся монетами, но и те по большей части потратил — автоматам ведь все равно, какой четвертак бросают, серебряный или нет. Бейсбольные карточки, марки, девушки. Надолго его не хватало. Помню, как-то сказал, что журналистика ему потому нравится, что там всегда находишь что-то новое. Я слушала, а миссис Эддингс, горестно вздохнув, продолжала: — Да что там, он и свою мать поменял бы на другую, если бы это было возможно. — Из уголка глаза выскользнула и сползла по щеке слезинка. — Знаю, я так ему надоела. — Настолько, что он готов был отказаться от вашей финансовой помощи? — осторожно осведомилась я. Миссис Эддингс вскинула голову. — Полагаю, вас это не касается. — Да, не касается, и мне очень жаль, что приходится говорить об этом. Но я — врач, а ваш сын теперь мой пациент, и мой долг определить, что именно с ним случилось. Она то ли всхлипнула, то ли вздохнула и вцепилась пальцами в пуговицу. Я терпеливо ждала. — Я посылала ему деньги каждый месяц. Вы знаете, какие у нас налоги на наследство, а Тед давно привык жить не по средствам. Думаю, в этом виноваты мы с его отцом. — Она снова замолчала, пытаясь совладать со слезами. — Наши сыновья не знали трудностей. Жизнь была для них слишком легкой. Наверное, она была такой же и для меня, пока не умер Артур. — Чем занимался ваш муж? — Табаком. Мы встретились с ним во время войны, когда едва ли не все сигареты в мире производились здесь, и в этот бизнес был вовлечен едва ли не каждый. Она немного расслабилась, предавшись воспоминаниям, и я не стала ее прерывать. — Однажды вечером я пошла на вечеринку в офицерский клуб в отеле «Джефферсон». Часть Артура называлась «Ричмонд Грейс», и Артур был в ней капитаном. — Миссис Эддингс мечтательно улыбнулась. — Как он танцевал! Он дышал музыкой! Она была у него в крови. Я заметила его сразу. Мы встретились глазами, и этого оказалось достаточно. Больше мы уже не расставались. Миссис Эддингс отвела взгляд, и огонь в камине затрещал и вскинулся, словно хотел сказать что-то важное. — Конечно, отчасти проблема была именно в этом. Мы с Артуром жили друг другом, а мальчики иногда чувствовали себя лишними. — Теперь она смотрела прямо на меня. — Я даже не спросила, не хотите ли вы чаю или чего-то покрепче? — Спасибо, нет. Тед был близок с братом? — Я уже дала полицейскому номер Джеффа. Как же его… Мартино или что-то в этом роде. Вел себя довольно грубо. Знаете, немножко «гольдшлагера»[22] в такой вечер не помешает. — Нет, спасибо. — Я открыла его для себя благодаря Теду. — Слезы наконец прорвались, но миссис Эддингс все же продолжала: — Он катался на лыжах где-то на западе и привез домой бутылку. На вкус — жидкий огонь с ноткой корицы. Это он так сказал. Тед всегда приносил мне маленькие подарки. — А шампанское он вам дарил? Она деликатно высморкалась. — Вы сказали, что Тед должен был прийти к вам сегодня, — напомнила я. — Да, к ланчу. — У него в холодильнике мы нашли бутылку хорошего шампанского. Перевязана бантом. Может быть, собираясь к вам на ланч, Тед хотел принести это шампанское. — Ох. — Ее голос дрогнул. — Нет, шампанское, должно быть, предназначалось для какого-то другого визита. Я шампанское не пью. У меня от него болит голова. — Мы ищем компьютерные диски, — сказала я. — Ищем записи, имеющие отношение к тому, над чем он, возможно, работал. Может быть, Тед просил вас сохранить какие-то материалы? — На чердаке лежит его спортивный инвентарь, но он, наверно, уже заржавел. — Ее голос снова дрогнул, и она прокашлялась. — И какие-то школьные работы. — Вы не знаете, был ли у Теда сейф в банке? — Нет. — Миссис Эддингс покачала головой. — Может быть, у него есть друг, которому он мог доверить на хранение какие-то материалы? — О его друзьях мне ничего не известно. По стеклу застучал ледяной дождь. — Он не упоминал имени какой-нибудь девушки? Миссис Эддингс поджала губы. — Я, наверное, чего-то не понимаю? Объясните, пожалуйста. — Была одна девушка, Тед привел ее несколько месяцев назад. Кажется, летом. Она какой-то ученый. — Миссис Эддингс помолчала. — Он вроде бы готовил репортаж, так они и познакомились. Мы с ним немного разошлись во мнениях насчет нее. — Почему? — Она довольно привлекательная, такой, знаете ли, академический тип. Может быть, профессор. Не помню точно откуда, но издалека. Иностранка. Я ждала, но продолжения не последовало. — И почему же вы не сошлись во мнении? — Я сразу, с первой же минуты, поняла, что она — девушка с сомнительной репутацией и в моем доме ей не место. — Она где-то здесь живет? — осторожно поинтересовалась я. — Наверное, да, но меня это не интересует. — Но Тед продолжал с ней встречаться? — Я не знаю, с кем встречался Тед, — сказала миссис Эддингс, и мне показалось, что она лжет. — Миссис Эддингс, судя по всему, ваш сын не часто бывал дома. Она только смерила меня взглядом. — У него есть домработница? Или кто-то, кто заботился о растениях? — При необходимости я посылала туда свою домработницу, Кориан. Иногда она приносила ему продукты. Теду было не до готовки. — Когда она была там в последний раз? — Не знаю. — Я видела, что она начинает уставать от расспросов. — Где-то перед Рождеством, наверное. Потом она простудилась. — Кориан рассказывала вам о том, в каких условиях живет ваш сын, что у него в доме? — Вы, наверно, имеете в виду оружие? Очередное увлечение. Он начал коллекционировать его примерно год назад. На день рождения попросил подарочный сертификат в местный оружейный магазин. Даже не подумал, каково женщине заходить в такое место. Продолжать расспросы не имело смысла. У миссис Эддингс было только одно желание: видеть сына живым. Все прочее казалось чем-то посторонним, чужеродным, к чему она твердо решила не прикасаться. Около десяти я отправилась домой. Было темно, я дважды поскользнулась на пустынной улице и едва не упала. Ночь выдалась холодной, наполненной резкими влажными звуками. Деревья украсил иней, а землю покрыла тонкая корка льда. Мое настроение было хуже некуда. Похоже, все знавшие Теда Эддингса были знакомы с ним лишь поверхностно или же помнили его в далеком прошлом. Я выяснила, что он коллекционировал бабочек и монеты и всегда был милым. Амбициозный репортер с рассеянным вниманием, с трудом сосредоточивавшийся на чем-то одном. И чтобы поговорить о нем, я отправилась куда-то на ночь глядя и теперь бреду по стылым старинным улочкам. Странно. Интересно, что бы сам Тед сказал об этом? От этих мыслей почему-то стало грустно. Разговаривать ни с кем не хотелось, и я сразу прошла в свою спальню. Отогрела руки под горячей водой, умылась. И тут в дверях появилась Люси. Мне хватило одного взгляда в зеркало над раковиной, чтобы понять — племянница не в духе. — Ты поужинала? — спросила я. — Наелась? — Я никогда не наедаюсь, — раздраженно ответила она. — Тебе звонили из Норфолка. Некто Дэнни. Сказал, что тебе на работу звонили из дорожной службы. Насчет наших машин. Я не сразу поняла, о чем идет речь. Потом вспомнила. — Да, у них есть только мой рабочий телефон. — Я вытерла полотенцем лицо. — Наверно, вышли на Дэнни. — В общем, он просил, чтобы ты ему позвонила. — Мы встретились взглядами в зеркале. Люси смотрела на меня так, словно я чем-то провинилась или сделала что-то не так. — Что случилось? — Мне надо уехать.