Лейла: С родины нашей мамы. Мэрта: Так-так… Посмотрим… Только… Давайте подойдем поближе… К свету… Так… Так мне будет лучше видно… Лейла: Да, конечно. Мэрта: Так… Так… Ну и где этот ваш так называемый залог? Расул: Вот! Вот! (Протягивает папиросочницу). Это серебряная папиросочница! Лейла: С родины нашей мамы. Мэрта: Понятно… Посмотрим… Так-так… О, как завернули… Расул: Это очень ценная вещь. Мэрта: Уж не сомневаюсь, мой мальчик. Расул: Чего? Лейла (Шипит). Расул! Мэрта: Так значит, это папиросочница… Серебряная, говорите… Лейла: Да. Мэрта: Понятно… (Внимательно изучает). Так-так… Серебряная, говорите… Ага… С родины вашей мамы, говорите… Серебряная… Конечно, немного поцарапанная… Но… (Пробует на зуб). Хотя… (Взвешивает в руке). Так, понятно… Значит так… С одной стороны… Ну ладно… Так и быть… Ну, скажем, пять. Лейла: Пять? Мэрта: Пять сотен. Пятьсот. Лейла: Пятьсот? Вы шутите? Расул: Чего? Мэрта: Да, ну никак не больше, я и так уж завысила. Расул: Пятьсот крон за серебряную папиросочницу? Девятнадцатого века, с родины моей мамы? Мэрта: Ну ладно, четыреста, если вы уж так настаиваете. Расул: Да никогда в жизни! Мэрта: Take it or leave it! Расул: Чего? Мэрта: Это по-английски, девочки, и значит: либо соглашайся, либо проваливай! Расул: Блин, ну это уже вообще… (Вырывает папиросочницу из рук МЭРТЫ). В жизни не получишь самую дорогую вещь моей мамы за какие-то пятьсот крон. Мэрта: Успокойся! Такова жизнь, юноша! Расул: И хватит насмехаться над нами! Гони свои гребаные деньги! Мэрта: Что? Лейла: Расул! Расул: Гони, я сказал, свои гребаные деньги! Лейла говорила, ты держишь их дома! Мэрта: Что такое! Надеюсь, это шутка? Расул: Давай, блин, сюда свои деньги, я сказал! Ты, старая карга, нам они нужны больше, чем тебе! Мэрта: Знаешь что… Если ты сейчас же не выйдешь отсюда, я позвоню в полицию, и тебя немедленно отправят обратно в Турцию, маленькая свинья! Расул (Хватает ее). ДАВАЙ СЮДА СВОИ ГРЕБАНЫЕ ДЕНЬГИ! Лейла: РАСУЛ! Мэрта (Дергается). ПОМОГИТЕ! Расул (Встряхивает ее). Ты чё, не врубаешься, старая шлюха! Гони свои гребаные деньги! Лейла: Расул! Ты что! Прекрати! Расул (ЛЕЙЛЕ). Отойди! Не лезь! Лейла: Расул! Ты что! Хватит! Расул (Выхватывает из-за пазухи топор). НЕ ЛЕЗЬ, КОМУ ГОВОРЮ! (Размахивает топором в воздухе). Лейла: О Боже! Мэрта: СПАСИТЕ! НА ПОМОЩЬ! НА ПОМОЩЬ! Расул (Заносит топор над МЭРТОЙ). НЕ ВЗДУМАЙ КРИЧАТЬ, СУКА! Я УБЬЮ ТЕБЯ, ПОНЯЛА, Я УБЬЮ ТЕБЯ, ЕСЛИ НЕ ПОКАЖЕШЬ, ГДЕ ТВОИ ГРЕБАНЫЕ ДЕНЬГИ! Лейла: РАСУЛ! ПРЕКРАТИ! Мэрта: СПАСИТЕ! СПАСИТЕ, КТО-НИБУДЬ! НА ПОМОЩЬ! Расул: НИКТО ТЕБЕ НЕ ПОМОЖЕТ! Мэрта: О ГОСПОДИ БОЖЕ МОЙ! ПОЩАДЫ! ПОЩАДЫ! НЕУЖЕЛИ НИКОГО ИЗ СОСЕДЕЙ НЕТ ДОМА, И НИКТО МНЕ НЕ ПОМОЖЕТ! Расул: НЕТ! НИКОГО ЗДЕСЬ НЕТ, И НИКТО… (Вдруг приходит в себя). Что?.. Что такое?.. Ты о чем? Что со мной?.. Что это я?.. Мэрта (Жалостливо). Пожалуйста, помогите мне, пожалуйста, спасите… Расул: Ведь я… Что это со мной… Старушку… Одинокую больную старушку… Из-за каких-то денег… Что на меня нашло… (Опускает топор). Лейла (Спокойно). Расул… Мэрта: Пощады… Расул: Да меня за решетку надо… (Садится на стул). Долгая пауза. Действие как бы остановилось, беспорядочный вакуум. Все замерли на месте. Откуда-то сбоку неуверенно выходит БЬОРН… Бьорн: Ой… Что это?.. Э! Расул!.. Что случилось?.. Слушай… Что такое?.. Ты что?.. Эту старуху… Из-за денег?.. И вы… Вернее, мы… Как же… (Выходит на край сцены). Я хочу сказать… что… Если посмотреть… Ну да, Расул… Ему 22 года… И у него — т. е., у его семьи, т. е., и у моей семьи — нет вообще никаких денег, в обществе, где, что бы ни говорили, все зависит от денег, money, geld. Квартира, образование, стоматолог, медицина, пенсия, страховки, одежда, еда, питье, транспорт, детский сад, дети — все стоит денег, денег, денег. И поскольку у него нет денег, money, geld, то можно спросить себя — эта восьмидесятипятилетняя старуха… Ну серьезно… Я читал в одной книге: «Благодаря достижениям в области медицины и техники, средняя продолжительность жизни в такой стране как Швеция вдвое превышает продолжительность жизни, например, в африканской Гвинее. В Швеции на тысячу жителей приходится десять новорожденных; в Гвинее примерно в четыре раза больше, хотя около двенадцати процентов новорожденных не выживает. В 2015 году в Швеции, возможно, будет самый низкий прирост населения в мире — более того, можно даже предположить сокращение населения на 0,05 процента; прирост населения в Гвинее составит от двух до четырех процентов». А в другой книге, моей любимой, русской книге, один герой рассуждал вот как: «С одной стороны, глупая, бессмысленная, ничтожная, злая, больная старушонка, никому не нужная и, напротив, всем вредная, которая сама не знает, для чего живет, и которая завтра же сама собой умрет. С другой стороны, молодые, свежие силы, пропадающие даром без поддержки, и это тысячами, и это всюду! Сто, тысячу добрых дел и начинаний, которые можно устроить и поправить на старухины деньги, обреченные в монастырь! Сотни, тысячи, может быть, существований, направленных на дорогу; десятки семейств, спасенных от нищеты, от разложения, от гибели, от разврата, от венерических больниц, — и все это на ее деньги. Убей ее и возьми ее деньги, с тем, чтобы с их помощию посвятить потом себя на служение всему человечеству и общему делу: как ты думаешь, не загладится ли одно крошечное преступленьице тысячами добрых дел? За одну жизнь — тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения. Одна смерть и сто жизней взамен — да ведь тут арифметика! Да и что значит на общих весах жизнь этой чахоточной, глупой и злой старушонки? Не более как жизнь вши, таракана, да и того не стоит, потому что старушонка вредна. Эх, брат, природу поправляют и направляют, а без этого пришлось бы потонуть в предрассудках. Без этого ни одного бы великого человека не было. Говорят: „долг, совесть“, — но ведь как мы их понимаем?»… Да, как мы их понимаем? Пока БЬОРН произносит последние слова своей реплики, РАСУЛ, словно в беспамятстве, снова поднимается с топором в руке, и подходит к МЭРТЕ. Расул (Замахнувшись топором). Что?.. Нет, я… Долг и совесть… Как мы их, как мы их… (Угрожающе заносит топор над головой МЭРТЫ). ПОНИМАЕМ! В ту же минуту МЭРТА хватается за сердце, судорожно дергается в своей коляске, вращает глазами, ловит воздух ртом. Мэрта: ААААААААААААААААААААААААААА! Опадает, с закрытыми глазами, как мертвая, неподвижно повисает в коляске.