Mattias Andersson: Brott, hemtjänst, straff, pengar, pensionärsmord / Crime, Home Care, Punishment, Money, Murder of an Elderly (2003) Перевод со шведского М. Людковской и А. Поливановой Действующие лица: Бьорн — 30 лет Мэрта — 85 лет Лейла — 20 лет Расул — 22 года Ясмин — 45 лет Сцена 1 Открытая, почти пустая сцена, напоминающая одновременно городскую окраину, провинцию, квартиру пенсионера, Швецию, Санкт-Петербург, 2001 год, XIX век, автотрассу, загаженный хвойный лес. На сцене: русский киот, закрытая шкатулка, зеркало, кухонный стол, радиоприемник, топор. Откуда-то появляется БЬОРН, мужчина лет тридцати; неуверенно подходит к краю сцены и осторожно обращается к публике… Бьорн (К публике). Здравствуйте… Это не я говорю, это мой брат… Брат… Он вырос… В другом городе… Мой брат… Он посылает мне знаки, сигналы, волны, сообщения через пространство, по электрическим проводам, по вентиляционным трубам, с шумом транспорта… Так что голос, который вы сейчас слышите — не мой, а моего брата. Движения моих губ, моего языка, и самое главное, то, что вы сейчас слышите, слышите, слышите — это мой брат. Мой брат… Он вырос… В другом городе… Мой брат… А история, которую он скоро расскажет, случилась с моей сестрой: Неожиданно начинает говорить женским голосом. Здравствуйте! Я сестра Расула. Так зовут моего брата — вернее, одного из братьев. Второго брата зовут Бьорн. И я попробую рассказать вам такую, что ли, историю. To tell you my story on THIS STOCKHOLM SCENE. Это… Это… Это… Садитесь поудобнее, берите попкорн и отдыхайте. Обещаю, ОТ НАЧАЛА ДО КОНЦА это будет история С ВЫСТРОЕННЫМ СЮЖЕТОМ; С ХАРАКТЕРАМИ ЗАБАВНЫМИ, ЯРКИМИ И ГРУСТНЫМИ; И С ДВИЖЕНИЕМ ВПЕРЕД, ВПЕРЕД, ВПЕРЕД. Так, во всяком случае, я это вижу. Интересно, ЧТО УВИДИТЕ ВЫ. Или услышите. Что скажете потом. Когда выйдете в фойе. Action я вам обещаю. Нравственный шок. А также преступление, кровь, наказание, секс, насилие, и все то, что кажется таким заманчивым, неизменно притягивает публику и всегда приносит прибыль. На другой край сцены выезжает МЭРТА — 85-летняя старушка в инвалидном кресле. Мэрта (к публике). Здравствуйте! Меня зовут Мэрта. Старуха Мэрта 85. Так, наверно, соседи меня называют. Сын говорит «мама». А «бабушка» — его дети. Т. е., мои внуки, единственная радость моей жизни, кроме моих цветочков и домашней кошки, хотя кому такое в голову взбрело: домашняя кошка! можно подумать, в шведских домах часто держат диких кошек — т. е., рысей, леопардов и львов. Но вернемся к пенсии, старости, часам с золотым звоном… Как бы то ни было, все началось с того, что ко мне пришла новая домработница… БЬОРН продолжает. Бьорн (к публике). Вернемся к этой истории — все началось с того, что я устроилась домработницей, т. е., не я, а моя сестра стала работать в соцслужбе — НАВЕЩАТЬ СТАРИКОВ, ПРИНОСИТЬ ИМ ПРОДУКТЫ, МЕНЯТЬ ПРОСТЫНИ, МЫТЬ ПОЛ, РАЗВЛЕКАТЬ… Вообще, НОРМАЛЬНАЯ РАБОТА, если бы платили по-человечески, и если бы не все эти НАЧАЛЬНИКИ и ДИСПЕТЧЕРЫ, и весь этот базар… а так вообще — нормальная работа. Ну да. Все началось с того, что я, т. е., моя сестра, устроилась домработницей… Вдруг оказывается в одной комнате с МЭРТОЙ, в обычной квартире пенсионера. Мэрта: Ты кто? Что тебе надо? Зачем ты пришла? Где Лиселотт? Где Лиселотт? Мне нужна Лиселотт! Хочу Лиселотт, Лиселотт, Лиселотт! Бьорн: Лиселотт сегодня не придет. И на этой неделе не придет. И вообще в этом году больше не придет. Лиселотт ждет ребенка. А я буду вашей новой домработницей. Мэрта: Хочу Лиселотт! Бьорн: Лиселотт больше не придет, вместо нее буду я, и все тут. Я ваша новая домработница, кстати, здравствуйте, меня зовут Лейла. Мэрта: Лейла? Бьорн: Да-да, Лейла. Мэрта: На Лейлу ты, по-моему, не похожа. Бьорн: Да? Мэрта: Ты больше похожа на… Бьорн: На кого? Мэрта: Ну уж точно не на Лейлу. Бьорн: Да? ну ладно… все равно я ваша новая домработница, и все тут, хотите вы того или нет! Мэрта (едва слышно шипит). Подожди… Вот состаришься… Будешь одинокой и никому не нужной, будешь сидеть в пустой белой приемной в ожидании адского пламени, не смея и рта раскрыть. А чего еще, блин, ждать? Можно подумать, от тебя что-нибудь зависит в этой бессмысленной гребаной жизни! Бьорн: Простите? Мэрта: ДА НЕТ, ПОГОДА, ГОВОРЮ, СЕГОДНЯ ХОРОШАЯ, НЕБО ПРОЯСНЯЕТСЯ, ЛАСТОЧКИ ВЬЮТ СВОИ ГНЕЗДЫШКИ. Бьорн: Да что вы говорите? Мэрта: Правда, правда! Бьорн: Ну да… Но… Не знаю, с чего… Что делала Лиселотт… Наверно, надо помыть посуду, пропылесосить и сходить в магазин? Мэрта (еле слышно). Ну да, наверно. Бьорн: Простите? Мэрта: Я ГОВОРЮ, ПОСМОТРИ НА КОШЕЧКУ, СМОТРИ, СМОТРИ, КАК ОНА ИГРАЕТ С КЛУБОЧКОМ НА ОКНЕ, А ЦВЕТОЧКИ ПРЯМО СВЕТЯТСЯ! Бьорн (еле слышно). Чертова бабка! Мэрта: Прости? Бьорн: Да нет, ничего! Неожиданно из глубины сцены появляется Лейла — девушка лет двадцати. Лейла: «Чертова бабка»? Бьорн (Оглядывается). Что? Ой! Лейла: «Чертова бабка»? Да я бы так в жизни не сказала! Бьорн: Ой! Привет, Лейла! Привет! Лейла: «Чертова бабка»? Я бы сказала: Shoo, старая пердунья, what’s up bitch! Бьорн: Ой! Привет, Лейла! Привет! Лейла: Слушай, я серьезно… Если ты… черт… Если ты, типа, собрался рассказывать мою историю, то уж, блин, будь добр, говори моими словами… усёк?