Жизнь могла наказать его еще в телестудии, но наказала гораздо жестче, не дав там погибнуть. О чем он только думал, когда планировал сбежать в Екатеринбург? Как бы он потом повидал ее? Как бы она жила? Кажется, за все время вынашивания плана мести «Росальтэну» он ни разу об этом не задумался. Он остро почувствовал свою сыновнюю неблагодарность, и ему захотелось наложить на себя руки. Жизнь так наказала его за Катю? Перед глазами пронеслись моменты того дня в лесу. – Остановись, я выстрелю. Катя остановилась. – Ну и что ты мне сделаешь, урод? Застрелишь? В заложники возьмешь? Давай, герой. Катя развернулась и уверенно зашагала вглубь леса. Раздался выстрел. Он выстрелил в воздух, высоко над ее головой, чтобы припугнуть. Девушка оцепенела, замерла, потом обернулась, поняла, что все еще жива, и побежала. Илья побежал за ней. – Катя! Катька, стой! Конечно, он не собирался ее убивать. Он не знал, что бы сделал, но никогда бы не тронул беззащитную девушку. Но получилось так, что он был виновен в ее гибели. Недалеко от поляны, где они расположились, лес кончался крутым обрывом над быстрой и полноводной северной рекой. Вышло так, что Катя начала убегать от него именно в ту сторону. Деревья мгновенно разошлись перед ней на самом краю, и только тогда она увидела провал. Не успев затормозить и запнувшись о корягу, она полетела вниз, словно сбитая птица. Когда Илья спустился с обрыва, было уже поздно. Девушка сломала шею при падении и умерла, по всей видимости, моментально прямо там, на берегу реки. Ее закопали недалеко от поляны. Никаких надгробных речей. Ни памятного знака ножиком на дереве, ни пирамидки из камней или воткнутой палки. Полиция ее долго искала, Кати хватились лишь через пару дней, и с тех пор новостные выпуски не давали Илье забыть о случившемся. Еще бы, наверное, самое громкое дело в Краснополярске за все время его существования. Почему-то подозревали бывшего парня Кати. Подозревали ее клиентов, ведь все знали, как она подрабатывала. Поговаривали, что мог и зверь задрать в лесу. Девушка исчезла без следа. С тех пор их анархистский кружок стал повязан тайной и кровью – как у революционеров прошлого. И у Ильи тоже была своя тайна. Тот монстр, которого он видел в больнице. Он лишь промелькнул мимо окошка палаты. Что-то абсолютно чуждое и отвратительное. Парень до сих пор не знал, галлюцинация это была или все случилось на самом деле, хотя он определенно слышал странные звуки в заброшенных коридорах и видел следы кровавого побоища. Поэтому он молчал, не хотел, чтобы другие решили, что он спятил. Когда вокруг ходят зараженные, похожие на зомби, мало кто поверит в новую тварь, пока не увидит собственными глазами. – …ты мне очень нравишься. – Илья услышал горячий шепот Киры, который вывел его из раздумий. Он задумчиво посмотрел на девушку, а потом поцеловал ее. Она страстно ответила. Спустя несколько минут Илья отошел к бару и налил себе выпить. Он залпом опрокинул стопку, посмотрел на Киру, медленно развернулся и направился к своему номеру. Она незаметно выскользнула из бара с совсем уже пьяными людьми, пошла следом за ним и тихо прикрыла дверь за собой. Глава 2. Ночь [Особой важности] № 6782–2 От 26 декабря 2030 г. Расшифровка показаний гражданина РФ ■■■■■■■■■■■ по делу № КРПК/1 – Здравствуйте. Как вы себя чувствуете? – Дерьмово. Я уже наговорился с военными, тебе опять то же самое рассказывать? Ты видишь, в каком я состоянии? – Я не военный. Прошу вас, уделите мне пару минут. Нам очень важно выяснить, что произошло. – Что произошло? Компания угробила нас, вот что произошло. Ты был у меня на работе, да? Видел, сколько там трупов? Сколько там этих тварей? – Тварей? – Ой, ну не делай из меня дурака. Вампиров, зомби, вурдалаков, хрен их знает. Моих бывших коллег, которые стали жрать людей. – Мы расследуем произошедшее. Пожалуйста, расскажите, что вы видели. (Долго кашляет, в том числе кровью.) – Краткая версия – люди на работе стали жрать друг друга. Мы попытались убежать и обнаружили, что нас отрезали от внешнего мира и мы не можем выбраться наружу. Так нас и убивали, одного за другим. Сказочке конец. – А длинная версия? – Длинная? (Откашливается.) Семнадцатого числа в девятом штреке что-то обнаружили. Там было всего четверо шахтеров, они вызвали бригадира, он как пришел и поглядел, сразу стал звонить наверх. Скоро туда прибежала служба безопасности, через пару часов они вытащили на поверхность что-то тяжелое в пластиковом мешке и увезли. Парням из восьмой бригады всем сказали молчать о том, что они там видели. Я пытался с ними поговорить и понял, что мужики запуганы. Потом какие-то нездоровые движения начались. Часть складов отгородили, поставили там охрану. Принялись внутри что-то строить, подвозили стройматериалы. Еще через два дня скорая какая-то странная к нам на завод приехала и направилась к этим складам. А на следующий день, поздно вечером, все и случилось. – А почему в такое позднее время было столько людей на работе? – У нас ненормированный график. Платят хорошо, но и работаешь часто допоздна. И в шахте, и на заводе, и в офисной части. Плюс небольшое общежитие есть прямо на территории завода, не все в городе живут и ночуют. Работать вечером и в выходные – норма. Зато потом столько зарабатываешь, что на Большой земле безбедно живешь остаток своих дней. Не уверен, что это теперь меня касается. – А как вам удалось выжить? – Когда я понял, что остался один, я приманил всех этих тварей на запах собственной крови и устроил просто королевский взрыв. Это венец моей карьеры, взрыв всех взрывов. Видел, как у одного моего бывшего коллеги, никогда его не любил, мудака, голова на высоту десятиэтажного дома подлетела. Бух! А потом меня похоронило под обломками, где я пролежал несколько дней и уже собирался сдохнуть, но тут меня ваши откопали. Так и напиши в своем отчете: я, мать твою, маркшейдер, заложил тот заряд, что открыл миру росений, и я же устроил королевский взрыв, который разнес половину сраного завода и всех этих тварей в придачу. – Спасибо за рассказ. Поправляйтесь. – Дай покурить на дорожку. N.B.: пациент скончался через несколько часов после разговора. * * * Они пришли, когда их не ждали. Семеныч знал, что это произойдет, слишком безоблачным островком безопасности выглядел их отель посреди охваченного безумием города. Напиваться на ночь тоже было плохой идеей, но кто он был такой, чтобы запрещать измученным, испуганным людям немного отвлечься от царящих вокруг неразберихи и смерти? В час-два ночи все разбрелись по своим номерам, а Кира с Ильей, похоже, уединились еще раньше. Молодые, какой с них спрос? Он, Олав и собака остались сторожить отель. Интересно, норвежец когда-нибудь спит? Немного подремлет и сидит потом в лобби, охраняет выход со своим топором, глядя на улицу и временами что-то напевая. Странные они, иностранцы. Семеныч потрепал за ухом лежащую на полу сонную Амур и в тысячный раз начал обходить первый этаж отеля, ставшего их спасением и тюрьмой. Напротив забаррикадированного мебелью главного входа – обширный холл с диванами, креслами и столами, у дальней стенки – стойка рецепции. Направо от входа – дверь в ресторан и открытую, согласно модным тенденциям, докатившимся до Краснополярска, кухню. Ресторан представлял собой уязвимое место их обороны – у него были панорамные стекла, практически в пол, которые невозможно было забаррикадировать целиком. Поэтому, когда они не пользовались кухней, они держали ресторан закрытым, а свет там – выключенным. Кроме того, после ночной битвы до их приезда, когда погибли многие постояльцы, весь зал был в крови – потеки и пятна были видны на столах, стенах, полу и даже на потолке. Кстати, о постояльцах. Если пройти наискосок между рестораном и стойкой рецепции, можно было оказаться в технической зоне с туалетами, черным ходом, через который они обычно проникали в отель после вылазок на улицу, и запертой подсобкой с горой трупов, которые начинала пованивать. Слева от главного входа, за декоративной стенкой, находилась лаунж-зона с баром. Там они обычно ели, там же и напились этой ночью. Тут тоже присутствовали следы ночных боев, но не такие явные, как в ресторане. Наконец напротив лаунж-зоны располагались лифты и лестница на верхние этажи. Остальные три этажа гостиницы практически ничем не различались – лестница, лифт, узкий коридор и двери комнат по бокам. На втором этаже – стандартные номера, на третьем можно было найти парочку ВИП-номеров, а на четвертом располагался, среди прочих, президентский номер, что бы это ни значило в условиях четырехзвездочной гостиницы микроскопического северного городка. Да и президент тут ни разу не останавливался, он прилетал лишь однажды и после пятичасового визита в город и на завод с шахтой сел на самолет и отбыл в Москву. Для удобства все остававшиеся в живых гости отеля расположились в комнатах на втором этаже, а третий и четвертый остались безлюдными. Семеныч остановился у стены лаунж-зоны и рассматривал черно-белые фотографии Краснополярска семидесятых, когда у входа раздался рык Амур, а Олав закричал что-то на норвежском: – Pul meg i rassen! Din mor! Семеныч не знал, что это значит, но сомневался, что Олав выражает восхищение красотами русской зимы. Он побежал назад. Амур скалилась на дверь, а норвежец, как викинг, стоял с топором наперевес, готовый драться. Они пришли, когда их не ждали. Когда все устали, спали или были мертвецки пьяны. Семеныч не знал, почему они пришли именно сейчас, и не по одному, а толпой – пятнадцать-двадцать тварей. Может быть, потому что голод выгнал их на улицу и заставил искать живое мясо. Может быть, потому что они гораздо умнее, чем кажутся, и ждали, когда людей станет мало и все разойдутся. Или потому что впереди толпы шли два чудища, уже мало похожие на обычных людей. Их головы будто разорвало пополам. Сверху – еще почти человеческие нос, глаза, уши, ничего странного, не считая мертвого взгляда. Ниже, на месте ртов, – словно вывалившиеся из черепа, набухшие кровью десны с двумя рядами длинных и крупных кривых клыков. Но самая ужасная метаморфоза произошла с их руками – кисти человеческих рук отвалились, мясо с костей слезло почти до локтей, а сами окончания костей удлинились, заострились и напоминали теперь мерзкие ножницы или клешни. Толпа выла за дверью и пыталась вломиться внутрь отеля. – Просыпайтесь! – заорал Семеныч и начал судорожно оглядываться в поисках оружия. И почему он раньше об этом не подумал?! Он панически соображал, что делать, и продолжал кричать, чтобы разбудить остальных. Твари быстро разбили стекла и пытались разобрать баррикаду. Иван обратил внимание на то, что новые монстры не лезут вперед, а словно командуя штурмом, дают пройти первыми бывшим жителям города. Олав, выкрикивая проклятия на норвежском, рубил конечности лезущим чудищам, а Семеныч выталкивал их обратно на улицу обнаруженной в холле шваброй. Первой крики шахтера услышала Зульфия, она прибежала и ахнула, увидев картину боя. – Буди остальных, – приказал ей Иван. Между тем твари будто поняли, что атака на забаррикадированный главный вход захлебывается. Они отступили от дверей и куда-то исчезли. Олав и Иван с недоумением переглянулись. Пару мгновений спустя они услышали звук бьющегося стекла со стороны ресторана. «Они додумались разбить слабо защищенные панорамные окна и залезть в отель», – понял Семеныч. Теперь от беснующейся толпы защитников отделяла лишь ненадежная деревянная двустворчатая дверь. Нужно было срочно чем-то ее перекрыть. * * * Паша пробуждается от яростного стука в дверь.