Аделина нетерпеливо взмахнула рукой, не давая ей договорить. — Ничего вы не понимаете! Да и как вам понять? Мэтью тоже не понимает… даже Пру! Никто меня не понимает. «Парковое» и Дево — одно целое! Нас нельзя разлучать! Некоторые, как, например, мой прадед, даже не разложились! Мы остаемся в «Парковом» навсегда! Последовало долгое молчание. Затем Аделина продолжала: — Там что-то искали полицейские. Мэтью говорит, что к нам в часовню вломились вандалы. Но, по-моему, он в очередной раз от меня что-то скрывает. Знаете, он постоянно обманывает меня! Очевидно, Аделина понятия не имела о том, что в часовне убили Линн Уиллс. Конвей считал, что ей опасно об этом говорить. Видимо, нездоровое увлечение прошлым и своими предками заставляло Аделину остерегаться реальной жизни. Пытаясь примириться с гибелью Кэти, она и родную дочь сделала частью семейной истории. Кэти для нее тоже часть семьи Дево; пока Дево хоронят в «Парковом», для нее никакой опасности нет. А если традиция нарушится… что тогда? Поддерживать беседу оказалось трудно, и не только из-за неожиданных скачков мысли Аделины. Мередит не знала, что Аделине известно, а что нет. Что от нее скрывают, а что придумали специально, с целью удовлетворить ее любопытство. Кроме того, Аделина явно не доверяет мужу, подозревает его в реальной или вымышленной лжи. В общем, их разговор напоминал ходьбу по минному полю. Мередит решила придерживаться версии с вандалами. Ей даже показалось, что в голову пришла удачная мысль: — К сожалению, такие места, как ваша часовня, буквально притягивают вандалов. Я отчасти понимаю, почему мистер Конвей не считает часовню лучшим местом для… Кэти. — Как он вообще мог понимать, что лучше для Кэти? Только я одна все понимала! А он постоянно мне перечил! Настоял, чтобы она ездила в школу при монастыре, без пансиона. И потому девочка каждый день проводила свободное время в Бамфорде и водилась непонятно с кем! Я хотела послать ее в Париж, а он настраивал бедняжку против поездки! — А может, Кэти сама не хотела ехать? — робко спросила Мередит. Аделина долго молчала. Видимо, утратила интерес к гостье. — Я устала, — вдруг сказала она, отворачиваясь от окна. — Очень мило с вашей стороны, что вы приехали меня повидать. Меня никто не навещает. Мэтью распустил слух, будто я сумасшедшая. Это неправда, но он хочет, чтобы все поверили, что я ненормальная. Тогда он сможет от меня избавиться! Но я никогда не уеду отсюда! Никогда! — В ее последних словах угадывалась крайняя решимость. Впрочем, ее настроение тут же изменилось. К удивлению Мередит, на тонких губах Аделины появилась задумчивая улыбка. — Вы обязательно должны еще ко мне приехать! Приезжайте, пожалуйста! Она грациозно протянула гостье руку. Мередит пожала ее и порывисто воскликнула: — Конечно приеду! Кот сидел у двери, как часовой, и провожал Мередит внимательным взглядом. Она нагнулась погладить его, но кот злобно посмотрел на нее изумрудными глазами и забил пушистым хвостом по ковру. — Не бойся, котик, я не обижу твою хозяйку! — прошептала Мередит. Она медленно спустилась по лестнице, озираясь по сторонам. Должно быть, когда-то дом был настоящей жемчужиной. Ему недоставало пышности более известных архитектурных сооружений, и все же видно было, что он создавался с любовью. Когда-то здесь действительно был уютный семейный дом, гнездо. С портретов, висящих на стене, на нее смотрели многочисленные Дево. На первоклассных художников Дево, видимо, не хватало денег, и их писали художники средней руки. Поэтому лица были какими-то деревянными, а мелкие детали, вроде кружевных воротничков, были выписаны не слишком выразительно. И все равно, даже не самые лучшие кисти приближали старинных Дево к современности. Запрокинув голову, Мередит посмотрела на потолок. Штукатурка была покрыта пылью и испещрена тонкими трещинами. Ковры у нее под ногами совсем вытертые — местами почти насквозь. Дом в «Парковом» напомнил ей когда-то любимого ребенка, осиротевшего и заброшенного. Хотя сейчас осиротевшими и заброшенными стали его хозяева. Внизу, в холле, Мередит уже ждали. На нее холодно смотрела высокая сероглазая блондинка в темно-синем платье с длинными рукавами, с широким замшевым ремнем, подчеркивавшим узкую талию. Когда Мередит спустилась на последнюю ступеньку, блондинка шагнула вперед и протянула ей холеную руку: — Мисс Митчелл? Я Марла Льюис, личный секретарь мистера Конвея. Мистер Конвей поручил мне поблагодарить вас за то, что вы взяли на себя труд приехать. Он бы поговорил с вами сам, но, понимаете, сейчас он переживает непростое время. Мередит быстро пожала тонкие пальцы с длинными, кроваво-красными ногтями. — Я все понимаю. Пожалуйста, передайте ему, что я рада хоть чем-то помочь. Вы американка? Алан рассказывал ей о грозной и ужасной Марле, а такую важную подробность упустил! Мередит с любопытством рассматривала ее. — Вообще-то родилась я в Канаде. Но мать увезла меня в Штаты, когда я была еще маленькой. Там я росла и ходила в школу. — Марла заговорила отрывисто и раздраженно; ей явно неприятно было говорить о себе. — Ну и как вам Аделина? — Учитывая все обстоятельства, я бы сказала, что она неплохо справляется. Блондинка едва удержалась от презрительной ухмылки. — Учитывая все обстоятельства? Неплохо сказано! Она говорила вам о своем безумном замысле? Представляете, она хочет похоронить дочь в мавзолее! — Да. Видимо, ее замысел неосуществим. Но Аделина, кажется, очень дорожит семейными традициями. — Это уж точно! Мередит не хотелось говорить с Марлой о миссис Конвей. Уж очень недоброжелательно Марла отозвалась об отношении Аделины к семейным традициям. Она как будто намекала на психическую ненормальность жены своего босса. Чтобы сменить тему, Мередит показала на фамильные портреты, висящие на лестнице: — По-моему, очень трогательно, когда многие поколения одной семьи живут в доме, построенном их предками для себя. Аделина не хочет выходить отсюда, покидать свое родовое гнездо. Ее желание, может, и не совсем обычно, но я, представьте, прекрасно ее понимаю. Ей страшно покидать привычное окружение. — Да уж, ничего обычного здесь точно нет! — сухо парировала блондинка. Поймав на себе взгляд Мередит, она, должно быть, поняла, что от нее ждут выражения хотя бы какого-то сочувствия. — Разумеется, мы все потрясены гибелью Кэти. Страшная трагедия… Но ведь все когда-нибудь кончается, правда? Приходит конец даже семье Дево. Сейчас нам нужны не семейные традиции, а коренные перемены! Марла подошла к двери. — Что ж, Мередит, приятно было с вами познакомиться. Когда поедете обратно, будьте осторожны. По парку бродят свиньи! — Ах да. Мне бы хотелось на них взглянуть! — Да неужели? Я бы с удовольствием их перестреляла! Как только Мередит вышла за порог, дверь у нее за спиной захлопнулась. Она оглянулась на задернутые шторами окна. Ей казалось, что за ней кто-то следит. Наверное, хотят убедиться, что она наконец ушла. Мередит села в машину и медленно поехала к воротам. Теперь она уже не могла уехать, не посмотрев на странное сооружение, которое как будто всецело подчинило себе разум всех обитателей «Паркового». Проехав немного по главной аллее, она без труда нашла часовню. Сначала она увидела рощицу, поросшие мхом стойки ворот и тропинку, которую ей описывал Алан. Мередит подъехала поближе и выключила зажигание. В рощице царила тишина. Земля была вскопана, изрыта — здесь потрудились эксперты. Впрочем, вторжение полиции казалось всего лишь незначительным штрихом в двухсотлетней истории часовни. Мередит подошла ближе. Часовня выглядела покинутой и заброшенной. Впечатление усиливала неуместная пышность фасада. Как дама, которая нарядилась на званый вечер, а идти-то некуда! На двери висел новый замок. Значит, войти внутрь не удастся. Мередит вздохнула. Жаль, ей так хотелось осмотреть родовую усыпальницу! Она обошла часовню снаружи. Вдруг в кустах послышался шорох. Здесь царила такая странная, гнетущая атмосфера, что в голову невольно лезли самые черные мысли. Кроме того, ее поразил неприятный запах. Но уж запах — точно игра воображения, твердо сказала себе Мередит. Она вздрогнула, вспомнив жутковатую историю о засыпке подземного склепа. Ничего потустороннего здесь сейчас быть не может. А плохо пахнут сырая штукатурка и гниющие, разлагающиеся палые листья! Вскоре она увидела у стены кучу камней, заросшую сорняками. Камни, наверное, лежат с тех самых пор, когда полвека назад рабочие закончили свой нелегкий труд. У подножия кучи в земле зияла дыра. Должно быть, лесной зверь вырыл себе нору. У входа в дыру валялись мелкие косточки — скорее всего, кроличьи. Наверное, здесь лисья нора… Кажется, неприятный запах шел именно оттуда. Мередит с трудом вскарабкалась на кучу камней, хватаясь за ветки и стебли крапивы. С трудом балансируя на неровном основании, она заглянула в пыльное окошко и прижалась носом к стеклу. Изнутри на нее уставилось лицо. Мередит испуганно вскрикнула и чуть не свалилась со своего шаткого постамента. Потом она поняла, что видит каменный бюст давно усопшего Дево. Предок Аделины сурово смотрел на нее невидящими глазницами. Его лицо обрамляли пышные, по старинной моде, бакенбарды. Присмотревшись, Мередит разглядела еще несколько похожих бюстов, стоящих в нишах противоположной стены. Она с трудом спустилась вниз, отряхнула руки и направилась назад, к машине. В таком месте не хочется находиться долго. День у нее выдался трудный, беспокойный. Кроме того, Мередит тревожила подспудная мысль о том, что Аделине Конвей угрожает опасность. Глава 15 Поездка в «Парковое» заставила Мередит забыть обо всем, в том числе и о ее уговоре с Барни. Она не сразу поняла, в чем дело, когда вечером ей в дверь позвонили и она увидела на своем крыльце мистера Крауча. — Ну как, готовы поработать сыщиком? — Барни с воодушевлением потирал руки. — Я составил список всех пабов в округе. Когда мы все их обойдем, переключимся на ближайшие деревни. Так сказать, закинем сеть пошире. Наверное, у него есть машина. У меня машины нет, а у вас есть, верно? Значит, охватим все окрестности! — Барни… — начала Мередит, но тут же осеклась и с беспомощным видом посмотрела на него. Сейчас ей меньше всего на свете хотелось сидеть в незнакомом пабе, лелея слабую надежду увидеть таинственного кавалера Линн. Но Барни так рвался в бой… Бедняга проделал такой долгий и трудный путь. Мередит заметила, что старик тщательно причесался и даже повязал старый галстук. Она поняла, что не в состоянии ему отказать. — Дайте мне десять минут на сборы, — попросила она, вздыхая. — Сегодня я ездила в «Парковое» и немножко выбилась из графика. Если честно, и устала тоже. Давайте сегодня посидим недолго, не больше часа. Во всяком случае, рыскать по всему Бамфорду у меня точно не хватит сил. Кстати… может быть, вам лучше взять с собой не меня, а сержанта Тернер? Барни лукаво постучал себя пальцем по носу. — Лучше не будем посвящать в наши дела посторонних! — с таинственным видом изрек он. — Вдруг у нас ничего не выйдет! Час растянулся на добрых три часа. Барни оказался веселым и говорливым спутником, и время пролетело незаметно. Но, представив, что вот так придется проводить вечер за вечером, Мередит поняла, что поступила опрометчиво. Зачем только она вызвалась помочь Барни в его поисках? Барни, вне всякого сомнения, горит желанием найти негодяя. Если миссис Прайд считает, что слежка — лишь предлог для ежевечерних посиделок в пабе, она ошибается… Точнее, во многом ошибается. Они начали свой обход с «Грозди винограда», оттуда перешли в «Белого оленя», а оттуда — в паб «Лорд Нельсон». И только когда в последнем заведении объявили, что паб закрывается, Мередит посмотрела на часы и с ужасом осознала, что уже очень поздно. Она весь вечер пила томатный сок, и сейчас ее немного подташнивало. Хуже того, они не увидели никого даже отдаленно похожего на человека, которого искал Барни. Барни осушил стакан. — Вечер прошел безрезультатно, но мы с вами не сдадимся, верно, дорогая? Завтра посетим «Короля Георга» и «Якорь». Лично для Барни вечер не прошел совсем уж напрасно. Хотя кавалера Линн они так и не увидели, за напитки в основном платила Мередит. — Нет, Барни, завтра я не смогу! Рано утром в понедельник мне нужно быть на вокзале. Давайте созвонимся в середине недели. — Что ж, понятно, — разочарованно протянул Барни. — Буду продолжать один. Нутром чую, я его найду! — Я тоже! — пробормотала Мередит, которая тоже кое-что «чуяла нутром». Желудок плохо отозвался на чипсы со вкусом курицы с карри. Мередит вернулась домой, легла в постель и тут же заснула. Утром в воскресенье ее разбудил звонок в дверь. Перевернувшись, она посмотрела на часы и ахнула. Двенадцатый час! Кто там, интересно? Хорошо бы не Барни… Вдруг старику взбрело в голову перенести их поиски на полдень, на тот случай, если человек, которого они ищут, решил посещать пабы не вечером, а среди дня! Она с трудом выбралась из постели и открыла окно. В маленьком мощеном дворике стоял Алан Маркби. Услышав скрип, он поднял голову, приставив ко лбу ладонь козырьком. — Извини, что разбудил! Я пришел пригласить тебя куда-нибудь на обед! — крикнул он. — Сейчас спущусь! — ответила Мередит, поспешно накидывая халат. Она босиком сбежала вниз и отперла дверь. — Проспала… А ведь собиралась сегодня встать пораньше! — Она провела рукой по голове, приглаживая густые, непослушные волосы. — Сейчас поставлю кофе. — Давай я поставлю, — предложил Алан. — А ты пока одевайся. — Не удержавшись, он заправил ей за ухо одну особенно непослушную прядь. — Давай-ка побыстрее! А то ты похожа на сумасшедшую Грету с картины Брейгеля Старшего! Услышав его сравнение, она наморщила нос и стала такой хорошенькой, что он не удержался и поцеловал ее. — Кофе! — напомнила Мередит.