Делая очередной шаг, Командир ткнул тростью в снег и, не найдя опоры, споткнулся. – Черт! Чё у тя за ямы тут, чуть не убился! – Так это, когда «бурилку» испытывали, насверлили тут. Кто ж знал, что Командир тут тростью будет во все дырки тыкать, – с совершенно серьезным лицом ответил Барс. – Позлорадствуй мне тут, позлорадствуй. У него тут на глазах старший по званию, можно сказать, со смертью на волосок разминулся, а он ржет, как жеребец стоялый. Или ты, Андрюха, слово «сарказм» выучил? – Виноват, товарищ майор! Соль ночами грызть буду, пока не исправлюсь. – Вот! То-то же. Валеру нам позже сами вернут, помяни мое слово. А вот что такое «бурилка», давай поподробнее. – Ну-у-у, не знаю даже, что и рассказывать. Если отвалы у нас нормальные выходят, то для нормальной буровой установки инженер-конструктор нужен. У нас бур вхолостую крутится как бешеный, а как в землю сантиметров на тридцать входит, стопорится. Хотя вроде и мотор на Т-26 мощный, девяносто одна «лошадка». – Может, вам какую-то понижающую передачу надо было сделать? Или сам бур утяжелить? – Может быть, но там движок старый был, успели вот дырок насверлить, а как мотор сгорел, и плюнули. Вообще, чем проще конструкция, тем лучше у нас выходит. Отвалы качественные получаются, приделал нож спереди – вот тебе и бульдозер. Здорово в строительстве помогает. – А вон экскаватор стоит, разве он простой? – Да он смену работает, двое суток в ремонте. С моторами на каждой машине беда. Нам же всякое старье дают, на бэтэшках вообще попадаются двадцатилетние моторы. Зато на бумаге аж четыреста лошадиных сил, американский авиационный мотор «Либерти», двенадцать цилиндров, водяное охлаждение – не жизнь, а сказка. Вот кстати, сначала бурилку на БТ-5 поставили, так он так раскрутил бур, думали, сейчас взлетит. Короче, учитывая дефицит личного состава, экскаватор – огромное нам подспорье. Фырчит, рычит, но работает как зверь. И конечно, хорошо, что у нас техников много, в обычную часть отдавать с таким движком вообще не вариант. – Да и ладно, тут помогает – уже хорошо. И не забудь, брось все силы на строительство казарм. И делай их с запасом: сейчас про четыреста курсантов разговор, а какая цифра через месяц будет, одному богу известно. – Еще больше?! А где я людей возьму? Материалы кто мне даст? – Думай. Людей мало, говоришь, а кто все окрестные колхозы эксплуатирует, а? А шефы с завода не помогают? Кстати, там же, наверно, и инженерные кадры есть? – Эксплуатирую?! Ничего подобного! Все на добровольной основе. Кому не нравится, пусть забирают свою поломанную технику и валят на все четыре стороны! У меня парни по шестнадцать часов в мастерских вкалывают, чтоб ее восстановить. – Спокойно, Андрей, ты чего так вскинулся-то? – Ай, задолбался просто немного. Кручусь как белка в колесе, вот, кажется, основное сделал, передохнуть можно, а тут Командир такой красивый заявляется. – А-ха-ха. Ну так бог специально командиров создал, чтоб подчиненным жизнь медом не казалась. – И видел бы товарищ командир, как колхозники с техникой обращаются. Сначала ремонтировали, матерились и просто отдавали обратно. И через неделю получали те же трактора с теми же поломками. Теперь собираем председателя колхоза, бригадира и тех, кто непосредственно работает на этой технике, и на пальцах объясняем, что болт закручивается, а не забивается кувалдой, что масло нужно хоть иногда менять, что дырявый фильтр нужно заменить немедленно, а не как-нибудь потом. А взять самый новый трактор «Сталинец-65»: он дизельный, а вот пусковой двигатель на двадцать лошадей – бензиновый, но кого, плять, это ипет! Из одной канистры и туда и туда, хрен ли заморачиваться. Сейчас мы на всех тракторах наносим трафаретом что-то типа инструкций: что нельзя делать, а что нужно сделать обязательно. – Думаешь, поможет? – Не уверен, поэтому наш особист берет с них расписку. – Что за расписка? – Что в случае поломки трактора по их вине судить их будут не за халатность, а по пятьдесят восьмой статье, как вредителей. – Хм. Жестко… но эффективно. И как трактористы? Соглашаются? – Ну, по-разному. Кто со скандалом, а кто сразу. Но большинство потихоньку подписывает, это ведь прежде всего для них выгодно. А так и до мордобоя доходит, был случай, тракторист с председателем прям у нас подрались. Ну как подрались, успели носы друг дружке расквасить. – Весело, значит, у вас. – Ну, точно не скучно. Недавно вон из-под Рязани приезжали, спрашивали, можем ли мы иностранный комбайн для уборки конопли починить. Взамен обещали машину бруса привезти. – И как, взялись? – Сказал им: если сами привезете, посмотрим, но ничего не гарантирую. А то ишь чё захотели, чтоб я к ним спецов послал, на месте, мол, посмотрят. – Правильно. Одно дело на территории части что-то чинить, совсем другое – по стране разъезжать. У тебя вообще как с секретностью-то дела обстоят? Гражданские-то, небось, стадами по территории бродят? – А вот и нет. Не стал я велосипед изобретать, а взял за основу нашу систему, только упростил немного. Там у нас «Медведи», «Росомахи» и «Оборотни» бегали по одним маршрутам, но строго в разное время. А тут у меня для всех гостей три вида пропуска. «Гостевой» – только в комнату переговоров, которая сразу за КПП. «Ремонтный» – соответственно в мастерскую для чужих машин. И «Строительный» – на определенный объект. Каждый гость получает нарукавную повязку определенного цвета. Ну и конечно, все передвижения в сопровождении. Ах да! Еще всех предупреждаем, что собачки кусают без предупреждения. – Разумно. И что, совсем без инцидентов? Барс усмехнулся. – Было два. Можно сказать, местные систему проверяли. – Рассказывай. Раз лыбишься довольно, значит, хорошо проверили. – Нормально проверили, рабочая система. Первый раз мужик со стройки: лень ему показалось после смены идти на КПП, а потом по периметру всю нашу территорию обходить, когда колхоз его тут в паре километров всего. А тогда еще ни забора, ничего, собак только-только нам привезли. Вот он повязочку-то снял, огляделся, никого не увидел и дал деру напрямки… – Чего замолчал? Не томи! – Секрет в том, что все повязки у нас были пропитаны разным, но очень хорошо узнаваемым для собак запахом. Их и натаскивать-то не пришлось, сразу уяснили: пахнешь не в том месте, где положено, значит, моя законная добыча. В общем, догнали мужика и ноги-руки ему порвали. – Не убили? – Сами сначала удивились, но нет. Хорошо уж больно выдрессированы, кинолог, который передавал, сказал, для пограничников готовили. Теперь фотографии со шрамами для острастки показываем всем строителям. Ну и местные все поняли, собака-то, она в качестве конвоира пострашнее солдатика будет. – Ясно. А второй случай? – Второй случай посерьезней. Товарищи колхозники, чтоб им; откуда, не буду говорить, но бригада работает с нами, считай, с самого начала. – Ха, боишься, что им еще от меня влетит? – Не исключаю такой вариант. – Рассказывай. – В общем, нормальные мужики, работящие. Вроде как с пониманием, что часть тут военная. Вот и мы им навстречу, мягонько так контролировали. Но в тот день звезды, что называется, сошлись. В тот раз Пам за ними присматривал. – Мансур Файзулов? Альпинист, который горами бредит и не пьет? – Он самый. Что, Командир, тяжело всех в голове держать? – Тяжело, Андрей, старею, наверное. – Да ладно, стареешь, что я, не понимаю, что ли, сколько тебе помнить нужно. – Много, согласен. Но сержанта с позывным «Памир» нужно помнить хотя бы для того, чтобы самому не нарваться, – рассмеялся Командир. – Помнишь, как он тогда здоровенному пшеку одним ударом четыре зуба выбил?! – Такое разве забудешь! А у бригадира ихнего накануне у сына именины были. И по такому случаю взяли с собой мужички подлечиться. Немного… литр всего-то на пятерых. Ну и нашла коса на камень. Как потом мне Фома, старшой их, сказал: «Досада нас взяла. Один, тощой, соплей перешибить можно. И хоть бы лётчик аль танкист какой, ишо куда б ни шло, а то строитель такой же, как мы, хоть и в шинели. Так я в Гражданскую и покрасивее шинель нашивал». – Мордобой? – Мордобой. Пам об них сначала штакетину сломал, потом обломками отколошматил, а потом каждому не поленился в зубы кулак сунуть. – И как? – Прониклись. А как протрезвели, Мансур показал им, что он может кулаком сделать. Благодарили, что жердиной по хребту, а не сразу в рыло. Фома потом, ухо трогая, все повторял: эк крепка советская власть. – Ха-ха. Помню, как первый раз его увидел: сам невысокий, щуплый, но верткий и прыгучий, как гуттаперчевый. Специально его приставил к ним? – Да. По первости отбирал, чтоб парни и драться умели, и с головой дружили, а то человек – игрушка хрупкая. – Что есть, то есть. – Ну вот, а сейчас шелковые все. Слухи-то по деревням моментально расходятся. Баловать нельзя, в морду не заржавеет, а кто чего серьезное удумает, так на то собачки имеются. – Аха, а против совсем борзых Казак с пулеметом. Порадовали вы меня, товарищ капитан. Так что же с техникой у тебя вышло? Не совсем я понял. Вон, смотрю, свай навтыкали, но чего-то все коперы стоят, не работают. – Это мы в честь твоего приезда отдых своим ушам устроили. А то долбают без передыха от рассвета до заката. – Ну и как они? – Как экскаватор, только лучше. Вообще, выяснилось, что наших знаний только и хватает, чтобы снять башню с танка да другой механизм приделать. Наш потолок – отвалы или просто сделать из танка тягач или, к примеру, подвозчик боеприпасов. – Думаешь, этого мало? – Учитывая квалификацию моих техников и ремонтные мощности, разве нет? – Да у вас, батенька, головокружение от успехов. Андрей, действующие модели целые конструкторские бюро годами разрабатывают, а ты хочешь с наскока. Тут, главное, себя правильно показать. Да и сколько ты с этим ремонтом себе бонусов поимел! Думаю, вся округа к тебе технику свозит, а взамен и работники, и материалы. Я, пока летел, с воздуха глянул на твою базу сверху и глазам не поверил: прикидывал, что ты вполовину меньше успеешь к этому времени. – Ну так то трактора. А вместо танка тягач сделать большого ума не надо. – Зря так думаешь, Т-26 и БТ ранних серий у нас очень много, и многие из них, сам прекрасно знаешь, откровенно старые, в боевом отношении представляющие околонулевую ценность. Вот и получается, на бумаге мехбригада, а на деле – черт-те что. Я осторожно пытался с Георгием Константиновичем поговорить: мол, давайте все «двадцать шестые» первых серий выведем из боевых частей. – И что?