– Мужик отважный, – щурясь, сказал кот. – Мне кажется, это женская особь, – заметила Анге. – У него в штанах слишком много всего для женщины, – небрежно заметил Криди. – Ты уж извини, я по-нашему сужу. По-кошачьи. * * * Тедди сидел перед развернутыми экранами в своем отсеке. На главный экран была выведена схема ядра Марка, на первый дополнительный шла трансляция с рубки, на второй дополнительный – руководство по периферийным контурам искина. Тедди уже провел быстрый тест ядра и убедился, что Марк в полном порядке. Но вот частота вспомогательных контуров продолжала прыгать, Марку никак не удавалось привести их в норму. Можно было, конечно, перегрузить вспомогательные контуры один за другим и система вернулась бы к идеальному состоянию в считанные минуты. Собственно говоря, Марк так и предлагал поступить. Но Тедди было жалко. Каждый вспомогательный контур был, по сути, полноценным искином, только очень слабеньким, без полной имитации личности и глубины сознания. На занятиях их интеллект сравнивали с детским или собачьим – в зависимости от предпочтений преподавателя. Тедди считал, что разум ребенка в три-четыре года мало чем отличается от разума хорошо воспитанной собаки и тонкостями определений не заморачивался. Пятое поколение нейрокомпьютеров, сорок второй цикл ядра – это очень хорошие машинки, которые не хочется лишний раз стирать. Какая-то личность, пусть и «неполная», там есть. К сожалению, покопаться во вспомогательных контурах напрямую Тедди не мог. Для этого нужно было отключать или вводить в паузу главное ядро, запускать протокол эмуляции доступа и влезать в голый код с декомпилятором. Чертовски увлекательная процедура, Тедди отдал бы за такую возможность все карманные деньги, но не в полете же! Они вернулись в правильную реальность, они вновь шли к станции Ракс – в любой момент могла потребоваться вся мощь и быстродействие искина. Все, чем Тедди располагал – это десять простейших индикаторов, выведенных под главный экран и напрямую считывающих единственный показатель вспомогательных контуров – уровень загрузки ядер, от 00 до 99 процентов. Цифры непрерывно менялись, причем так хаотично, что это было четким признаком рассинхронизации. А еще было десять кнопок под индикаторами, прикрытых прозрачными пластиковыми колпачками. Простые механические кнопки позволяли перегрузить любой контур вручную. Первый контур – контроль реактора, второй контур – контроль двигателя, третий контур – контроль жизнеобеспечения… – Я боюсь, что процесс синхронизации займет не менее часа, – сокрушенно сказал Марк. – Это почти как в команде, Тедди. Вначале экипаж не притерся друг к другу и к командиру. Потом все начинают понимать друг друга с полуслова и работать слаженно. Может быть, стоит перегрузить контуры? – Не стоит. Они ведь синхронизируются до прилета на станцию Ракс? – О, да! – твердо сказал Марк. – Я работаю. Я болтаю с тобой, но это не значит, что я не работаю. Преимущество искина, одно из немногих, что мы можем делать много дел одновременно. – Хорошо, – сказал Тедди. – Работай. И следи за станцией! – Непременно! Тедди достал из контейнера рядом с креслом шоколадный батончик и банку энерготоника. Стал грызть залитую тугоплавким шоколадом смесь орехов и сухофруктов. Что-то его тревожило. Ядро Марка на экране выглядело идеальным. Слишком идеальным. В рубке все вроде как было спокойно. Командир разговаривал с Мегер, негромко и спокойно. Алекс вообще бездельничал. Что не так? Тедди посмотрел на индикаторы. О да, тут полная чушь. Загрузка ядер была анекдотичной. 31 41 59 26 53 58 97 93 23 84 Контроль двигателя почти не забирал мощности, а вот сервисный контроль самого Марка, к примеру, работал почти на пределе – 97. И еще внутренняя сеть корабля была загружена на 93 процента, словно… ну, словно отвечающее за нее ядро задействовало множество незапланированных протоколов. Три, один, четыре, один, пять, девять, два… Тедди прикусил язык и ойкнул, едва не подавившись батончиком. Цифры загрузки вспомогательных контуров складывались в число «пи». – Тедди? – дружелюбно спросил Марк. – Ты что-то сказал? – Батончик грызу, – сказал Тедди. – Прикусил язык. – Органические тела имеют свои проблемы, – сочувственно произнес Марк. – Факт, – согласился Тедди, глядя на индикаторы. Цифры начали меняться. Опять же без всякой логики… на первый взгляд. Допустим, ты смышленый ребенок. Или умная собака, неважно. Нет, не так! Все сравнения условны, и сорок второй цикл ядра означает многие знания и четко сформированную личность. Их десять, смышленых и разумных маленьких искинов. Они хотят донести какую-то информацию до Тедди, но каждый способен произнести лишь две цифры. И есть еще один очень умный искин, который слышит все, что они произносят, а им это не нравится. Что они могут сделать? Связаться между собой, используя многочисленные служебные протоколы, которые искин не контролирует – ибо это их дело, а не его. Каналы связи примитивные, это телефон из ниток, стук в стены камеры, сигнальные дымы – но все-таки это связь. И если теперь каждая смышленая собачка, каждый умный ребенок скажет свою часть фразы – искин может и не воспринять ее в целостности. Тем более, если эта информация отражает реальное состояние вспомогательного контура и транслируется непрерывно. Это для Тедди десять двухзначных чисел расположены в ряд, для Марка – это просто двадцать цифр. Что нужно для начала передачи информации? Привлечь внимание слушателя. Число «пи» – вполне подходит. Цифры не могли сложиться в него случайным образом. Тедди его увидел. А искины каким-то образом это поняли. Теперь они могут начать говорить. Иносказательно. В надежде, что Тедди услышит. Цифры прекратили меняться и остановились. 19 14 19 39 19 45 19 58 19 69 Тедди нахмурился. Что-то в этих числах казалось ему знакомым. Чем-то древним, из истории. Какие-то коды тревоги? Какие-то сигналы ошибок в старых компьютерах? Может быть. Увы, Тедди не мог понять. Тедди несколько раз мигнул, вглядываясь в индикаторы – это был его обычный прием запомнить бессвязную информацию. Цифры снова начали меняться, придя в полный хаос. – У тебя все хорошо? – спросил Марк. – Конечно, – сказал Тедди.