Николай замолкает, вновь прибывшие юноши молча переваривают полученную информацию. Глеб возвращается к беседе: — С удовольствием отмечаю, что азы анализа оперативной обстановки всё-таки осели в ваших головах после Академии. Ну, что же, ещё одна оперативная ситуация, в духе современных реалий, так сказать: вы сотрудники резидентуры, в объекте вашего проникновения имеется хороший контакт и этот контакт мужчина. Он готов на развитие отношений, но взамен требует интимной близости, так как сражен вашей неотразимостью. Ваши действия? Вновь прибывшие сотрудники удивленно смотрят на Глеба и Николая. Они надеются, что их старшие товарищи сейчас начнут смеяться и скажут, что всё это шутка. Однако лица Глеба и Николая непроницаемы. Молодые пыхтят, краснеют, ёрзают по стульям, но ответа от них не поступает. Глеб прерывает затянувшуюся тишину, обращаясь к Николаю: — Николай Евгеньевич, на лицо низкий морально-психологический дух молодых разведчиков. Думаю, на очередной аттестационной комиссии можно будет ставить вопрос о переводе несостоявшихся героев в Информационно-аналитическое управление или в Архив. Пускай там с чистыми руками и непоруганной честью анализируют «грязную» работу своих морально-разложившихся товарищей. — Глеб Михайлович, мне кажется, что в своём ближнесрочном прогнозе Вы не учли несколько важных обстоятельств, которые кардинальным образом меняют ситуацию. Лично я не сомневаюсь в правильном ответе наших молодых патриотов. Предлагаю дать им время для обдумывания единственно правильного ответа. Пускай сходят в «конюшню», пополнят запасы. Глядишь, после обеда мир покажется не таким мрачным. Глеб обращается к молодым чекистам: — «Конюшня» — это название места приёма пищи, вводим врага в заблуждение, не более того. После обеда будем продолжать нелегкую работу по вашему вхождению в должность. Можете идти. Молодые молча встают и с опущенными головами выходят из кабинета. После того, как дверь закрывается Николай и Глеб, держась за животы, начинают искренне смеяться. — Жестковато! Но в целом, поддерживаю! Смотри, только палку не перегни, — говорит Николай. — Не перегну, ты же меня не первый год знаешь! Но если сразу не заложим в них правильный фундамент, заматереют и потом уже будет поздно, — хлопает Николая по плечу. — Успокою парней не переживай! — Время к обеду, может по-маленькой!? У тебя есть что в запасе, из санкционных напитков? — А мы не возражаем! Как раз с берегов туманного Альбиона бутылочку марочного передали. Глеб закрывает дверь. Идёт к шкафу, достает оттуда бутылку виски и два стакана. Ставит их на стол, наливает. — Слушай, старик! Не могу понять, до недавнего времени на пальцах можно было пересчитать случаи, когда ты выпивал, а сейчас не прочь каждый день по стаканчику! Что случилось, между нами какие секреты!? — спрашивает Глеб. Друзья выпивают. — Я в порядке. Спортом стал меньше заниматься, а здесь, ты же знаешь, прямая пропорциональность — много спорта — мало виски, мало спорта — много виски! Глеб улыбается, но видно, что он не удовлетворён ответом. — Единственное, что здесь просматривается, так это то, что на должность зама назначили не тебя, а эту важную фигуру закулисных аппаратных игр! Так, здесь не только я, весь коллектив в шоке! Залезть бы в голову наших боссов, чтобы понять, чем они руководствуются при принятии таких решений!? — Давай ещё по рюмашке, — говорит Николай и наполняет стаканы. — В любом случае, с учетом твоих заслуг, вышестоящая должность не за горами. Давай за это и выпьем. Друзья снова выпивают. — Я в норме, это так, лирическая пауза, ещё чуть-чуть и завязываю! — оправдывается Николай. — Вот и отлично! Предлагаю отметить это событие в выходные у меня на даче. Банька, шашлычок, природа! Ну и по рюмочке конечно! Ждём вас с Юлькой. — За баньку! И старые друзья вновь опустошают бокалы. Глава 3 Особая каста в Центральном разведывательном управлении США — это сотрудники, работающие на российском направлении. Из более чем 20 тысяч штатных разведчиков в ЦРУ около 600 задействованы в работе против России. Внушительная цифра, не так ли!? И здесь речь идёт только о сотрудниках чьим единственным направлением работы является Россия. А с учётом того, что главным и по праву единственным достойным противником для США является Российская Федерация, то с уверенностью можно сказать, что если не весь оставшийся штат сотрудников, то большая его половина так или иначе имеет одну задачу — как можно больше нагадить России где бы то ни было. И в решении этой задачи наши главные партнёры с высокой эффективностью применяют весь свой потенциал, включая последние достижения науки и техники. Работа на российском направлении это уже само по себе успех: ты признан лучшим из лучших, ты прошёл усиленную подготовку, у тебя больше шансов продвинуться по карьерной лестнице, больше шансов вписать своё имя в историю ЦРУ и т. п. Грош цена тому, кто недооценивает противника. В случае с российской разведкой и контрразведкой в отношении ЦРУ применяются адекватные меры воздействия и противодействия, полностью соответствующие угрозам, исходящим от данной организации. Именно такое, адекватное, отношение проявляет наша контрразведка в отношении одного из лучших образцов современной школы ЦРУ — Майкла Роббинсона, 1-го секретаря Посольства США в России, официально — сотрудника политической секции, в реальности сотрудника резидентуры ЦРУ, кадрового разведчика. Майкл женат, воспитывает двоих дочерей. Если дальше переводить на советский лад все эпитеты в отношении Майкла, то мы получим незабвенное: комсомолец, спортсмен, активист и ах! какой человек! Отличительной чертой Майкла является то, что это человек безгранично влюблённый в свою профессию, подходит неформально к выполнению каждого задания, непрерывно совершенствует свою страноведческую подготовку. В России живёт и работает по методу полного «погружения» в среду обитания. И, фактически, если бы не небольшой акцент и дипломатический иммунитет, то он вполне мог бы сойти за среднего русского обывателя. Недалеко от входа в Сандуновские бани паркуется автомобиль с дипломатическими номерами. Из автомобиля выходит Майкл. Он открывает багажник, достает оттуда сумку, из неё виднеется веник. Майкл направляется к входу и заходит внутрь бань. За действиями американца из другого припаркованного автомобиля скрытно наблюдают лучшие представители Оперативно-поискового управления Федерального бюро безопасности, лучшие — потому что данное направление работы у нас также в почёте, здесь абы кого не пошлёшь! В автомобиле три человека, они наблюдают за тем, как Майкл паркуется, выходит из машины, и направляется в баню. В этот момент они ведут неспешный разговор: — Как штык, каждый четверг в баню. Может он русский, а не американец, под ихнего косит, чтоб нас в заблуждение ввести!? — говорит старший группы. — Мне лично до одного места кто он такой, главное, что сегодня моя очередь попариться за счёт оперативных расходов, — поддержал разговор второй сотрудник. — Кому париться, а кому улицу охранять, вместе с американской машиной! — недовольно заметил оперативный водитель. — Не охранять, а своевременно выявлять возможную враждебную деятельность иностранных разведок с использованием технических средств и оперативных методов! — хлопает водителя по плечу. — Высокая честь, Гена, не каждому она выпадает! — Так, Михалыч, товьсь. Поехали! — даёт команду старший. Как только Майкл заходит в бани двое наружников берут свои сумки, из которых также торчат веники, выходят из автомобиля и быстрым шагом направляются за американцем. После того, как его товарищи вышли из машины, водитель грустно вздыхает: — Вот так всегда, кому-то всё, а кому-то «высокая честь»! После этих слов он лезет в бардачок, достаёт оттуда свёрток в фольге, разворачивает его и начинает с грустью есть дежурный бутерброд. Майкл входит в зал отдыха, раздевается в одном из свободных номеров, оборачивается в простыню, берёт веник и направляется в помывочно-парильное отделение. Сотрудники наружного наблюдения располагаются поодаль от Майкла, ведут себя непринужденно, стараются не выпускать американца из поля зрения и в то же самое время делают всё чтобы тот не обратил на них внимания. Майкл входит в небольшую парилку хамам, закрывает за собой дверь. Всё помещение окутано густым паром, он с осторожностью передвигается, чтобы найти скамейку и присесть на неё. Из тумана слышится голос: — Здоровеньки булы, православные! — Добрый вечер! — с небольшим акцентом отвечает Майкл. Вдруг из густого пара резко появляется чья-то рука и хватает Майкла за горло. За ней показывается голова владельца руки, на неё низко натянута банная шляпа. Незнакомец вплотную приближается к американцу и пристально его рассматривает. — Майкл Робинсон? — спросил незнакомец. — Да, я американский дипломат! Вы не имеете права! — Я тебя уже тут тридцать минут безвылазно жду, а на разговор у нас с тобой от силы двадцать секунд, потому что сейчас сюда должен войти сотрудник ФББ, который тебя пасёт. Поэтому всё делаем быстро. А тебе говорить вообще не нужно, только кивать. Ты, меня понял? Майкл кивает в ответ. — Знаешь кто такой Эрик Гиббс? Майкл положительно машет головой. — Видишь вот этот шарик? — показывает небольшой пластиковый шарик. — Его нужно передать Гиббсу. Ты меня понял? Майкл кивает. — У тебя немного подходящих мест. В какое из них мы его запихаем? В этот раз тоже отвечать не нужно. Майкл молча открывает рот, незнакомец кладёт туда шарик. — Сейчас медленно, как ни в чём небывало, выходишь из парилки и идешь в бассейн поплавать. В случае чего, шарик проглотишь. Ты меня понял? Майкл вновь молча соглашается. Незнакомец отпускает американца и подталкивает его к выходу. Американец выходит из парилки и поворачивает в сторону бассейна. Как раз в это время в коридоре появляется сотрудник наружного наблюдения, который делает вид, что не собирался в парилку и направляется вслед за Майклом в бассейн. Майкл снимает тапочки, простыню, подходит к бассейну и спускается в воду по лестнице, где уже плавают другие посетители. Следом за ним то же самое делает негласный наблюдатель. А в это же самое время из хамама выходит мужчина с низко натянутой шляпой и полностью замотанный в простыню. Он направляется в зал отдыха, где быстро теряется среди других любителей попариться. Глава 4 Американские посольства в иностранных государствах, это всегда произведение научно-технической мысли и шедевр фортификационных сооружений. И пускай простого обывателя не вводят в заблуждение те 3 или 4 этажа, скромно возвышающиеся над землёй. Всё таинство и мощь находятся ниже уровня земли и зачастую там скрывается гораздо больше этажей, чем на поверхности. Здесь можно не боятся прямых попаданий самого мощного оружия и с успехом пережить месяц другой пост ядерного апокалипсиса. Здесь хранятся все самые главные секреты, которые используются американцами в стране пребывания. Кроме всего прочего, здесь можно спокойно общаться на любые, даже самые сокровенные темы, без опаски, что суть разговора станет известна третьим лицам. Именно там находится специально защищенное помещение — специально-оборудованная комната, которая препятствует снятию звуковых волн со стен помещения и имеет защиту от различных электромагнитных излучателей. В одной из таких комнат проходит совещание части оперативного и оперативно-технического состава резидентуры ЦРУ в Москве. Во главе стола сидит Эрик Гиббс — советник Посольства США в России, возглавляет политическую секцию, в реальности резидент ЦРУ в Москве. Справа от него уже известный нам Майкл и его жена Катрин — официально проходит как жена Майкла Роббинсона, имеет такой же дипломатический иммунитет, как и её супруг, в реальности — кадровый сотрудник ЦРУ. Слева ещё двое сотрудников резидентуры под прикрытием должностей дипломатических работников — Кристофер и Робби. — Майкл, прошу ещё раз всё по порядку, не упусти ни одной детали, напряги свои извилины и вспомни всё, даже то, чего ты не видел! — говорит Гиббс.