Глеб подходит к столу и по стойке смирно останавливается. — Присаживайтесь, это пока! Сесть у Вас есть большой шанс, но всё будет зависеть от того, как Вы себя поведёте. Глеб покорно присаживается на указанный стул. — Что делать будем!? Как от дерьма этого отмываться!? Есть какие-нибудь мысли? — спрашивает его Быков. — Товарищ генерал, Богом клянусь, знать не знал. А если бы знал, то сразу бы Вам доложил, в любое время дня и ночи! — Что по Борееву думаешь? Как характеризовать будем? — Если честно, то он мне всегда не нравился, скрытный какой-то! Выпивал в последнее время безмерно. Сам себе на уме — в общем. — Далеко пойдёшь, Лиственный! В общем так, нам свои задницы прикрывать нужно по полной! Я со своей стороны доложу, как надо, а ты давай готовь рапорт, где всё подробненько изложи. Упор сделай на недостатки. Да и, думаю, числом недельной давности подпиши. Доложу, что мы такой исход давно предвидели, но пока разбирались он нас опередил. — Слушаюсь, товарищ генерал! Сделаю всё в лучшем виде! — Вот и ладненько! Как сделаешь принимай отдел. И со всей строгостью действующего законодательства там! Крамолу из наших рядов будем выжигать со всей пролетарской ненавистью! — Так точно, под Вашим чутким руководством! — с радостью отвечает Глеб, понимая, что возможная буря, связанная с его дружбой с Николаем, обходит его стороной. — Кабинет Бореева опечатан моей печатью, к документам, которые он вёл не прикасаться, вскрытие кабинета и сейфов только с моей санкции! — Слушаюсь, товарищ генерал-майор! — Свободен! — заканчивает генерал. Глеб раболепно выходит из кабинета, беззвучно закрывает дверь и окрылённый неожиданным подарком судьбы направляется к себе в отдел, чтобы суровой рукой претворять в жизнь указания вышестоящего руководства. Глава 23 Новый дом Николая, он сидит на диване в просторной, хорошо обставленной гостиной своей собственной виллы в Ричмонде Хилле, на Оджичи драйв 301. Рядом с ним на полу стоит большая кожаная сумка, она открыта и из неё торчат бесконечные пачки новеньких долларов. Напротив него, в кресле, сидит сотрудник Федерального бюро расследований США. Мужчины говорят по-английски. — Господин Бореев, на ближайшую перспективу Вашим куратором буду я, можете обращаться ко мне по имени — Джейкоб. Я к Вашим услугам в любое время дня и ночи. Для этого мы специально установили здесь вот этот телефон, к сожалению, по причине безопасности, данный аппарат имеет выход всего на двух абонентов: первая кнопка это — мой номер, и вторая — экстренная связь с машиной службы безопасности, которая будет дежурить невдалеке круглосуточно, по крайней мере первое время, до тех пор, пока мы не убедимся, что Вам ничего не угрожает. Другой связи у Вас не будет, опять же первое время, — заканчивает американец. — Надеюсь, что участок вы не собираетесь обносить забором с колючей проволокой!? — язвит недовольный такими ограничениями Николай. — Не собираемся, но это ещё не всё! Вам запрещено покидать расположение этого дома до тех пор, пока мы не убедимся в Вашей искренности, а те данные, которые Вы нам передадите не получат подтверждения. — Значит, всё-таки, тюрьма? — Из тюрьмы здесь только система видеонаблюдения и то по периметру здания, — оправдывается Джейкоб. — А есть я что буду? А парикмахер, повар и всякая остальная ерунда? А врач, в конце концов!? А то у меня тут что-то в боку покалывает, прямо спать иногда мешает! — не унимается Николай. — Всё это мы Вам обеспечим в любое удобное время. Что касается еды — Вы можете её заказывать списком, либо готовые блюда из ресторана. Наши парни обеспечат Вас всем необходимым в самые короткие сроки. — В таком случае не буду откладывать это в долгий ящик и подготовлю списочек прямо сейчас, а то я с дороги что-то проголодался. — Николай, как Вы смогли убедиться мы выполнили все наши обязательства перед Вами. А сейчас я хотел бы получить от Вас имя крота, — останавливает его Джейкоб. — Да, наверное, Вы правы, пришло время платить по счетам. После этих слов Николай берёт со стола лист бумаги и ручку, пишет на листе чётким и разборчивым почерком имя — Scott Blanchard. Отдаёт лист Джейкобу. Американец берёт лист, читает имя. — Почему мы должны Вам верить!? Николай достаёт сигарету, закуривает её, и выпускает дым в сторону потолка. — Хотел ответить — по кочану и по кочерыжке, но не буду. Всё равно не поймёшь! Потому-что я хочу жить долго и счастливо, вот почему! Джейкоб смотрит на Николая непроницаемым взглядом. — Доказательства найдёте у него дома или где он там может их ещё прятать!? Связь с нами он держал классическим способом, поэтому шифроблокнот, фотоаппарат, контейнеры всё это должно быть где-то спрятано у него под рукой. — Блэнчард и «Милвус» — это одно и то же лицо? — Да, это он, — коротко отвечает Николай без единой эмоции на лице. Взгляд Николая падает на сумку с деньгами, он улыбается, радостно ставит её на диван, достаёт несколько пачек и начинает их перекидывать. — Ну что, мы в расчёте!? Я могу наконец-то насладиться моей новой и богатой жизнью!? — Господин Бореев, в соответствии с нашими договорённостями Вы обещали сообщить всю информацию касающуюся, как этого эпизода, так и всего, что Вам известно по работе в БВР. Поэтому я предлагаю Вам начать как можно быстрее, в первую очередь с того, что касается «Милвуса». Вот здесь бумага или компьютер, как Вам будет угодно, — американец указывает рукой на ноутбук и стопку бумаги на столе. — Господин начальник! А длительный переезд, а усталость с дороги, а акклиматизация, возраст в конце концов!? А насладиться новой родиной!? — Господин Бореев, в Ваших интересах выполнять все наши указания как можно точнее, иначе условия Вашей жизни могут несколько ухудшиться. Первый отчёт я жду через неделю. Согласитесь, что это не чрезмерная просьба!? — жёстко парирует его Джейкоб. — Хорошо, хорошо! Начну сразу после того, как приду в себя после длинной дороги, — берёт ещё один лист бумаги, — пишет и одновременно читает вслух. — Первое — бурбон «Lovell Bros.» — один ящик, второе — ананас — 4 штуки, третье — еда — 5–6 килограммов на ваше усмотрение, — сворачивает листок и передаёт его Джейкобу. — Будьте добры, дайте, пожалуйста, команду, чтобы нового переселенца обеспечили провиантом в полном соответствии с этим списком! Хочу отметить моё прибытие торжественным ужином! *** Раздаётся звонок в дверь, Николай подходит, открывает её, два серьёзных сотрудника ФБР молча входят. В их руках пакеты с едой, ящик виски, из одного пакета выглядывает ананас. Они проходят на кухню, складывают поклажу и также молча удаляются. — Дай Бог здоровья, православные! — говорит им вдогонку Николай по-русски. Не услышав ответа, добавляет — Воспитание прихрамывает, займусь этим чуть позже. Глава 24 Из ворот Посольства России в США выезжает автомобиль с дипломатическими номерами. Какое-то время автомобиль движется по столичным улицам, а затем выезжает на 66 шоссе. Догадывается молодой дипломат или нет, но совсем скоро за его машиной пристраивается ещё несколько неприметных автомобилей с угрюмыми мужчинами в салонах, и вся эта кавалькада движется в сторону, известную только её предводителю. — Куда этого русского опять понесло!? Шустрый попался, ещё не объезженный! Как думаешь, что в этот раз ему сделать? Колёса проколотые не помогают, рожу бить, вроде, ещё рано! Может нацарапаем ему на капоте гвоздём FUCK!? — обращается один из сотрудников ФБР к старшему группы наружного наблюдения. — Будет зависеть от его поведения. Если некрасиво себя поведёт, может и лицо попортим. Сегодня, судя по всему, опять без обеда. Ладно, доложу маршрут движения, — после этих слов старший группы берёт ручной пульт управления радиостанции, и докладывает, — «База», это «Птичка», как слышишь, приём!? — «Птичка», слышу пять баллов. — Взяли «Шустрого» на его штатном говновозе, покинул «Логово» и выехал на 66-е. Следуем за ним, режим «невидимка». — Вас понял, работайте по плану, отбой, — закончил голос из радиостанции. Выявление наружного наблюдения — базовая дисциплина во всех учебных заведениях, готовящих агентов специальных служб. Но, как и во всех науках есть преуспевающие в ней, а есть и такие, которым данный предмет даётся с большим трудом. Взгляд русского без остановки скользит по зеркалам заднего вида, он пытается вычислить за собой наружное наблюдение. Порой манёвры его автомобиля становятся резкими и необоснованно опасными, он то ускоряется, то замедляет движение. Явно бросается в глаза его слабая профессиональная подготовка. Но пускай уж лучше так, нежели привести за собой невыявленный хвост на встречу и таким образом подвергнуть риску жизнь агента и перечеркнуть многолетнюю работу десятков людей. — Что-то клиент явно нервничает, чувствую задницей — какую-то гадость задумал, — вслух комментирует действия русского старший группы. — Да, похоже на то, проверяется, но как-то неуклюже. Видать у Советов учителей нормальных не осталось, наверное, в Сибирь всех сослали! — поддержал разговор один из его подчинённых. — Отпусти подальше, пускай успокоится, всё равно отсюда ему никуда не деться, — приказывает старший, а сам берёт пульт радиостанции и руководит действиями двух других автомобилей бригады. — «Птичка-2», «Птичка-3» работаете на опережение. Дистанция и режим — «одинокий гусь». — «Птичка-2» принял, работаю, — ответил голос из радиостанции. — «Птичка-3» принял, работаю. — «База», это «Птичка», объект свернул на 267 шоссе, направление Рестон, — доложил старший бригады центральному пункту контроля.