Лиля не успела сделать и шага в сторону туалета, как открылась дверь, впуская мужчину. Девушка попятилась под внимательным взглядом, пытаясь вспомнить, где его видела. — Доброе утро, Лилия, — он прошел в комнату, плотно закрыв дверь и поставил небольшой чемоданчик на комод у двери. — Меня зовут Константин. Я врач. Тебе вчера было плохо и меня пригласили помочь, — плавными тягучими движения он переместился ближе к кровати и развернул кресло, приглашая присесть. — Разрешишь себя осмотреть? — Нет, — она активно затрясла головой, — я помню, вы вчера сделали укол, после которого я отключилась. — Да, но он был необходим, — согласился и расправил одеяло на кровати, — не хочешь застелить кровать? — Не хочу, — Лиля вжалась в угол, выставив руки вперед, предупреждая приближение. — Я только возьму кровь, — Константин достал приготовленный шприц, — он абсолютно пуст, смотри. — Я сказала НЕТ! Не подходите! — девушка прикрылась шторой, будто та может ее спасти. Спина девушки покрылась холодной испариной, и желудок скрутило от вида мужчины со шприцем в руке. — Хватит, ты ее пугаешь, — в комнату вошел Ар. Он больше не мог вынести страха, заполняющего комнату. Зверь перестал рычать, а лишь жалобно скулил: его паре плохо, ей страшно. Хотелось крикнуть, что есть мочи: «Вы все меня пугаете!» Девушка замоталась в плотную ткань и сильнее сжалась. Ар кивнул Константину на дверь и добавил: — Я позвоню. Мужчина молча собрал вещи и вышел, не прощаясь. — Сколько я спала? — спросила Лиля, не покидая угол. — Сейчас шесть утра, — спокойно ответил Ар, возвращая кресло к кровати. — Не хочешь присесть? — Где мои шорты и обувь? Мне нужно домой, мама с ума сходит, — Лиля вспомнила, как нехорошо они расстались, и мама, точно, места себе не находит. — Где мой телефон? — Нам нужно поговорить, а после я дам тебе позвонить. — Что значит, дашь? И если ты боишься, что я пойду писать заявление или болтать о мистическом принуждении к сексу налево и направо, — этого не будет. Мне не нужны ваши деньги и не нужна шумиха. Я бы хотела все забыть, как страшный сон. По сердцу мужчины словно хлестнули плетью: он не был наивен, но тешил себя надеждой, что Лиля будет хоть немного рада его видеть. — Я боюсь не за это. — А за что? Господи, думаешь мне кто-то поверит, если я расскажу, что вы оборотни? Да меня быстрее в лечебницу упекут, — девушка переминалась с ноги на ногу. — Сходи в туалет, умойся, приведи себя в порядок. А я принесу завтрак, ты же голодна? — он не забывал наставления сестры и старался быть мягче. — Да, голодна, — быстро согласилась девушка. Она отпустила края шторы и юркнула в ванную комнату. На пуфе нашла шорты, нырнула в них, пробежала босиком к двери, ведущей в спальню, прислушалась, выглянула — убедилась, что никого нет. «Пожалуйста, хоть бы была не закрыта» — она медленно повернула ручку и потянула на себя. Заперто. Взглянув в замочную скважину, Лиля убедилась в этом: ключ торчал с другой стороны. «Бежать из этого дома!» — пульсировало в голове. Подбежала к окну, отдернула шторы, распахнула створки и взглянула вниз. Дорожка, покрытая гравием, шла под окнами спальни, и никакой возможности безопасно спуститься со второго этажа: совершенно гладкие стены, без единого выступа или впадинки. — Не надо этого делать, девочка. Там слишком высоко, — у Ара встал ком в горле, когда он представил, что она сделает шаг или оступится. Лиля захлопнула окно и села на дальний край кровати. — Что со мной будет? Меня убьют? Мужчина звякнул подносом, с грохотом поставив его на прикроватную тумбу. — Не смей говорить о своей смерти! Ты будешь жить здесь, с нами. Со мной, — более спокойно добавил. — А если я не хочу? — Тебе придется. Я не отпущу. Ар слышал, как в ответ на его фразу дыхание Лили сбилось, ее сердце загрохотало в испуге. Девушка нервно взглянула в сторону окна и сжала кулачки. Явно приняла решение попытаться сбежать, как только выдастся возможность. — Можно? — в дверной проем заглянула Вела. — Милый, смотри, весь чай пролился. Сходи, принеси еще, — она в упор посмотрела на брата и протянула ему в руки поднос. Тот нависал над кроватью, готовый сорваться, если его девочка захочет совершить какую-нибудь глупость. — И можешь не торопиться. У нас будет женский разговор, — уперлась в мужскую грудь железным подносом. Он неохотно покидал комнату, бросая мимолетные взгляды на девушку. — С ней все будет хорошо. Обещаю! — Вела закрыла дверь перед лицом мужчины и развернулась к Лиле. — Милая, ты же разрешишь себя так называть? Вот и хорошо, — приветливо улыбнулась. — Давай сделаем так. Я сейчас кое-что расскажу, а ты мне потом задашь вопросы, если что-то останется не ясным. — Но если я буду знать больше, вы меня точно не отпустите, — справедливо подметила Лиля. — Ты и сама не захочешь уходить, поверь. Может быть, вначале позавтракаешь? Разговор будет не быстрым. — Нет. — Хорошо, поедим позже. Как ты поняла, мы не совсем люди. Все в нашей семье оборотни, кроме Эли, — она человек. Внутри каждого из нас живет зверь — волк. Мы практически не отличаемся от вас, но мы сильнее, выносливее, быстрее и живем немного дольше. — Насколько дольше? — Очень долго, можно сказать вечно. — Да, действительно, «немного дольше», — съязвила Лиля. — Поэтому боги или природа, считай как хочешь, ввели некоторый контроль рождаемости. Наши детки… волчата, могут появляться лишь от истинной пары. И даже в паре у нас не может быть столько щенков, сколько мы пожелаем. Один или два, не больше. Семья, пара, дети — это смысл жизни любого волка. — Я не понимаю, зачем вы мне это рассказываете. — Помнишь, вчера, у бассейна ты прикасалась к Ару? Что ты почувствовала? Без обмана расскажи. — Тепло. От него исходило приятное тепло, да. Я не знаю, как передать… — Понимаю. Я то же самое чувствовала, когда рядом был отец Мити. — Вы на что намекаете? О, нет! Нет! — Лиля трясла головой, желая избавиться от непрошеных мыслей. — Разве ты не чувствовала притяжение? Чем дольше вы будете рядом, тем сильнее станет связь. Тебе не нужно будет его касаться, чтобы чувствовать то самое тепло — связь истинной пары. Вы будете единым целым: волки могут слышать мысли друг друга. С людьми такого нет, но ты будешь чувствовать настроение своей пары, сильные эмоции. Это благословение, пережить единение душ. Остальные мужчины померкнут для тебя. — Но… — ураган мыслей сметал вопросы один за другим. Одновременно хотелось знать все и ничего. — Милая, никаких «но» быть не может. И доказательством этому служит… — Вела подалась вперед, села ближе к девушке и протянула ладошку в ее сторону, — можно? — Лиля наблюдала с каким трепетом и искренним восторгом в глазах Вела прикоснулась к ее животу. Пришло осознание, и девушка дернулась, как от удара током. — Почти сотня лет прошла с того момента, когда я последний раз держала в руках маленького волчонка. — Этого не может быть, — повторила Лиля слова Ара, когда он ее увидел у бассейна и почувствовал зарождающуюся жизнь в чреве. — Я так рада, что в нашем доме скоро появится волчонок, — ворковала Вела, поглаживая животик. — Это благословение госпожи Луны, она одарила вас с братом. — Прекратите меня гладить и называть моего ребенка волчонком! — Лиля с недоверием посмотрела на молодую женщину и мужчину, стоящего с подносом в дверях, обняла себя двумя руками закрываясь. «Хорошая мать, — урчал довольно зверь. — Защищает. Моя. Моя». — О-о-о, милая, это не оскорбление. Но если тебе не нравится, то я не буду, — Вела немного обиженно поджала губы. — Не буду больше надоедать. Лиля отрешенно сидела, поджав ноги, и с неверием трогала живот, стараясь ощутить какие-то изменения в себе. — Поэтому мне было плохо? — спросила, ни к кому не обращаясь. — Да, милая, — Вела остановилась у двери, подталкивая брата вглубь комнаты. — Мягче, не пугай, — прошептала брату. — Люди тяжелее переносят беременность вол… ребенком нашего вида. Общее плохое самочувствие, возможно, повышение температуры… — Тошнота, да? — Да, милая. Но это все временно. Самое главное хорошо питаться. Мы обязательно тебе во всем поможем, мы теперь твоя семья, — Вела улыбалась, но Лиля этого не видела. Вот так, в один момент поменялась ее жизнь. Все планы, задумки и мечты в одночасье рухнули. — Я хочу домой, — там мама, там все, как было прежде. — Ты уже дома, — обволакивающий тон и навязчивая пульсация в голове: «Ты дома… Ты дома…» — Не смейте использовать свой собачий гипноз! Вы! — Лиля вскочила на ноги. — Ты, — перекинулась на Ара. — Зачем же ты так долго играл в благородство, если мог взять меня еще в том доме или в машине? — отвращение отразилось на ее лице. — Решил развлечься и забыть? А теперь вы мне рассказываете про семью, про истинную пару. Собачьи двойные стандарты, — каждое слово сочилось ядом, она не сдерживала эмоции и хотела ударить больнее. — Я не желаю быть твоей парой. Не желаю, чтобы ты был моей семьей, никто из вас не будет моей семьей. Подлые эгоисты, — шипела сквозь зубы. — Моя семья там, — указала на окно пальцем, — там мои родители, там мой... Даня… — эмоции выплескивались через край. Девушка, стоявшая на кровати, рухнула на колени и громко зарыдала. Нет больше ее Дани, разве она сможет его обмануть? Нет, конечно, нет. Мама, папа, — Лиля представила их реакцию на беременную дочь, которая даже не сможет объяснить, как такое произошло. Зверь выл, надрывно и горько, метался, словно загнанный, хотел успокоить свою пару, помочь, утешить. Но не сейчас, сейчас она его не подпустит к себе. Все слова, сказанные ею, яркой болью рвали душу, заставляли дергаться, как от удара. Они не выдумка, не ложь, а кристальная правда. Ар пошел на поводу инстинкта, поддался зверю и теперь будет расплачиваться за это. Смотреть в глаза своей истинной пары, которые полны ненависти и презрения. — Предупредите моих родителей, что со мной все в порядке, — Лиля вытерла слезы тыльной стороной руки. — Я хочу побыть одна, — уже совсем твердо произнесла просьбу. — Обещаю, что не буду вредить себе или ребенку. Он не виноват, что его отец беспринципный..., — Лиля долго подбирала слово, но никакое из них не отражало всю гамму чувств.