АРИСТАРХ РОМАШИН I II III IV V VI VII VIII * * * АРИСТАРХ РОМАШИН ПРАВИЛЬНЫЙ ВЫБОР «От правильного выбора одного человека, зависят судьбы многих людей» Прорицательница Сивилла. I 26 апреля. После аварии. Анжелика открыла глаза. Первое, что она увидела – это синее небо, без единого облака, по которому свободно кружили орлы. Не отрывая голубых глаз с завораживающего полёта птиц, она ласково провела ладонями по траве, чувствуя нежное прикосновение зелени. С трудом отрываясь от успокаивающей картины неба, девушка стала медленно подниматься. Её окружал бескрайний цветочный луг, который поражал не только обилием цветовой гаммы, но и волнующим ароматом свежести и пряности. Ветер ласково теребил длинные светлые волосы девушки и подол белого обтягивающего платья, которое подчёркивало стройную фигуру Анжелики. Где-то позади себя она уловила лёгкий шорох. Обернувшись, девушка никого не увидела, но заметила какое-то движение, примерно в двадцати шагах от себя. Обуреваемая любопытством, девушка решительно направилась в сторону шороха. Она поймала себя на мысли, что ничего не боится. Будто бы страха никогда и не было, но вместо этого была несокрушимая уверенность, что в этом месте ей не навредят. Приблизившись к источнику движения, она увидела мордочку маленького белого оленёнка. – Ой, какой миленький, – сказала девушка, поглаживая животное. Оленёнок, чувствуя, что ему ничего не угрожает, прижался к девушке. – Откуда же ты тут взялся? Оленёнок стал издавать звуки, похожие на мурлыкание, тем самым, давая понять, что поглаживания ему нравятся. – Разряд! Посторонний голос удивил оленёнка. Животное, было готово убежать, но вместо этого оно настороженно посмотрело на девушку, которую в следующую секунду судорожно дёрнуло. – Разряд! Анжелику снова дёрнуло, а затем местность вокруг стала меняться. Синее небо и цветочный луг заменили собой потолок реанимационной палаты и лица врачей в масках. – Мы её вернули! – радостно заявил доктор, который держал в руках дефибриллятор. После этого она погрузилась в темноту… II 24 апреля. За два дня до аварии. – И что ты думаешь делать? – спросила подруга Анжелики. Китаянка невысокого роста, с карими глазами и чувственными губами. Они находились в гостиной дома китаянки, где её друзья танцевали под громкую музыку. С потолка свисал стробоскоп, который своими лучами разгонял тьму. – Не знаю, – стараясь перекричать музыку, ответила та, – если мне поехать с ними, то это значит, что я даю ему повод надеяться на то, что между нами что-то будет. А я так не хочу. Не для того я себя берегла, чтобы отдаться парню, которого, в принципе, не люблю. – Ну, с такими принципами ты так и останешься старой девой! – уверенно заявила китаянка. – Тебе уже двадцать два года, а ты всё еще веришь и ждешь своего принца не белом коне. – Понятно. И ты туда же, Джия, – расстроилась Анжелика. – Не можешь посоветовать что-то дельное? А не кудахтать, как и все вокруг, что я останусь старой девой. – А может, спросим у доски? – предложила китаянка, двигая головой в такт музыке. – Вот и узнаем. – Я не очень верю во все эти вещи, – отрицательно покачала головой Анжелика. – И потом, вдруг доска скажет что-то плохое, как тогда быть? – Пока не попробуем, не узнаем, – настаивала китаянка, и взяв за руки подругу, потащила её в свою спальню. – Мы сейчас придём, – крикнула китаянка гостям. Те, кивнув, продолжили танцевать – Хорошую вечеринку ты устроила, – поднимаясь по винтовой лестнице на второй этаж, хвалила подругу Анжелика. – Повезло тебе с родителями. Почти никогда не бывают дома. Живешь, как вольная птица. Родители Джии входили в состав китайской делегации, взаимодействующей с правительством России. По долгу службы им приходилось отлучаться на частые командировки. – Знаешь, в этом есть и свои плюсы, и свои минусы, – глаза китаянки выражали грусть. – Если бы у меня был выбор, то я предпочла бы, чтобы родители чаще бывали дома, а не в командировках. Но так как это бывает редко, то мне приходится периодически устраивать всяческие тусы, чтобы не чувствовать себя одинокой. – А как же я? – спросила Анжелика, строя обиженную гримасу. – Тебе и со мной одиноко? – С тобой мне хорошо, – уверила китаянка, и обняла подругу. – Я немножко о другом. Ты для души, а остальные для осознания своей значимости. – Все с тобой ясно! – улыбнулась Анжелика. – Питаешь свой эгоизм. ­– Не совсем так, но почти, – улыбнулась в ответ подруга. Они вошли в едва освященную лунным светом комнату, закрыв за собой дверь. Из розового шкафа, китаянка вытащила доску «Уиджа» и положила на письменный стол. Включила настольный светильник, и повернувшись к подруге, которая всё это время наблюдала за ней, сказала: