Я растерялся. Гном только что сказал мне что-то приятное? Да, он хотел меня подбодрить, и я действительно почувствовал что-то вроде искры уверенности в себе. Возможно, не стоит смотреть на всё в чёрном цвете. Хотя меня и выгнали из клана, я всё ещё был на уровне Альфа. Правда, у меня осталось всего пятнадцать м-коинов и ничего, что я мог бы продать, но воры забрали не всё. Я вытащил из-под кровати свой тайник с комиксами, вытряхнул его на пол и ещё раз рассмотрел свои покупки. Конечно, идеальными их было не назвать. Как и любого из нас. Я ухмыльнулся, вспомнив о драке Глолота с Глещами. Сейчас это казалось забавным. Кроме того, они ведь всё-таки починили бойлер. Значит, абсолютно бесполезными они не были. Любовный эликсир тоже сработал. Попытка оказалась неудачной только потому, что любовь с первого взгляда свела моих родителей не с теми людьми. А кто ещё может похвастаться стихотворением о протее, написанным магической ручкой? Я вспомнил про шляпу Чана. Жаль, что она пропала. Я вытащил из коробки перо. Имеет ли оно волшебную силу без шляпы? Оно не светилось, из него не вылетело ни искорки, ни огонька. Но, как говорят, опыт – лучший учитель. Поэтому я вытащил из шкафа кепку и засунул перо за липучку на затылке. Увы, держалось оно плохо и всё время выпадало. И тут неожиданно ко мне пришло вдохновение. Я дал Глещам задание: «Почините волшебную шляпу». Немного помедлив, они схватили перо и в мгновение ока накрепко приделали его к задней части кепки. Теперь всё это напоминало не шляпу в охотничьем стиле, а скорее (!!!) головной убор американских аборигенов, но это было не важно. Волнуясь, я надел кепку на голову и посмотрел вниз. Глещи защёлкали своими зубьями, будто аплодируя мне – и я похлопал им в ответ: я действительно стал невидимым. – Значит, дело вовсе не в шляпе. Вся магия в пере! – возликовал я, радуясь, как ученик волшебника, у которого впервые получилось настоящее колдовство. Глещи всё ещё взволнованно летали вокруг. Неожиданно я почувствовал, как они ущипнули меня за пятую точку. – Эй! Что такое? – вскрикнул я и тут увидел, что в их металлической пасти зажата записка. Они вытащили её из моего кармана. Как же она туда попала? Я развернул её. «Берегись!» – нацарапал кто-то на клочке бумаги. Я всё меньше понимал, что происходит. Это сообщение пиратов или мне угрожает «Команда хаоса»? Но почему?! Во мне вспыхнула настоящая ярость. Что всё это значит?! Им мало того, что я потерял свой клан? Теперь мне кто-то ещё и угрожает?! Ушастик смотрел недоумевающе. Конечно, то, что я задумал, казалось невозможным. Я остался в одиночестве, а из магических предметов не пропали только бракованные. Но что сейчас сказал Грегориус? «Бойцов-одиночек часто недооценивают, потому что никто с ними не считается». На следующий день я изменил тактику поведения на переменах. Вместо того чтобы прятаться в туалете, я решил выяснить правду и надел маскировочную кепку. Сначала я хотел проследить за «Командой хаоса» и подслушать, о чём они говорят. Эта идея оказалась не особенно плодотворной: Момо и Чан никогда не обсуждали волшебство в школе и не проронили обо мне ни слова. А вот Ариана и Филина болтали на нужную тему: они говорили о Ханне. Ариана настаивала, что та была предводительницей пиратов, и с точки зрения феминизма считала это довольно-таки крутым. Филина, напротив, называла пиратов подлыми грабителями без стыда и совести и не была уверена, что фотография является доказательством. Я тоже сомневался, что здесь действительно замешана Ханна. Поэтому всю пятницу я ходил за ней по пятам. Но это оказалось не так просто, потому что её всё время окружали подружки. Чуть ближе я смог подобраться, когда она разговаривала наедине с высоким симпатичным парнем из двенадцатого класса. Но это был всего лишь бессмысленный флирт. Тогда я решил отправиться следом за ней в город. Эта идея мне понравилась, потому что вообще-то только старшеклассники могут покидать территорию школы на большой перемене. Я такого никогда не делал и предвкушал настоящее приключение. Однако у дверей я попал в толпу учеников, стремящихся выйти из здания, и когда наконец добрался до ворот, Ханна и её подружки давно растворились в переулках Музыкального квартала. Вот невезуха! После обеда я предпринял ещё одну попытку и установил наблюдение за домом семьи Людвиг. Мотороллер Ханны стоял на подъездной дорожке. Она никогда не ходила пешком, значит, скорее всего, была здесь. Если бы один из членов семьи Людвиг открыл входную дверь, то сработал бы план А и я бы незаметно проник внутрь. Согласно плану Б, я звоню в дверь, и тогда это выглядит как розыгрыш со звонком. Но тут мне в голову пришёл план В, перечеркнувший все мои прежние идеи: дверь в подвал. Летом она открыта весь день напролёт. Когда мы играли с Леоном в саду, то бегали в подвал наполнять свои водяные бомбы или таскать лёд из холодильника. Поэтому дорогу я хорошо знал. И да – она была открыта. Здесь внизу находится ещё и офис матери Леона. Иногда она работает дома. Сегодня, к счастью, нет. Я проскользнул через прачечную, мимо двери кабинета, через подвал на второй этаж. По коридору налево располагалась комната Леона. В пятом классе мы часто играли там в Лего, а потом отправлялись в виртуальные миры. Я скучал по нему и охотно заглянул бы ненадолго, но мне нужно избегать всего, что может вызвать шум. Моя невидимость, увы, не маскировала сопровождающие меня звуки, и это доказал деревянный пол у меня под ногами. В правом конце коридоре была комната Ханны. Я подкрался ближе и приложил ухо к двери. За ней слышались приглушённые голоса, но, к сожалению, я не разобрал ни слова. В любом случае она была не одна. Но ведь должны же она и её гость однажды выйти. Поэтому я сел на корточки у напольной вазы в углу и стал ждать. Через какое-то время дверь в комнату Ханны наконец открылась. – Слушай, кажется, мне что-то попало в глаз, под контактной линзой немного щиплет, – сказала девочка, вышедшая в коридор первой. Это была Юле, лучшая подруга Ханны. Я её знал – она тоже часто бывала здесь, когда я приходил к Леону. – Он немного покраснел, но я ничего не вижу, – сказала Ханна, рассматривая глаз Юле. – Попробуй сама посмотреть в зеркало. Пока Юле скакала вниз по лестнице к большому зеркалу в холле, Ханна остановилась на лестничной площадке и вытащила из кармана свой вибрирующий сотовый. – Секунду, – крикнула она вслед Юле и села на верхнюю ступеньку, – сейчас приду. Я тут же воспользовался возможностью подсмотреть её переписку и на цыпочках подкрался к ней. При этом я слышал каждый свой шаг, но Ханна, к счастью, полностью сосредоточилась на полученном сообщении и не обратила внимания на скрип моих ботинок. Я затаил дыхание и заглянул ей через плечо, читая переписку вместе с ней. Либерти: Я на Барбароссе. Ты хотела со мной поговорить? Что случилось? Ханна: Если хочешь стать пиратом, нужно выполнить ещё одно задание. Тогда твой испытательный срок подойдёт к концу. Либерти: Какое задание, босс? – Ну, кто там тебе пишет? – крикнула Юле снизу. Ханна снова посмотрела на дисплей и отмахнулась: – Ай, забудь. – Это случайно не Торбен? – подколола Юле подругу. – Было бы круто. Но нет. К сожалению, он ужасный тормоз. Мне кажется, я посылаю ему такие очевидные сигналы – но он их просто не понимает. Если в ближайшее время он не позовёт меня на свидание, пусть распрощается с мечтой об этом. Эти игры не по мне. – Но он милый, – сказала Юле и выудила из сумки пузырёк с каплями для глаз. – Согласна. Это единственная причина, почему я всё ещё жду. Сейчас буду готова. Прости, – и пока Юле возилась с каплями перед большим зеркалом рядом с вешалками, Ханна вернулась к переписке. Либерти: Что я должен сделать? Ханна: Покончи с прошлым. Пусть они все взорвутся. Либерти: Все? Ханна: Все значит все. Я продолжал стоять, держась за перила, хотя Ханна и Юле уже давно покинули дом. Я вновь и вновь вспоминал переписку и просто не мог поверить тому, что только что прочитал. Ханна не просто была пиратом – она действительно оказалась их боссом. И если даже её лучшая подруга об этом не знает – значит, она уже давно ведёт двойную жизнь. Я бы никогда такого не подумал. Она всегда казалась такой милой. Но только что она дала задание Либерти, кем бы он ни был, взорвать каких-то людей. Я сел на лестницу, закрыл глаза и закрыл лицо ладонями, чтобы спокойно подумать, что делать дальше. Хорошая новость: теперь я могу найти убежище пиратов. А вместе с ним и наши украденные вещи. Я представил широкую улыбку Чана в момент, когда я верну ему кольцо, и почувствовал объятия Арианы и Филины после возвращения им волоса единорога и клюса. Момо ничего не останется как извиниться и взять меня обратно в клан. Что написал Либерти? «Я на Барбароссе». Слово «Барбаросса» звучало по-пиратски и ассоциировалось с кораблями. Ну, ясно. Где ещё могли спрятаться пираты. Недалеко отсюда Восточный порт. Там бы я и начал поиски. Я как раз собирался встать, как вдруг получил удар сзади. Кто-то, проносясь мимо, врезался мне в руку и при этом снёс кепку с моей головы. Я не услышал, как подошёл Леон. – Ай! – вскрикнул он и, повернувшись на полдороге, уставился на меня округлившимися глазами. – ТоХо?! Откуда ты взялся?! Глава 22 План Носки! Леон был в носках. Вот почему он так бесшумно проскользнул по паркетному полу. Действительно дурацкая ситуация. Мой мозг отчаянно искал хоть какое-нибудь правдоподобное объяснение. Но в голове звенела пустота. – Я… я… – забормотал я. Леон наморщил лоб. Сейчас, когда он стоял передо мной, во мне всплыло множество чувств одновременно: ярость – потому что он охотнее встречался с Винсентом, чем со мной, грусть – потому что я скучал по нему, но и страх – потому что я боялся спровоцировать магический взрыв, если сболтну лишнее. И всё же я чувствовал к этому парню ещё и доверие – ведь я всё и всегда ему рассказывал. Никто в мире не знал меня так хорошо, как Леон. Кроме Ушастика, наверное. Леон действительно был моим самым лучшим другом. Но я всё равно очень боялся признаться ему, как меня обидел наш разлад. – Что случилось? – спросил Леон. Это было очень непросто, но скрепя сердце я ответил: – Я просто не понимаю, почему мы больше не друзья. Что я сделал не так? Чем я тебя обидел? Теперь уже Леон со стыдом смотрел на свои полосатые носки. – Ничем… – пробормотал он. – Ты ничем меня не обидел.