А потом случилось именно то, что я как раз и хотел предотвратить. Родители начали ссориться. А я ничего не мог с собой поделать и просто расхохотался. И не тихонько, а громко и долго, как душевнобольной. – И ты не мог остановиться? – потрясённо спросила Филина на следующее утро, когда я рассказал ей о катастрофе. На уроке рисования мы специально сели за один стол, потому что здесь было разрешено тихонько болтать между собой. Пытаясь нарисовать объёмный куб, я рассказывал о своих резких сменах настроения от ликования до смертельного отчаяния, а Филина тайно записывала мой отчёт под партой в свой блокнот по магической ботанике. Я не стал рассказывать ей, что родители в качестве наказания отправили меня в комнату без ужина: они назвали мой смех «чем-то ужасно неуважительным» и были очень обижены. – Прости, Тоби, – сказала Филина. – Львиные цветы должны делать храбрее, а сердечный корень – счастливее, но, похоже, они плохо сочетаются друг с другом. Наверное, не стоит использовать их вместе. Следующий чай я сделаю лучше, обещаю. Она же не думает всерьёз, что я ещё раз буду пить её чай? Я почувствовал нарастающий гнев и сверкнул на неё самым злым из своих взглядов. Но Филина его не заметила. – А может, всё дело в дозировке, – рассуждала она вслух. – Просто мне не хватает чутья и опыта. Как в последний раз с Леоном. Не думай, что я хотела, чтобы ему стало так плохо. От ужаса карандаш оторвался от линейки, и я испачкал свой первый набросок. – Так это ты?! Ты его отравила?! – зарычал я сквозь стиснутые зубы. – Ну-ну, не преувеличивай. Я всего лишь добавила отвар дракорога в его бутылку. И всё. Обычно это прекрасно помогает от запора, а не валит с ног сразу же. Не сговариваясь, мы посмотрели на Леона – сегодня он выглядел очень даже здоровым, и его щёки светились румянцем. Наверное, потому, что ему разрешили работать на цифровом планшете, соединённом с интерактивной доской, и мы все могли наблюдать на большом настенном экране, как он рисует объёмную гоночную машину. Это очень впечатляло. – Но зачем?! Ты же могла убить его. – А что мне оставалось делать? К тебе было не подобраться. Вы же неразделимы, как сиамские близнецы. Сквозь мою обиду на Леона на секунду пробилось прекрасное чувство, которое испытываешь, когда у тебя есть лучший друг. Такой, с которым здорово вместе, которому слепо доверяешь, с которым вы смеётесь над одними и теми же шутками, которого тридцать лет спустя ты без колебаний повезёшь на такси, даже если у него не осталось ни цента. Таким другом когда-то был Леон. Жаль, что всё так закончилось. В этот момент я ужасно скучал по нему. Я смотрел на него, такого счастливого сегодня, демонстрирующего всем, как хорошо он умеет рисовать. Позже герр Рихтер, наш учитель рисования, перед всем классом распечатал его гоночную машину на 3-D принтере, и Леон чуть не взорвался от гордости. Я ничего не мог с собой поделать и радовался за него всем сердцем. Его мама работала инженером, и у неё даже дома стоял такой принтер. Однажды он мне его показывал. Это было очень круто. – Сообщение от Властителя дум в групповом чате, – сказала Филина в конце урока, втайне посмотрев на экран своего телефона. – Сегодня после обеда встречаемся у него. Его родители уехали, и дом в нашем распоряжении. Он не хочет привлекать внимание, поэтому всей бандой штурмовать его ворота не станем. Из-за пиратов. Тебе нужно быть на месте без десяти пять. Мы все придём позже. Понятно? – И она прошептала мне адрес: – Викториаштрассе, десять. Глава 14 Ледяное удовольствие Квартал особняков рядом с Линне был сногсшибательным. Я никогда не думал, что однажды приду в гости к кому-то, кто там живёт. Все старинные дома выглядели очень впечатляюще – искусно оформленные фасады, глубоко сидящие окна, эркеры, башенки и колонны. Сто пятьдесят лет назад сюда приезжали кареты, чтобы отвезти господ на бал во дворец. Я услышал цокот копыт и представил себе людей в богатых одеждах – но тут моё путешествие во времени прервал громко тарахтящий мотороллер. Это оказалась розовая хлопушка, несущаяся мимо меня. Я нередко видел Ханну на улицах Восточного квартала. Я помахал ей, и она помахала в ответ. Мысль, что она может рассказать Леону, что я ходил к друзьям на Викториаштрассе, мне понравилась. Может, тогда он заметит, кого потерял. Точно в назначенное время я нажал на звонок. Но не на двери дома семьи Малек, потому что туда я ещё не дошёл, а на больших воротах. Момо поздоровался со мной через переговорное устройство, железные створки распахнулись сами собой, и я смог пройти к дому по дорожке, усыпанной гравием. С удивлением я рассматривал палисадник с пышными кустами, идеально подстриженными деревцами и цветущими красными розами. Внутри я тоже не переставал удивляться. Здесь всё было старым и новым одновременно. Из холла, например, наверх вела древняя деревянная лестница, но рядом находился лифт. В гостиной на украшенном лепниной потолке висела люстра со свечами, которую, однако, можно было включать и выключать хлопком в ладоши. И пока Момо проводил для меня экскурсию по дому, я снова и снова восклицал «Ух ты!» и «Круто!». – А где твои родители? – спросил я, пока мы поднимались на второй этаж. – На какой-то деловой встрече. Вернутся только завтра вечером. Вообще-то они постоянно в разъездах. А иногда просто отправляются в смертельно скучный санаторий… Поэтому точно сказать не могу. Я понял, что это больная тема. Момо явно стало неуютно, поэтому я сказал: – Моих родителей в последнее время тоже никогда не бывает дома. И меня это тоже бесит. – К этому привыкаешь, – сказал он, пожав плечами. – Когда я был младше, то расстраивался, а теперь мне всё равно. Тем более что они забрали ещё и эту дурацкую мелкую. А я уже достаточно взрослый, чтобы оставаться дома один. Так я могу делать всё, что захочу. Даже довольно сумасшедшие вещи. – С последними словами тихая грусть из его голоса пропала, и он широко ухмыльнулся. – Не боишься, что они что-нибудь заметят? Момо потряс головой: – Не переживай. Даже когда они дома, то слишком заняты. Мы дошли до комнаты Момо, и она оказалась нереально крутой! Там была даже собственная терраса, с которой можно было при желании прыгнуть в бассейн в саду. – Купаться будем в следующий раз. А сегодня я приготовил кое-что покруче, – таинственно сообщил хозяин. – Тебе понравится. Момо взбежал на этаж вверх, а меня попросил подняться на лифте. Я не понимал, зачем это нужно, но с удовольствием согласился, потому что мне, как и любому нормальному ребёнку, лифты нравятся. Поднявшись на этаж и выйдя в коридор, я увидел, как Момо прячет что-то в ящик комода. Я не понял, что это было, но оно блеснуло серебром. В любом случае, Момо не хотел, чтобы кто-то это видел – а точнее, не хотел, чтобы это видел я. Все-таки я ещё не прошёл испытательный срок, и, наверное, он мне пока не очень доверяет. Неожиданно я услышал странный треск и поскользнулся. Посмотрев вниз, я обнаружил под ногами тонкий слой льда. Оскальзываясь, я прошёл ещё пару шагов по ледяной дорожке, а потом увидел это: Момо превратил всю лестницу сверху донизу в трассу для бобслея. – По-моему, звонят в дверь, – ухмыляясь, сказал Момо. – До скорого, я пойду открою. – Он рассмеялся, взял разгон и отважно бросился с горки головой вперёд. Парню что, надоело жить? Сначала я решил съехать сидя. Это оказалось очень быстро. С огромной скоростью я пронёсся по жёлобу вниз. Колоссальное удовольствие! Внизу стоял только что пришедший Чан, встретивший меня разинутым от удивления ртом. Рядом сиял от гордости Момо. – Как ты это сделал, старик? – спросил Чан. – Одноразовое волшебство. Ледяной порошок. Купил специально для нас на свои последние м-коины. Просто по приколу. Оба дали друг другу пять. – А что будет, когда он растает? Сёрфинг? – спросил Чан. – Ерунда. Лёд просто исчезнет, когда волшебство прекратится. Всё заранее проверено. Я же профи. Пока Момо ждал остальных из «Команды хаоса», Чан и я ещё пару раз скатились с горки. На лифте мы поднимались вверх, а потом летели по жёлобу вниз. Огонь! Когда девочки наконец пришли, мы соорудили две пары саней: на двоих и на троих. Я давно столько не смеялся. В какой-то момент, когда Ариана, Филина и я были как раз на полпути вниз, лёд под нашими санями неожиданно пропал, сани с грохотом скатились по оставшимся ступенькам, а мы приземлились друг на друга у стены. К счастью, этим всё и закончилось. Мы распутали наши руки и ноги и хорошенько потрясли ими, чтобы прогнать страх. Как ни странно, волшебство действительно пропало. Даже наша одежда, которая только что была холодной и мокрой, снова стала сухой. – Итак, веселье позади. Теперь за работу, – сказал Момо и повёл нас в библиотеку, которая выглядела очень внушительно. Комната, заставленная книжными шкафами, была украшена картинами, скульптурами и гобеленами, и Момо вскользь объяснил, что эти предметы искусства его родители привезли со всего мира из своих многочисленных поездок. Мы все расселись кто где. Я отвоевал гигантское коричневое кожаное кресло. Момо по-начальственному занял место за древним письменным столом из тёмного дерева. А остальные уселись на диван, обитый благородным зелёным бархатом. – Тема нашего собрания очень серьёзная, – сказал Момо. – Уже несколько дней я чувствую, что за мной следят. Похоже, пираты наступают нам на пятки и только и ждут хорошей возможности нас ограбить. – Я так и знал. Вот гады! – взвыл Чан. – Надо дать им хорошего пинка под зад! – Его правая ступня взлетела вверх, и при этом он выглядел не как Малыш-каратист, а как Кунг-фу-панда. – Хорошая идея, но, во‑первых, мы ещё не знаем, кто они такие, а во‑вторых, мы им сильно уступаем в магическом плане, – заметил Момо. – И что же нам делать? – спросила Филина. – Во-первых, нужно выяснить, кто они, а во‑вторых, мы должны наконец добраться до уровня Альфа. Тогда проблем не будет. В конце концов, у нас в команде снова есть пятый игрок. Чан поднял руку, чтобы выразить согласие: – Я за. До уровня Альфа осталось всего ничего. Мне больше неохота использовать бракованные вещи – как, например, моя шляпа. Это была очень неудачная покупка. – Вот именно, – кивнул Момо. – И поэтому нам нужно сейчас же начать загружать больше товаров и накопить недостающие очки до следующей ступени. До уровня Бета осталось совсем чуть-чуть. Тоби, это твоя задача. Выстави на продажу столько плюшевых зверей, сколько сможешь. У нас только тогда получится подняться в рейтинге, когда наш пятый тоже сможет предъявить минимум три волшебные палочки. До этого момента я и не знал, что в «Волшебных объявлениях» были разные уровни. Ариана открыла портал на своём сотовом и показала мне, где можно увидеть позицию в рейтинге. В самом верху страницы виднелось пять крошечных золотых волшебных палочек. – Мы собираем их как клан. Чем больше волшебных палочек мы соберём все вместе, тем выше поднимемся в рейтинге, – объяснила она. – Сейчас мы на уровне Гамма. Это самая низкая ступень. Потом идёт Бета, а самый высокий уровень – Альфа. – Только там можно купить действительно крутые волшебные вещи, – сказал Момо, и его глаза блеснули. – Магическую классику. Зачарованные плащи, волшебные палочки, книги заклинаний, а не отдельные пергаментные свитки с недозрелой магией, которая ещё и не работает, и не кремы, обещающие неземную красоту, а в результате одаривающие бородой. Ариана смущённо отвела глаза. – «Royal», крем для королевской красоты, – пропел Чан и захихикал. – Я чуть не умер со смеху. – Вы просто дураки. Я же не знала, что они имели в виду королей, а не королев. – А мне показалось, тебе идёт густая борода, – продолжал зубоскалить Чан, и Ариана наступила ему на ногу. Его смех тут же превратился в тихий сердитый стон.