— Хорошо бы, Анна. Иначе придётся сдаваться в плен берлессам. Лучше уж к ним попасть, чем нас схватят кижане! Тогда нам точно не жить! — Прости, Берта! Мне жаль, что из-за меня случилось такое! Спасибо тебе огромное! — Из-за тебя? — рассмеялась девушка. — Думаешь, до меня бы не дошла очередь? После того как они бы оторвались на тебе, они бы вспомнили и обо мне! Так что не благодари! Эта тварь заслужила смерти! Попадись он мне ещё раз, я бы прикончила его снова! — Давай спать? В темноте всё равно ничего не видно. Отдохнём пару часов, а потом я позвоню папе. Мы залезли в спальники и немного вздремнули. Поспать особо не получилось, несмотря на усталость. Просто невыносимо болели мышцы, их буквально выворачивало, и хотелось есть. Еды у нас не было совсем. Воды тоже немного. Даже если нам удастся найти в лесу грибы или ягоды, без воды мы продержимся сутки, не больше. Нам просто необходимо выйти к людям, в любой населённый пункт, чтобы пополнить запасы воды и пищи. Рядом протекала река, на крайний случай. Едва рассвело, я позвонила отцу и попросила у него помощи. Отец был в шоке от того, что я ему рассказала, но помощь обещал прислать. Андре предупредил нас, чтобы мы с подругой не попадались людям на глаза, наверняка военные уже разослали наши ориентировки повсюду, так что нас могут арестовать полицейские. О дальнейшей нашей судьбе можно было только гадать, да и отцу сложнее будет вызволять нас из-под ареста. — Я вышлю за вами два вертолёта, Анна! — пообещал отец. — Идите к реке, найдите открытую местность и ждите там. Телефон не выключай, чтобы я мог отследить твоё местонахождение по спутнику. Я люблю тебя, Анна! — Я тоже люблю тебя, папа! — эхом отозвалась я. Осталось продержаться всего день, и я буду дома. Всего несколько часов. Глава 16. Анна Сориентировавшись на местности, мы с Бертой решили выйти из леса, чтобы не заблудиться в нём. Спальники мы бросили. Рискованно было, конечно, вдруг бы пришлось снова ночевать в лесу, но нести их уже не было сил. По пути мы нашли несколько грибов. Погода стояла сухая, так что половина из них была уже червивая. Добычу съели сырыми, хоть на вкус было не очень, зато желудок перестал урчать от голода. Мне снова вспомнились кусты черешни в родительском саду в Стальном. Ягоды давно поспели. Вот бы оказаться сейчас там, хоть на минуту, нарвать горсть сочных тёмных черешен. И колодец с водой у нас был. Моя мечта посетить родные места, так и останется несбыточной. К обеду мы уже не шли, а ползли. Вода закончилась, жажда становилась всё навязчивей и мучительней. Мы двигались по краю леса, вдоль дороги, ведущей к мосту через реку. Дорога была пустой, так что нам нечего было бояться. Ещё пять километров, и мы придём на место. Ещё совсем чуть-чуть. Найдя ещё несколько грибов, мы с Бертой присели отдохнуть. Я всё думала о Марселе. Впервые в жизни я желала кому-то смерти! Чтоб он сдох! Пусть берлессы захватят его в плен, а потом убьют. Или кижане запинают сапогами до смерти! Отчего-то смерть Марселя не представлялась мне лёгкой. Он непременно должен мучиться и страдать. Как и я! А если он всё же выживет, отец его уничтожит! Марсель проведёт всю свою жизнь в тюрьме! Или его казнят, как предателя! Уж я постараюсь ради этого, сделаю всё возможное, чтобы наказать по заслугам этого трусливого, лживого ублюдка! Я должна выжить, непременно выбраться отсюда, чтобы отомстить Марселю! Только эта ненависть к своему бывшему жениху не давала мне упасть, придавала сил, чтобы продолжать бороться! Берта тоже была на последнем издыхании. Я хотела расспросить её о том, что она почувствовала, убив человека, но от жажды даже язык уже не ворочался. В глубине души я завидовала подруге. Я бы не смогла убить человека. Я слишком мягкая. Поменяйся мы с ней местами вчера, я бы просто сидела и ревела от страха, но не осмелилась бы взять в руки нож, потом пробраться в палатку тайком и зарезать насильника. Я бы позволила ему изнасиловать Берту. Так чем же я тогда отличаюсь от Марселя? Боже, я такая же жалкая и ничтожная! Если не хуже... Мне вообще вся моя жизнь казалась жалкой. Если до шестнадцатилетия я ещё была ребёнком и от меня ничего не зависело, то потом, уже будучи во Фрогии, чем я занималась? Прославляла своего отца, который оказался безжалостным убийцей. АС ещё не взорвали, но это просто вопрос времени, когда наступит новый апокалипсис в Кижах. Один мой отец погиб в одной такой трагедии, другой собирается устроить такую же. Это со мной что-то не так? Или с миром? Я ничего не добилась, не сделала ничего хорошего. Вся моя жизнь — полное дерьмо, лишённое смысла. Может, мне и жить незачем? Какой толк от того, что я выживу? Сейчас моя задача помочь Берте. От меня зависит её дальнейшая судьба. И это всё, на что я могу повлиять. Хотя бы ради подруги нужно встать и пойти дальше! Мы были слишком измотаны, чтобы заметить, как к нам подошли. — Руки! — как гром среди ясного неба грянул рядом со мной зычный мужской голос. Я вздрогнула от неожиданности и начала медленно поднимать руки вверх, чувствуя, как струйка пота течёт по спине, убегая за ремень. Берта сидела вполоборота ко мне, поэтому мне было хорошо видно, как её рука медленно тянется к кобуре. — Берта, нет! Мой крик заглушил оглушительный выстрел, который эхом разлетелся по лесу. От точного попадания голову Берты отбросило назад. Она стукнулась об дерево и начала медленно заваливаться набок. — Нет, нет, нет! — в истерике затараторила я и быстро поползла к скрюченному телу подруги. Меня отбросило от неё пинком в живот. Задохнувшись от боли, я упала на спину. Из-за слёз мне не сразу удалось различить дуло винтовки, которым целились мне прямо в лицо. — Лежать! — заорал на меня мужчина, лицо которого я всё ещё не видела. — Держи руки так, чтобы я их видел! Слава Кижам? — Героям слава! — прохрипела я, после чего получила ещё один пинок в бок. — Что тут у нас? — раздался второй голос уже женский. Она говорила на берлесском. — Северяне? — Я не северянка! Я военный корреспондент! — из последних сил прохрипела я, тоже перейдя на берлесский язык. — Вот моё удостоверение! — Руки! — снова заорал мужчина, когда я попыталась засунуть руку за пазуху, чтобы вытащить свой пластиковый жетон. — На колени, сука! Руки за голову! С трудом, но всё же мне удалось подняться. Теперь я могла видеть тех, кто на нас напал. Двое молодых парней и девушка. Форма кижанская, белая нашивка с буквой "V" на плече. Это сепаратисты! Это конец! Один из солдат обыскал меня и снял с меня жетон. Поднеся его ближе к лицу, он сверил фотографию на нём с моим лицом. Мой телефон он бросил на землю и раздавил ботинком. Моя связь с отцом с хрустом прервалась навсегда. — Кончай её, Малой! — приказала девушка, и я закрыла глаза, чтобы помолиться. Сейчас точно всё закончится! Теперь уже точно всё! Хотя бы я умру быстро, как Берта. Не в плену и не в муках. — Давай быстрее! Чего ждёшь? — раздражённо поторопила парня она. — Сейчас все северяне сбегутся на шум! — Да погоди, Даша! Это дочка говноеда Дюпона! Я в интернете видел её пафосное выступление. На вот сама посмотри! Господи, они убьют меня уже, в конце концов, или нет? Это просто невыносимо! Я сейчас сойду с ума!Когда я открыла глаза, бандиты разглядывали моё удостоверение, а я всё ждала и ждала. — Ты смотри, как по-берлесски балакает, морда лягушачья! — рассмеялась девушка. — Жить захочешь, ещё не так заквакаешь, — заржал тот, кого она звала Малым. — Что вы делали в лесу? Где остальные? — снова направил на меня винтовку он. — Мы одни. Мы заблудились! — Всё, пошли! — скомандовала Даша и за шиворот подняла меня с колен. — Заберите их вещи и оружие. На базе разберёмся! — Берта! — истошно завопила я. — Вы бросите её тут? Её нужно похоронить! — Шагай, блять, резче, жаба фрогийская! Пока я добрая! А не то рядом положу! — толкнула меня в спину девушка. Мне даже не дали с ней попрощаться. Берта, моя смелая, отважная Берта! Как же так? За что? Тихо поскуливая, я оплакивала погибшую подругу, еле разбирая дорогу из-за слёз и горя. Это был такой сильный удар для меня, как будто и моя жизнь закончилась. Даша шла сзади, больно тыча мне в спину своей винтовкой, напоминая мне этими толчками, что, в отличие от подруги, я всё ещё жива. Мы вышли из леса и направились к дороге, где стоял большой грязный внедорожник, возле которого нас ждал ещё один солдат. Я попросила воды, когда где-то совсем рядом послышался рокот вертолётов. Все замерли, жадно вглядываясь в небо, а у меня сердце замерло и неприятно сжалось. По мере приближения стало ясно, что вертолёта два. Папа меня не обманул? Они прилетели за нами? Мы с Бертой были всего в каком-то маленьком шаге от своей цели, но так нелепо потеряли этот единственный шанс. — Фрогийские вертушки, — подтвердила мою догадку Даша, разглядывая небо через оптический прицел своей винтовки, как будто бы целилась в них. — За тобой, что ли? Она повернулась и громко расхохоталась, заставив меня снова захлебнуться слезами. Вдруг откуда-то сбоку раздался хлопок, а следом ещё один и ещё. Вертолёты поочерёдно вспыхнули, закружившись на одном месте, а затем, протягивая за собой чёрный шлейф дыма, рухнули куда-то в лес. — Ай да барсик! — восхищённо воскликнул Малой. — Ай да красавчик! Я не понимала, о чём он говорит, но одно я понимала точно, больше шансов покинуть Кижи у меня нет. Час назад я думала, что хуже быть не может, а теперь меня схватили сепаратисты, а Берту убили и бросили гнить в лесу. Наступило самое страшное, что только могло со мной случиться, чего так боялась моя мама. Грэй повесит меня на столбе, чтобы отомстить моему отцу. Надеюсь, АС рванёт быстрее, чем меня начнут насиловать и пытать! И я уже не увижу, как весь этот дурацкий мир летит в ад! Глава 17. Анна Мне дали попить и шоколадку. Я была так голодна, что глотала батончик почти не жуя. Потом меня посадили на заднее сиденье внедорожника. Справа от меня села Даша, слева Малой, третий солдат сел спереди, и машина тронулась с места. — Кто вы такие? — спросила я у Малого. Мне он показался более добродушным, чем Даша. На неё я даже взглянуть боялась. И этот парень угостил меня шоколадкой.