— Что? — не поверила я своим ушам. Это же Марсель рвался на фронт? Это же он грезил о первоклассных репортажах из мест боевых действий? Какого черта тогда он меня успокаивает? — Анна, чего ты хочешь от меня? — раздраженно спросил Марсель. — Чтобы я пошел и набил морду этому напыщенному индюку? У него приказ! И он должен его выполнить! — Я сейчас позвоню папе! — нашлась я, вынимая из нагрудного кармана свой мобильник. — Вряд ли Андре тебе чем-то поможет... Думаешь, он желает твоей смерти? — Ты о чем, Марсель? Папа знал, куда меня отправлял... Или ты знаешь что-то еще, чего не знаю я? Парень смутился и опустил глаза. Он что в сговоре с Андре Дюпоном? Мне стало ясно, кто приказал не выпускать меня из этой военной части. Чего я добьюсь от отца, если это его план и его указания? Только какой в этом всем смысл, кроме того, что я буду пролеживать бока на панцирной кровати? Я ничего не понимала, но одно я знала точно — Марсель не специально за мной увязался, его приставил ко мне отец, чтобы я не наснимала лишнего и была всегда на виду. — Зачем ты стер запись с моей видеокамеры? — набросилась я на Марселя с кулаками. — Я знаю, что это ты! Отвечай, сукин ты сын! — Воу-воу! — вмешалась Берта, встав между нами. — Ты сама знаешь почему! — разорался на меня парень. — Это видео ни о чем! В нем нет смысла! — Нет, Марсель, это видео было полно смысла! Просто оно не совсем подходит под идеологию Фрогии? — Оно всему миру не подходит! Не прикидывайся идиоткой, Анна! Или ты уже перестала быть фрогийкой? Я убрала телефон обратно в карман и отступила от Марселя, не желая продолжать с ним разговор, боясь наговорить ему лишнего. — Это все из-за тебя! — заступилась за Марселя Берта. — Это из-за того, что ты дочка Дюпона, мы должны сидеть здесь, как идиоты! Зачем я только с тобой связалась? Осуждающе покачав головой, Берта взяла моего жениха под руку и увела его в казарму. — Блядство! — вырвалось у меня берлесское ругательство. Оглянувшись по сторонам, я убедилась, что меня никто не слышал. Не знаю, чего я испугалась больше: того, что выругалась по-берлесски, или того, что Я ВЫРУГАЛАСЬ ПО-БЕРЛЕССКИ! Я вообще не употребляла вслух ругательные слова в принципе. А теперь ругаюсь матом, да еще и берлесским к тому же! Что мне теперь делать, я не знала совершенно. Я со всеми переругалась? Похоже на то. Так хотелось позвонить отцу и прояснить ситуацию, но что-то меня останавливало. Что-то не сходилось в цели моей командировки в Кижи. Но что? У меня были одни мотивы, и мы объявили о них на весь мир на пресс-конференции, а у Андре, получается, другие? Какая ему выгода от того, что я просижу еще восемь дней в казарме? Если я спрошу напрямую, вряд ли отец ответит мне на этот вопрос. Может быть, появились какие-то новые обстоятельства, о которых я не знаю? Тогда почему он просто не позвонил мне и не предупредил об этом? Бесцельно погуляв по улице, я вернулась в нашу с Бертой комнату. Моей соседки там не оказалось, только ее вещи. Может быть, она с Марселем? Зря я поругалась с ним. Он прав, мы не можем дискредитировать кижан, ведь мы союзники, мы с ними заодно. Пятно на репутации Кижей ляжет таким же пятном на все страны содружества. И очень вовремя Марсель напомнил мне первое правило корреспондента: "Показывай, но не вмешивайся!" Если оценивать все, что видишь, никаких слез и нервов не хватит. Смирившись со своей судьбой, я сняла ботинки и легла на кровать. Можно было бы просто сбежать с этой базы и самостоятельно добраться до Северо-Боровинской области. Но как? На попутках? Вряд ли туда ходят рейсовые автобусы. Марсель со мной не поедет, он не пойдет против моего отца. Да и зачем ему это? А если и поедет, то будет только мешаться. Толку от него никакого. Если уж бежать, то точно без него. А кто меня будет защищать? И где я буду ночевать? Даже если меня пригреют солдаты, то разве смогу я чувствовать себя в безопасности рядом с ними? Нужно было хорошенько все обдумать и подготовиться к побегу, чтобы не налажать. Время еще есть. И на раздумья, и на подготовку. Берты не было слишком долго. Я находилась в комнате уже пару часов, а она все не появлялась. Хорошо, если она с Марселем. А если нет? Я набрала ее номер, но, как оказалось, она оставила телефон в комнате. Он громко запиликал в ее рюкзаке, и меня охватила паника. Нужно пойти поискать ее. Но где? Я уже зашнуровала оба ботинка, когда в коридоре послышались шаги, и в комнату ввалилась растрепанная, запыхавшаяся Берта. Я с облегчением выдохнула, мысленно поблагодарив бога за то, что с девушкой все хорошо. — Собирайся, Анна! — возбужденно воскликнула Берта и бросилась к своему рюкзаку. — Куда? Что случилось? — Мы с тобой едем на фронт! Я договорилась! — Как тебе это удалось?