Ей показалось, что она услышала, как он фыркнул. Ее губы изогнулись. — Не в настроении принимать вызов? — Расскажи мне сначала о себе. Как ты обеспечивала себя? В своей старой жизни. Старая жизнь. Казалось, вечность прошла с тех пор. — Рисовала портреты и фрески. Я никогда не была богата, но всегда платила по счетам. Мама сначала была разочарована. Бабушка всю жизнь зарабатывала рисованием, и они хотели для меня чего-то другого. Медицина, юриспруденция. Нечто более… существенное, важное, как я полагаю. — Рисование — важно. Оно привносит в мир красоту. — Спасибо, — этими словами он еще сильнее очаровал ее. — Бабушка однажды пыталась наложить на себя руки. Она говорила, что ее картины сводят ее с ума. Но после той неудачной попытки ее творчество сошло на нет, и она больше никогда не рисовала. Должно быть, ее дар перешел мне, потому что через несколько недель у меня начались эти кошмары. Ее жизнь стала спокойной, а моя, хотя я была еще ребенком, начала напоминать вихрь. Думаю, поэтому я всегда понимала нежелание матери, чтобы я занималась искусством. — Что случилось с твоим отцом? Он остался дома, когда вы поехали в Будапешт или он… он… — Умер? Нет. Он ушел от нас много лет назад. Завел новую семью, — эта утрата опустошила ее. Даника считала его богом. По крайней мере хорошим человеком с добрым сердцем. Но он бросил ее, словно она ничего не значила для него. — Мама сказала, что у него начался кризис среднего возраста. — Мне жаль. — После этого мои бабушка и дедушка — родители матери — помогли поставить нас на ноги. Дедушка стал мне вторым отцом, потому-то его смерть едва не уничтожила меня. — Ты познала много потерь в жизни. — Да, — и она не хотела потерять еще и Рейеса. Она старалась избежать этого, боролась со своими чувствами, но каким-то образом он стал для нее целым миром. — Твоя очередь рассказывать. Повисла пауза. — Дай мне минутку подумать. Она повернулась на бок. Опять покрывало оцарапало ее, напоминая, что этот безумно красивый, чувственный мужчина находился всего лишь в нескольких дюймах от нее. «Все же. На мне футболка и слой хлопка. Мое тело не должно реагировать так, словно я голая и укрыта шелком». Но жар продолжал растекаться и наполнять собой каждую клеточку тела. — Расскажи мне о других своих подружках, — от этого ее возбуждение должно ослабнуть. Только потом она поняла, что сказала. — Говоря «других», — торопливо добавила девушка, — я не имела в виду, что сейчас я твоя подружка или что я когда-нибудь была твоей подружкой. Боже, не мог бы этот разговор стать не таким унизительным? Он вздохнул, и Даника поклялась бы, что ощутила, как его мятное дыхание коснулось всего ее чувствительного тела. — Я пытался удержать рядом с собой женщин. Два раза. Двое? Шлюхи! Ох-хох-хох, девочка. Спокойно. — Удержать? Что ты имеешь в виду? — Завести отношения, — пояснил он. — И как? Упали ли они после полета к звездам и разбили свои уродские рожи? «Ревность мне не идет», — решила девушка. — Проведя пару недель в моей постели, она начинали нападать на всех, кто попадался им под руку. Я уже говорил об этом, но упоминал ли, что они смеялись при этом? Издевались над людьми — ни в чем не повинными. Толкали, царапали, били. Даже резали. Она различила нотки вины в его голосе. — И ты все еще думаешь, что это ты сделал их такими? — Я знаю это. — Может быть, они были такими от рождения. Может быть, ты просто помог высвободить их истинные пристрастия. Может быть, тебя подсознательно влекло к определенному типу женщин из-за того, что они не сочтут твои желания… нелицеприятными. Новая пауза. — Может быть, — сказал он, и на этот раз в голосе его была надежда, полностью затмившая вину. Надежда. Она не будет взвешивать ее заслуги. Не сегодня. — Ты нежна, — добавил он после раздумий, — и все же в тот день, когда мы вновь встретились после месяцев разлуки, ты укусила меня. — Я была зла на тебя и боялась за свою семью. — Или же демон Боли повлиял на тебя, соблазнив напасть на меня. — Или же я была зла и испугана. — Как я и сказал, ты нежна от природы. — Вот уж нет, извините. Не хочу разбивать твои розовые очки, но у меня всегда был капризный нрав. — Не верю. — Нет, — сказала она. — Веришь, просто ты не хочешь верить мне. С чего бы это? Не хочешь признавать, что мы можем быть гораздо более похожи, чем ты привык думать? Не думаешь, что тебе понравлюсь настоящая я? Ох. От одной мысли в груди девушки шевельнулась боль. — Ты нравишься мне. Просто я боюсь. Ты — милая, страстная, дарящая, заботливая. И да, немного дикая. Я хочу тебя так, как никогда и никого. Боже Милостивый. Этими словами можно растопить самые жестокие сердца. — Расскажи мне о своих приятелях, — приказал он. Слова обрушились на нее. — Ты говорил, что не хочешь, чтобы я говорила о них. — Передумал. Я мужчина, мне это позволено. Она рассмеялась. Золотую медаль Рейесу за то, что он воспользовался ее словами против нее самой. — Ты когда когда-нибудь… любила мужчину? — Нет. Любила ли она Рейеса? Ее чувства к нему были сильнее всего, что она когда-либо испытывала. Неистовое желание и стремление и нежность к нему… Черт, черт, черт. — Но я встречалась, — сумела выдавить она. — Со многими. — Что ты хочешь этим сказать? Его свирепость немного утихла. По крайней мере в голосе его больше не слышалось желание убить любого, кто просто глянет в его сторону. — Девушка должна перецеловать тысячу лягушек прежде, чем она встретит своего принца. Так говорила мне сестра. Я приняла это близко к сердцу и обычно ходила на свидание с каждым, кто приглашал меня. Но чтобы ты знал, я не была легкой добычей. — Добычей? — Сам знаешь — танцевать танго в чем мать родила с каждым, кто проявит интерес. Рейес опять едва не фыркнул от смеха. — Не беспокойся, уж мне-то известно, что ты не легкодоступна, — пауза. — Кто-то называл тебя так? Если да, то я… — Рейес, остановись, — взмолилась она, не в силах сдерживать смех. Его свирепость вернулась с полной силой. — Никто так меня не называл, — однако ей понравилось, что он хотел уничтожить любого, кто посмел бы. — Просто хотела убедиться, что ты понимаешь это. Серьезно я встречалась только с несколькими парнями. — Мне убить их? — Зачем? Хотя, Рейес, полагаю, это самое замечательное из того, что ты мне говорил. Данике показалось, что она расслышала его смех.