Мы с Ашиль сидели около кровати, а я прижимала к болящему лбу стакан со льдом. Похмелье заставляло меня испытывать самые паршивые эмоции, начиная от раздражения и заканчивая гневом на весь белый свет. А от малейшего звука, даже самого тихого, у меня усиливалась головная боль. Жаль, но я не могла использовать это, так как не знала, стоит это того или нет, а подсаживаться на это у меня не было никакого желания. Мед-Х пускай и был панацеей от любой боли, однако в тот-же момент он являлся наркотиком, который использовали во время Великой Войны. Но в нем был не большой, совсем не большой изъян, в виде зависимости которую можно было приобрести, в случае частого использования. Так что я пускай и держала пять шприцев про запас, но прибегать к из использованию, я не собиралась. Лишь в случае если моя жизнь будет под угрозой, я использую это. - И так, ты расскажешь историю или как – спросила я Ашиль, ставя стакан на пол. - Историю на какую тему – спросила меня зебра. - Чем мы с тобой вчера занимались – рявкнула я, наверное слишком грубо, на много грубее чем следовало-бы. - Мы с тобой пошли в бар, взяли ужин, поужинали… – перечисляла последовательность действий Ашиль. - Ага – стакан со льдом, вновь оказался прижат к моей голове, - а за тем выпили. - Да, мы выпивали… не много. - Не много – рассмеялась я, - это ты называешь не много? Ты в курсе того, чем мы занимались после того, как употребили тот напиток? - Не совсем. Помню лишь обрывки, не связанные между собой. Однако мне было так хорошо. - Ага, и приятно – произнесла я, дёрнув Ашиль магией за сосок. Она взвизгнула. - Серана, не делай так больше, больно ведь. - Хорошо, не буду больше. - Серана… можно вопрос – произнесла Ашиль, спустя продолжительное молчание. - Задавай. - Ты девственница? - Что прости – вспылила я. - У тебя было… ну… с жеребцом – пока Ашиль задавала вопрос, она замкнулась раза два. - Было, много раз – ответила я, раздавив бедную банку, в которой оставалось немного алкоголя, который выплеснулся наружу. - Но как… - Не ужели не заметила, когда разгуливала во мне своим языком? - Я… я не хотела… - Мало того, что у меня был секс с жеребцом, так я уже успела ожеребиться двойней – похвасталась я. - Сколько тебе? - Двадцать девять – ответила я, раздавив вторую банку, которая оказалась пуста. - Надеюсь ты не станешь убивать меня, ну… за содеянное. - Не стану, но на будущее, если хочется секса, не тащи никого на сильно в постель – я отпила из стакана талую воду, - плохо кончишь. - У тебя был подобный опыт? - Ага, когда меня похитили из дома, а после стёрли память. Однако мир не без добрых пони, так что мне и ещё некоторым жеребятам, помогли сбежать. Что было после помню смутно, однако я попала в копыта работорговцев, которые продали меня в сексуальное рабство. - Какой ужас – вздохнула Ашиль. - Это только половина беды – решила я закончить рассказ. – Не знаю, сколько раз меня использовали, однако благодаря тому, что на мне было стерилизующее заклинание, я не залетела. - Так сколько раз тебя использовали? - Не знаю, я потеряла счёт на трёх – я гневно дернула хвостом, после чего швырнула банку о стену. – В любом случае, не тащи партнёра в постель силой или под алкоголем, а под наркотой так тем более. Меня видимо затащили в последний раз таким образом, как результат, труп с выбитым глазом. – закончила я рассказ. - Так что думай и извлекай с этого уроки, если не хочешь, чтобы твой мимолётный сексуальный партнёр, убил тебя или покалечил. - Я запомню, спасибо за ночь Серана. - Не за что – ответила я. – Давай уберемся здесь, а после отправимся в бар, думаю сейчас уже далеко за полдень. Приведя комнату в подобающий вид, я одела на себя комбинезон, а после влезла в Броню Аликорна. Странно, мне кажется или я стала выше? Подождав, пока Ашиль тоже соберёт свои вещи, я покинула спальное расположение. Спустившись на первый этаж, двухэтажного здания, я отдала ключ от комнаты пони за стойкой. Это был знак того, что пользоваться ею мы более не будем. Выйдя из здания, которое было гостиницей, мы направились в бар, где на кануне видели странного жеребца.. Войдя в бар, я принялась взглядом блуждать по залу, никого. Тогда я активировала свое усиленное зрение, в надежде на то, что оно поможет мне отыскать того, к кому мы подходили вчера. Результат тот-же, нету его здесь. Нет, нет, он же не мог кинуть нас? Не мог ведь, правда? - Простите – обратилась я к бар-пони, который стоял у стойки. - В чем дело? - Где тот жеребец, который сидел вон за тем столиком – я ткнула копытом в указанный стол. - На пороге – ответил трактирщик. – Выкинули его отсюда, за неподобающее поведение. - Спасибо – ответила я, а за тем выскочила на улицу. Жеребец, которого я искала, лежал в грязной луже, упитый как некоторые говорят в хлам. На его покрасневшей от тумана морде, были следы слез, которые свидетельствовали о том, что после нашего ухода, он прорычал много часов. Мне стало так жаль его что я не придумала ничего лучше, нежели закинуть его себе на спину, чтобы отнести в более благоприятное место. Проделав задуманное я пошагала в место, где по крайней мере, я могла развести огонь, без риска спалить здание. Я знала одно такое место, которое находилось в нескольких минутах ходьбы от городка. Придя туда, я сразу достала пару камушков, которые мой Пипбак распознал как кремень, после чего принялась собирать все то, что можно было использовать в качестве топлива для костра. Собирать пришлось довольно долго, к счастью для нас, топливо оказалось сухим, даже не смотря на прошедший на кануне нашего прихода дождь. Стоило мне стукнуть камушками друг о дружку, как полетели искры. Я расправила крылья, после чего аккуратным движением, раздула огонь. Теперь нужно было лишь ждать, пока жеребец, который по прежнему был без сознания, придет в себя. Ждать пришлось довольно долго, он все время вскакивал, продолжал рыдать. Один раз мне пришлось его держать, так как силился уйти. В такие моменты он бормотал странные слова, в одном из которых я смогла разобрать слово Арджун. Видимо это были имена его друзей, или ещё чьи-то, ибо в такие моменты, он начинал рыдать ещё сильнее. Я решила для себя так, когда он проснется, нужно будет накормить его, а ща тем расспросить о том, чьи имена он называл. Ждать пришлось очень долго, за это время костер уже раз пять прогорел. Я наказала Ашиль отправиться спать, а сама осталась следить за огнем. Знаком того, что жеребец пришел в себя, был стон, который издают те, у кого жесткое похмелье. Я положила на его голову компресс, который научила делать Мама. Эх, как она там, переживает за меня наверное, я ведь ее единственный ребенок. Да и Данс наверное себе места не находит, а Стар… ох, всех и не перечислить. Едва компресс коснулся головы жеребца, ему стало легче, он тихо засопел и вскоре снова заснул. Пускай поспит, сон – лучшее лекарство в таком случае. Подкинув в костер свежую охапку дров, я принялась следить за тем, как кусочки паленной травы, подхватываемые ветром, уносятся в даль. Облака медленно начинали светлеть, однако на смену ночи, пришел белесый туман. Я сидела в своей броне, напоминая скорее сфинкса, нежели живую кобылу. Костер догорал, а на том месте, где были дрова, теперь остались лишь тлеющие угли. По моей броне постукивали капельки дождя, который на удивление существовал в этих землях, которые были скрыты туманом на стол ко густым, что скорее напоминал воду, нежели привычный туман. Я прислушивалась к каждому звуку, хотя уже и сама желала рухнуть в постель, дабы хорошенько дремануть. Я наверное так сделала-бы, если-бы не проснулась Ашиль, которая подошла ко мне. Разговор, который я провела с ней вчера, оставался в памяти молодой зебры, так что она была сегодня кроткой, подобно овечке. Я распахнула крыло, как-бы призывая ее сесть. Зебра подошла и села на круп, по прежнему ничего не говоря. Мы продолжили сидеть и глядеть в горизонт, а туман, висеть в воздухе. Не знаю, сколько времени прошло, однако я успела пару раз клюнуть носом. Когда я о крыла глаза в последний раз, часы на моем ЛУМе показывали половину одиннадцатого утра. Зевнув, я встала со своего крупа и направилась в глубь дома, в котором мы нашли приют. Жеребец уже пришел в сознание, а потому сидел на том месте я где я его положила вчера. Он недоуменно поглядывал то на меня, то на Ашиль, пытаясь понять Как он здесь оказался. Я дабы не пугать его, села на против, давая ему возможность видеть меня. Нус, сейчас или никогда. Я вздохнула, набирая полную грудь воздуха, а за тем резко выдохнув, прикрыла глаза. Ох, этот диалог будет не из тех, которые называют быстрыми. - И так – решила я начать диалог. – Мы выполнили твою просьбу. - Да, я помню. Спасибо вам – ответил Ашан. - Можно тебя спросить? - Да, я помню о нашем с вами договоре… - Нет, я не об этом – остановила я его, - я по другому поводу. - Другому? - Кто такой Арджун? - Это один из моих друзей – ответил жеребец. – Мы были охотниками, которые жили за счёт продажи и вымениванию добытого на охоте. Однажды, мы получили неплохую добычу, точнее сумели добыть. Однако не сошлись мы во мнении, как правильно будет ее разделить. Мы сильно повздорили тогда, после чего разошлись, больше я не видел их. - Их – спросила я, - значит их было двое? - Двое. - Может… может я помогу тебе отыскать его? - Серана… вы… вы не должны – пытался воспрепятствовать мне жеребец, однако я не могла смотреть на то, как он страдает. Так что мой ответ был очевиден – я помогу ему. - Я должна – ответила я, - это мой путь. Такая уж я кобыла. - Но… - Не нужно Ашан, - вновь остановила я его, - я и сама желаю помочь тебе. Может, это даже поможет тебе разобраться в самом себе. Видимо судьба столкнула тебя с Владыкой Путей для того, чтобы ты переосмыслил свою жизнь. - Вы так считаете? - Да – ответила я. – Ибо сама встречалась с ним. Именно он направил меня по пути сему, что я иду поныне. Не случись со мной ненастье, то не говорили-бы мы сейчас с тобою. Жеребец моргнул, видимо ему было тяжело поверить в то, что кто-то, готов помочь за даром. Да я тоже порою была уверена в том, что пони помогают другим пони, лишь ради извлечения выгоды или прибыли для себя. Это доказывают и работорговцы и рейдеры, первые заманивают жертв или ловят их, с целью продать в рабство. Что будет с несчастными дальше, их уже не волнует, главное для них – набить собственный кошелек. Вторые-же более тупы, однако их злодеяния не чуть не менее ужасны. Рейдеры кровожадные психи и бандиты. Но вот скажите мне, кто в здравом уме, будет обматывать свой хвост колючей проволокой, или делать себе пирсинг спины, в которую будут воткнуты остро оточенные клинки? Рейдеры убивают всех без разбору, порой не чураясь того, чтобы изнасиловать свою жертву, перед тем как ее убить. Да, мне повезло родиться и вырос и в мире, где рейдеров практически истребили, однако некоторое их количество, по прежнему обитало в пустоши. Да, я читала доклад Вельвет Ремеди, которая говорила что-то про то, что рейдеры живут в каждом из нас, стоит лишь на мгновение поддаться первобытным инстинктам, поддаться зверю, как рейдер сидящий глубоко в глубине нашей души, вырваться наружу. Я тогда не понимала этих слов, не осознавала смысла, однако сейчас, когда я стала старше то поняла, что хотела донести до меня наставница. Однако мне пришлось заплатить за понимание много, слишком много, буду надеяться на то, что более никому не понадобиться испытать подобные муки. Я желала ли того, чтобы мир сделать добрее, сделать его лучше. Я считала что это будет легко, просто сотворить, что придет некий волшебник, который пообещает выполнить три заветных желания, и стоит лишь пожелать, как все исполниться. Однако теперь я стала старше, стала мудрее, ведь с годами приходит и мудрость. Волшебники живут среди нас, каждый из нас способен на многое, даже изменить ход истории. А уж чего и греха таить, когда такие пони или другие создания собираются вместе, то они могут изменять целые миры. Именно это и доказала Литтлпип, которая с помощью друзей, смогла очистить небо от облачной завесы и освободить аликорнов. Да, мы не сразу поняли то, что она освободила нас. Ибо по этому, мы именовали ее разрушительницей, однако со временем до нас начало доходить, что под покровительством Матери, у нас не было будущего. Матерь хотела объединить всех под одним знаменем, при этом слив в коллективный разум. До меня разумеется доходили слухи о том, что Богиня собиралась истребить тех существ, которые не подходили для трансформации. Я пришла от такого в полный ужас. Как, как можно было просто так взять и устроить геноцид целых наций? Именно поэтому я решила встать на путь исповедания, дабы засолить то, что сотворила волей или по принуждению, находясь под контролем Богини. Да, спорить не буду, я тогда была совсем маленьким аликорном, так что ещё не успела навредить живущим на земле. Но… я от чего-то считала себя виноватой, от чего целыми днями просиживала в госпитале, помогая раненым пони.