– Прости, что не успел… – Сью-Сью, – хриплю я. Он кивает и, поддерживая меня за талию, которая горит от его прикосновений, ведёт к водительской двери. Пот от слабости скатывается по виску, когда я вытаскиваю девушку и тащу её по траве подальше от места происшествия. Возвращаюсь туда и хватаю наши вещи. Дрожащими руками набираю номер брата, но он не отвечает. Я оставляю ему голосовое сообщение, а потом что-то, как будто щёлкает в голове, и слёзы появляются на глазах. Поднимаю голову и не вижу Пирса рядом. Его нет. Оглядываясь, карабкаюсь руками по земле, чтобы встать, но меня ведёт в сторону, и я падаю снова на колени. Голова начинает болеть сильнее. Жмурюсь и стискиваю её ладонями. Вкус крови во рту вызывает тошноту. Меня рвёт. Сгибаюсь пополам и хватаюсь за живот. Мне настолько плохо, что я даже не могу думать. Просто плохо и хочется, чтобы это закончилось. Быстрее закончилось и стало всё нормально… Втягиваю в себя кислород, сглатывая кислый привкус. Приоткрываю глаза и слышу своё рваное дыхание. Небо, окрашенное фиолетовыми, синими и красными красками внезапно переворачивается. Я подскакиваю на ноги и смеюсь. – Малышка, не так быстро. Ты можешь пораниться, – я слышу смех Пирса, а мне хочется убегать от него. Но я понимаю, что если буду бежать в таком же темпе, то он не догонит меня и тогда не будет так весело. Останавливаюсь и оборачиваюсь, но моего друга нет. Улыбку стирает напрочь. – Ты где? Ты прячешься снова? – Спрашиваю я, стоя посреди зелёного двора. Прищуриваюсь от вечернего яркого солнца, ища его. – Хорошо. Тебе надоела эта игра, да? Тогда я буду считать, и ты можешь лучше спрятаться. Я не буду подглядывать. Обещаю. Раз. Два. Три… Конечно, я даже не закрываю глаз, потому что мне интересно узнать, где же он так хорошо спрятался. И я неожиданно вижу его… он какой-то странный. Ему больно. Он сгибается пополам и сидит на коленях. Его светлые волосы облепляют покрасневшее лицо, а потом оно становится светлее. Схватившись за живот, он издаёт тихие стоны. Его лицо искорёжено от боли. Его как будто тошнит. Он выгибается и затем падает на землю. И больше не двигается. Совсем не двигается. – Мама! Мама! Скорее! Мама! Ему надо помочь! Ему сделали больно! – Визжа, я бегу по траве, и моя нога цепляется за ведёрко, валяющееся под ногами. С криком падаю вперёд и мне так больно… так больно… – Айви! Айви! Ну же, – меня ударяют по щекам, и я распахиваю глаза. Надо мной склонился Пирс, а я ещё чувствую себя маленькой девочкой, которая бежала и сильно ушиблась. – Как ты? Сколько пальцев видишь? – Он поднимает руку, но перед глазами всё мутное. – Я ударилась головой… – Чёрт. Лежи. Тебе нельзя двигаться. Может быть сотрясение. У тебя рана на лбу, из носа текла кровь и разбита губа. Ремень безопасности передавил твои лёгкие и там ожог. Лежи… лежи, – Пирс гладит меня, и сквозь эту дымку я различаю боль в его глазах. – Где ты был? – Хриплю я. – Встречался с Ритой. Раньше мне не удавалось появиться в той части города, но сейчас это изменилось. Думаю, потому что она больше не прячется от меня и между нами нет разногласий. Мне нужно было с ней обсудить кое-что. А ты какого чёрта опять решила найти себе приключения? – Я тоже к ней ехала… думала, что помогаю, – слабо отвечаю я. – Айви, – качает головой Пирс, он немного приподнимает меня и целует в лоб. – Пожалуйста, ничего не делай больше. – Но мы же команда. Это была случайность… снова, – бормочу я. – Случайностей не бывает, Айви. Всё взаимосвязано друг с другом. Люди. Происшествия. Судьбы. Это огромный ком, и он постоянно переплетается. Нет случайностей. Я же сказал тебе, что ты в опасности. Почему не послушала? Почему ты настолько упрямая? – Шипит зло Пирс, но не той яростной тирадой, чтобы отчитать меня, а из-за страха. Улыбаюсь немного и сглатываю. – Мне уже лучше. Я хочу сесть, – говорю я. – Нет. Тебе кажется, что лучше. Нет. Лежи. Ты позвонила брату? – Он не отвечал. Я оставила сообщение. Сью-Сью… – Она без сознания, но она не такая высокая, как ты. Поэтому её голова в порядке. Только обморок и, вероятно, следы от ремня безопасности. Шок. Вот ей куда лучше, чем тебе, – Пирс поднимает голову и бросает взгляд на девушку. Я тоже смотрю туда. Она спокойно лежит на траве и словно спит. Везёт, а мне так паршиво. Опять тошнит… – Чёрт… Пытаюсь зажать рукой рот, но не успеваю. Пирс всё понимает. Он резко переворачивает меня и придерживает волосы, пока меня рвёт. Это ещё ужасней. Я могу написать целую книгу о том, как сделать так, чтобы мужчина больше никогда не захотел иметь ничего общего с женщиной. Я в этом профессионал теперь. Кашляя, скулю от стыда. – У тебя сотрясение. Тебе нужно срочно в больницу. Я попробую передать это твоему брату. Или Терезе. Или… – Нет… нет… не уходи… снова исчезнешь, а потом мне волноваться. Нет, – испуганно шепчу я, падая на траву. Боже, как от меня воняет. Или от рвоты справа от меня. Не важно, но воняет жутко. – Но тебе нужна помощь, – возмущается Пирс. – У меня крепкая голова… мне лучше… не уходи. Что случилось? Мы ехали и всё было нормально, а потом бах и… нас начало крутить на дороге в разные стороны. – Айви, – хмурится Пирс, – ты не должна так халатно относиться к моим предостережениям. Прислушайся, прошу тебя. Оставь это дело. Оставь меня, иначе погибнешь. За тобой охотятся… – Пирс, это был всего лишь несчастный случай… – Второй за короткий срок? Ты ещё в это веришь? – Поджимаю губы и слабо вздыхаю. Чёрт, глубже не могу. Моя грудь огнём горит. – Господи, малышка, опять. Понимаешь теперь, почему я так боюсь? Тебя хотят убить, Айви. На дороге я ничего не нашёл, но колесо машины было проколото. Оно разболталось и сдулось. Это кто-то сделал преднамеренно, Айви, – с ужасом перевожу взгляд на Пирса. – Что? – Да. Я осмотрел машину, пока ты была без сознания. Никаких видимых повреждений, словно колесо взорвалось по пути, как будто вы наехали на что-то острое. Но на дороге нет ни ежей, ни шипов. Ничего. А вот на шине явно видно начало, где она начала рваться. От давления она разорвалась. Там есть небольшой и ровный участок, словно колесо немного проткнули, – говорит Пирс. Сглатываю горечь и кислоту в горле. Боже мой… меня хотят убить. Теперь я в это верю. Я в это очень верю. – То есть тот, кто убил тебя, ещё жив. Но откуда ему было известно, что я пойду к Сью-Сью и мы поедем к Рите? – Тихо удивляюсь я. – Не знаю, но ты проверь эту девицу, которой доверилась, Айви. Если только она и ты знали, куда вы отправитесь на её машине, то есть вероятность, что она причастна к твоему убийству. Посмотри, на ней практически нет ран, она в порядке, а ты… ты пострадала сильнее, – Пирс бросает на Сью-Сью яростный взгляд. – Нет… она не могла. Она… Я не нахожусь, что сказать, потому что понятия не имею, как относиться к подозрениям Пирса. Какая выгода ей с моей смерти? И как она могла быть причастна к смерти Пирса? Если только не её родители… – Ты знал её семью до того, как умер. Мэра? – спрашиваю его. – Да, конечно. Противный и зазнавшийся тип. Я терпеть его не мог. Он постоянно урезал нам бюджет. Не было и дня, чтобы Генри не ругался с ним из-за этого, а мой отец не влезал, даже когда я просил его, ведь они были друзьями когда-то. Невозможно было работать на старом оборудовании, без нормальных инструментов. Мы даже бунтовали против него, вот тогда отец меня поддержал. Он пообещал, что всё решит. Хотя я не раз разговаривал лично с мэром и объяснял, что больнице нужна финансовая помощь, он никогда не слушал меня. Я не надеялся, что он послушает отца. Но случилось чудо. После этого случая они перестали общаться вовсе, но деньги больнице выделили. Отец не рассказал мне, что у них случилось, но пообещал, что мэр больше не тронет больницу. – А если он хотел отомстить твоему отцу через тебя? Может быть, твой отец что-то знал, раз сумел быстро переубедить мэра? – Шепчу я. – Может быть. Я узнаю у Риты. Она сейчас ближе к моей семье, чем мы с тобой. Но это не первостепенная проблема. Ты для меня важнее. Айви, – Пирс горько смотрит на меня. – Не исчезай больше. Или говори, куда пошёл, тогда мне будет спокойнее, – прошу его. – Я не хочу терять время. Не могу забирать время твоей жизни, поэтому решил, что чем быстрее я разузнаю всё у Риты, тем быстрее смогу отпустить тебя. То, что ты сказала мне… о том, что любишь, это так больно. Я бы всё отдал за ещё один шанс быть живым и рядом с тобой. Я бы больше не совершил ошибок. И никогда бы не прятался от тебя, боясь, что ты поранишься… Его слова рождают в моей голове воспоминание. Оно такое яркое. Из моего детства. Я никогда их не помнила, но сейчас я помню. И я видела его. Пирса. Мы играли на заднем дворе нашего дома. Он смеялся и улыбался, пока я убегала от него. – Почему тебе было больно? – Выдыхаю я, часто моргая, чтобы унять дребезжание картинки. – Почему, Айви? Ты ещё спрашиваешь? Потому что я едва тебя не потерял… – Нет. Я не об этом, Пирс. Тогда, в прошлом, почему тебе было больно? Ты держался за живот, а потом упал. Я была маленькая и бегала с тобой по лужайке. Затем ты исчез и вернулся уже в таком состоянии. Я кричала и звала маму, а потом ударилась и… – Расшибла лоб, – шепчет Пирс. – Тебе наложили три шва. Он касается моего лба и там действительно остался небольшой шрам. – Ты ударилась о край бордюра и у тебя было сотрясение. Меня притянуло в больницу, как только тебя привезли. Я не понимал, почему не успел? Как так получилось? Но я…я был там. Я бежал за тобой и ловил красные ленты на твоих хвостиках. Они развевались на ветру, – едва слышно говорит он. – Да, ты был там. – Ты помнишь… – Только сейчас вспомнила. Картинку эту увидела. Так почему тебе было больно? – Я не знаю. У меня нет таких воспоминаний. Я пропал, когда ловил тебя. Иногда такое случается. Я не могу объяснить, где нахожусь. Я просто этого не помню. Я закрываю глаза и затем открываю их, а прошла неделя. Зачастую я просто хожу, жду, наблюдаю, а несколько раз были провалы в памяти, но очень давно. Видимо, это один из таких случаев, но мне не могло быть больно. Я ничего не чувствовал, физически я имею в виду, пока не смог притронуться к тебе. – Ты стоял на коленях, Пирс. Держался за живот. Солнце… оно било по твоему лицу и там был пот… да, да, пот. Ты был весь мокрый, волосы прилипли к лицу, и ты был в медицинском халате. Точно. Белый халат. Ты стоял на коленях. Тебе было, правда, больно. Тебя как будто сильно тошнило, но вырвать ты не мог. А потом ты завалился на бок, и я побежала, чтобы позвать помощь. Затем темно стало. Я ударилась, видимо, и отключилась. Но я не вру, Пирс. Всё так и было, – бормочу я, немного приподнимаясь. Он подхватывает меня за шею и кладёт к себе на ноги. Бегает глазами по моему лицу, словно ищет в нём ответы. – Я не знаю, что это было, Айви. Но в моих воспоминаниях нет ничего подобного. Вероятно, это один из забытых мной моментов, когда я пропадал. Я не помню… не помню. Больно. Если я держался за живот и потел, то похоже, что это было отравление. – Ты был бледным. Очень бледным, даже серым. Сначала красным, но кровь словно начала отливать от лица и очень быстро, – шепчу я, пытаясь вытянуть всё из картинок в голове. – Да, похоже на отравление. Я был на работе или только вернулся с неё, или собирался на неё. Я носил халат на работе или когда был очень уставшим дома после смены. Но в моей прошлой жизни не было подобных случаев. Не было… – его голос тонет в звуке сирен, приближающихся к нам. Пирс аккуратно перекладывает меня на траву. – Сейчас тебе помогут. Тебе будет лучше, не думай об этом. Я разберусь. Поправляйся… – Пирс, – хватаю его за руку и облизываю пересохшие губы. От догадки моё сердце так сильно бьётся о рёбра, что причиняет боль. Сухость во рту становится нещадно острой. Мне сложно говорить дальше. – А если… если это момент… ты мне показывал моменты своей смерти и поэтому я вижу тебя. Ты не можешь вспомнить это, но зато должна помнить я. И вдруг тебя отравили, а потом выстрелили в висок, чтобы инсценировать самоубийство. Ведь твой убийца знал, что подобное может разрушить репутацию твоей семьи и они не будут делать вскрытие, чтобы не распускать слухи. Есть ли вероятность, что в тебя выстрелили, когда ты был уже мёртв? Ты мне показал, что с тобой было. Не осознанно. И я должна была знать об этом, чтобы помочь тебе найти убийцу, а ты нет. Я, может быть, стала твоим мостом? Проводником или кем-то ещё? Если это был неединичный случай? Ты мог поделиться со мной тем, что знал, но не помнишь об этом. А я запомнила. И теперь меня хотят убить, потому что я в курсе, как тебя убили, и кто тебя убил. Наши взгляды пересекаются, и я задыхаюсь от того, что сказала. Я не планировала этого, но оно само вылетело с моих губ. И теперь мне понятна причина, почему неудачи преследовали меня в детстве и сейчас. Случайностей не бывает. Мы, действительно, все связаны в этом мире. Мы – единая цепочка жизни, и когда она разрушается, то нечто неизвестное требует правосудия.