Глава 29 Оступаюсь и хватаюсь за металлическое ограждение. Моргая, недоумённо поднимаю голову и оглядываюсь. Какого чёрта? Почему я пришла к кладбищу, когда должна была прийти к дому Уиллеров? Что за ерунда? Ошарашенно смотрю на чугунные тяжёлые ворота и надпись над ними. Как это понимать? Я точно не могла знать, где находится проклятое кладбище, но стою прямо перед ним. Я просто шла и думала. Точнее, в голове выстраивала диалог с Пирсом, чтобы понять, как устроена его теперешняя жизнь, что он имел в виду сегодня, да и почему он до сих пор здесь, раз Рита сказала ему правду и по идее он должен был исчезнуть. Но я стою у кладбища. У чёртового тёмного, мрачного кладбища ночью. Этого ещё не хватало. Мало того, что я вижу призрака, говорю с ним, целуюсь и сплю, так ещё теперь и брожу по кладбищу. Что дальше? Буду устраивать спиритические сеансы и вызывать духов? Я не понимаю, как так получилось? Я точно помню, что шла по дороге и говорила сама с собой в голове. Потом снова шла, спускалась куда-то, поднималась по дороге, даже штаны подтягивала, и нога попала в ямку рядом с кладбищем. Ладно. Хорошо. Если я пришла сюда, то значит так нужно, да? И я могу как раз посмотреть на могилу Пирса. Хотя на кой чёрт? Не знаю. Понятия не имею. Озираюсь по сторонам, надеясь, что никому больше в голову не взбредёт этой ночью посетить столь увлекательное место. Когда я тяну на себя калитку, то она издаёт жуткий скрип, как в фильмах ужасов. Да, я та самая тупая героиня, которой везде нужно сунуть свой нос, чтобы найти себе проблем. Хм, а если я вижу Пирса, то есть вероятность, что я увижу кого-то ещё из таких же, как он? А существуют такие же, как он? Обдумывая свои вопросы, медленно бреду по дорожке, рассматривая статуи у могильных плит. Это очень старое кладбище, и оно потрясающее. Конечно, не думала, что скажу так. Но больше походит на выставку ангелов, картин и всевозможных свечей. Удивительно, что люди считают, что установка огромного ангела поможет кому-то там, за чертой. Нет, она лишь доказывает, насколько люди высокомерны, хотя без них бы не было так интересно. Неожиданно раздаётся шорох за спиной, и я оглядываюсь. Теперь мне не весело. Мне немного жутко. Я одна на чёртовом кладбище. То есть уже не одна. – Здесь кто-нибудь есть? – Шепчу я, сглатывая от страха и вглядываюсь в темноту. Никакого ответа. Птицы? Да, это лучше, чем оборотни, вампиры и что-то там ещё. Так, надо найти могилу Пирса для чего-то. Я пока ещё не придумала для чего, но раз я здесь, то использую этот шанс. А вдруг в этом заключается причина его нахождения здесь? Я рассматриваю плиты, читая даты рождения и смерти и имена людей. Чем глубже я иду, тем больше становится не по себе. Наконец-то, на небольшом участке недалеко от деревьев я вижу разломанную могилу. Именно так её описывал Пирс. На ней стояла чаша со змеёй, но сейчас это всё представляет груду камней и едва уловимое напоминание о том, что подо мной похоронен врач. Сажусь на колени и убираю камни, аккуратно складывая их за разрушенную плиту. Словно молнией разбило всё. Даже имя сложно разглядеть, как и даты. Печально вздыхаю и качаю головой. Почему никто не ухаживал за могилой Пирса? Если именно это его и заставило вернуться? Хотя, какая ему разница, есть камень, нет камня? Он же не греет. Так и не найдя ответов, ложусь на траву и смотрю на спокойное звёздное небо. – Чувствую себя ненормальной. Я лежу на твоих костях, Пирс. Это ужасно. Ты только представь, что ты был живым, из плоти и крови, которую уже съели черви и от тебя остались только кости, но ты сам бродишь по земле. И я целовалась с тобой. Точно продам эту историю сценаристам, ведь никто мне не поверит, – прыскаю от смеха. – Какая я дура. Мало мне проблем с психикой, так ещё и шизофрения. Но где одно заболевание, там и второе. Если сходить с ума, то ни в чём себе не отказывать, да? – Никакого ответа. Оно и понятно. Только я брожу по кладбищам и разговариваю с грудой костей под землёй. Хотя их здесь много. Вокруг меня. Надеюсь, никто не появится больше. Это было бы слишком для меня. – Знаешь, я вот думаю, может быть, это судьба? Я, конечно, не верила раньше в эту чушь, но после последних событий пересмотрела своё отношение к загробному миру и мистике. Если автобус должен был сбить меня? Ведь нормальные люди тормозят, когда видят человека на дороге, правда? Значит, что-то случилось с автобусом, раз водитель не смог этого сделать. Вдруг так должно было быть? Если моя жизнь настолько никчёмна, что я должна была умереть ещё раньше, но как будто сейчас я бегаю от смерти? Какой смысл был спасать меня, Пирс, если мы могли бы… ты и я… да, это глупо. Очень глупо, но всё же. Тогда бы я пришла к тебе. Я ведь лишняя везде, Пирс. Брат женится на Сью-Сью, и я особо не нужна ему, со мной много проблем. Отец бы смог снова завоевать сердце матери. Да и, вообще, изначально, какая суть в моём рождении? Из-за меня семья распалась. И, может быть, моя смерть была бы правильным итогом этой истории? – Горько говорю я. – Нет, твоя смерть была бы чудовищным итогом, Айви, – взвизгиваю, когда раздаётся мягкий голос Пирса рядом. Поворачиваю голову, а он лежит в той же позе, что и я. Улыбается мне. – Что ты здесь делаешь? – Сдавленно спрашиваю его. – У меня тот же вопрос, Айви. Какого чёрта ты делаешь на кладбище ночью? – Он изгибает бровь. – Ну… я… шла. Просто шла к дому, чтобы поговорить с тобой. Но пришла сюда. Понятия не имею почему. А потом решила погулять. Знаешь же, подышать свежим воздухом на кладбище, послушать сверчков, полежать на траве. Это, вообще, нормальное человеческое поведение, – натягиваю улыбку. Пирс тихо смеётся и приподнимается на локте. – Тебя ко мне просто притянуло. Я здесь был. Я всегда сюда прихожу, когда мне плохо и грустно. Хотя ситуация не меняется, но, по крайней мере, никто не мешает, – он касается моей щеки и проводит пальцем по ней. – Тебе никто не мешает уже тридцать лет, вроде бы. Ты в гордом одиночестве, – замечаю я. – Точно. И это угнетает. Одиночество самое страшное, что существует в мире. Никого нет. Это издевательство. Это и есть ад, Айви. И я не знаю, почему не заслужил рай, ведь никогда не делал ничего плохого людям. А сейчас делаю. Я причинил так много боли тем, кого любил. Я обрекаю на страдания тебя и… мне нет прощения. Я виню себя, Айви. Ты чуть не погибла на моих глазах, а я не мог тебя спасти. Эта стена… чёртова стена постоянно появляется, когда я хочу уйти. Я бил не один раз по ней, дрался с ней, но ни разу до сегодняшнего дня мне не было так физически больно. Рядом с тобой я становлюсь живым всё больше и больше с каждым днём. Я как будто умирал, теряя тебя. Поэтому твоя жизнь не никчёмная, как и ты. Ты должна жить. – Но зачем? Какой смысл в жизни, если у меня нет никаких особых заслуг и способностей? Я не выдающийся учёный или врач. Я просто учительница младших классов с приличным багажом проблем и причина всех бед моей семьи, – печально вздыхаю я. – Не нужно быть выдающейся для всего мира, чтобы стать выдающейся для одного человека. Или нескольких. Мир не так важен, как эти люди. Для меня ты выдающаяся женщина, – он гладит моё лицо и, наклоняясь, целует меня в лоб. – Если это так, то почему ты исчез, Пирс? – Хватаю его руку прежде, чем он отстраняется. – Потому что это опасно. Ты правильно заметила, Айви, ни один нормальный человек не будет гнать автобус на другого без видимых причин. И эти странности… хотя я призрак и это уже странно, но другое меня страшит. То, что касается тебя, Айви. Это ведь не первый раз, когда ты чуть не погибла на моих глазах. Сначала тебя едва не сбила машина насмерть, ты получила лишь незначительные травмы. Потом ты чуть не утонула… – Когда это? – Удивляюсь я. – Ты была маленькой. Ты с группой пошла к речке, у вас был пикник. За тобой не особо следили. Детей было очень много. Ты, видимо, сильно увлеклась разглядыванием природы, подошла к реке, но там был обрыв. Невысокий, но вот течение сильное. Я появился в эту минуту. Ты тянулась к застрявшему среди веток бумажному кораблику. Ты хотела его достать, но твоя рука, которой ты опиралась, соскользнула и ты полетела вперёд. Прямо в воду. Я не мог до тебя дотронуться, поэтому всё, что было в моих силах, ударить тебя водой и не дать свалиться в реку. Она окатила тебя с ног до головы, и ты упала на спину. Ты глотнула воды и начала задыхаться, мне пришлось устроить непогоду, чтобы воспитатели обнаружили твою пропажу. Тебя успели спасти. Ты кашляла и плакала, а потом увидела меня и перестала рыдать. Ты улыбалась мне и вырывалась из рук взрослых, чтобы побежать ко мне. И это был не единичный случай. Каждый раз, когда ты должна была погибнуть, меня резко притягивало к тебе. То же было и с ситуацией на крыше, как и с другими. Я старался всегда находиться поблизости, но иногда я пропадаю. Не знаю, куда. Просто из моей памяти исчезают отрезки времени. Но всегда, когда тебе нужна помощь, меня притягивает к тебе. Я не могу сопротивляться этому, я и не сопротивляюсь, только боюсь, что в один момент у меня не будет возможности помочь тебе и спасти тебя. Как сегодня, – Пирс прикрывает глаза на секунду и ложится на траву. Он притягивает меня к себе на грудь и обнимает. – Стена не позволяла мне побежать и толкнуть тебя в сторону. Паника ужасный советчик. Она изводит до безумия. И в этот момент многое становится понятным. То, на что я не находил ответов раньше, становится кристально ясным. И я должен тебя оставить. Я думаю, что проклят, поэтому, когда ты хочешь сблизиться со мной, то тебе мстят за это. Только меня наказали, а ты забираешь часть моего ада себе и это выливается в очередную трагедию. – То есть меня хочет убить жизнь? – Недоверчиво спрашиваю я. – Неужели, я настолько ужасна, раз она так устала от меня? – Я не знаю, Айви. Я сам многое не понимаю, потому что мне не у кого спросить. Я один. Подобных мне я не встречал. Я даже специально ждал, когда человек умрёт, чтобы увидеть, как он войдёт в мой мир, но ничего. Меня просто ослепляло светом, когда он умирал, и всё. Больше ничего и никого. Я хотел, чтобы ты умерла, Айви, – шокировано приподнимаю голову. Пирс кривится и сильно жмурится. – Хотел? – Да… да, очень. Так хотел. Безумно. Я хотел быть с тобой, но я мёртв. Значит, ты тоже должна была умереть, чтобы быть рядом со мной. Но я не могу тебя убить и не мог раньше, я просто думал, что когда случится нечто подобное, как сегодня, я не буду ничего делать, а наблюдать и ждать тебя. Это эгоистично, ведь я уже наверняка знаю, что не придёшь ты ко мне. Ты уйдёшь сразу же туда, откуда меня выгнали. И… не заслуживаешь такого отношения с моей стороны. Я должен тебя боготворить. Я должен делать тебя счастливой, а не планировать твоё мёртвое будущее рядом с собой, чтобы больше не быть одиноким. И как бы я ни любил тебя, я не хочу, чтобы ты умерла раньше положенного срока. Я наказан за самоубийство, а ты… ты то, чего я никогда не обрету. Прости меня за эти мысли. Прости, Айви, я, действительно, подонок, – по моей щеке скатывается слеза от его признания. Пирс стирает её пальцем, вызывая внутри меня болезненный комок, не позволяющий нормально вздохнуть. – Ты навсегда останешься для меня моей неугомонной, доброй и улыбчивой малышкой, которая согревала меня и не дала мне превратиться в чудовище. Я буду тебя любить. Я знаю, что это любовь, потому что при жизни я чувствовал её. Но когда умер, то осталась лишь привычка. От них не так просто избавиться. Я думал, что любил Риту. Когда я увидел её, то привычка вернулась. Да, мне было тепло, но это тепло было лишь воспоминанием, а не настоящим чувством. С моей смертью умерла и любовь к Рите. Наша история с ней закончилась в ночь моего самоубийства. А дальше… дальше я существовал для тебя. Я здесь, ради тебя, Айви. Я хочу так думать. Хочу верить, что меня просто хотели проучить и показать мне, сколько всего я упустил, помогая другим, а не тем, кто был для меня важен. Ты видишь меня не просто так, Айви. В этом есть какой-то смысл, но я пока не понимаю его. – Может быть, ты мой Ангел-Хранитель? – Придвигаюсь ближе к его лицу. – Я самоубийца, а они вряд ли могут быть такими возвышенными помощниками. Я не хочу, чтобы ты искала со мной встреч, Айви, – Пирс обхватывает моё лицо ладонями. – Но почему? Ты же ещё здесь, значит, причина не в Рите и не в Сойере, а в чём-то другом. И если я тебя вижу, то ты сам сказал, что есть смысл. Вероятно, я должна помочь тебе… – Нет. Нет. Нет. Никакой помощи. Ты ничего мне не должна, это я тебе должен. Я убиваю тебя. Мой одинокий мир убивает тебя, Айви. Ты же погибнуть можешь, и я боюсь этого. Очень боюсь. Так сильно боюсь потерять тебя. Лучше живи далеко отсюда, а я справлюсь. Когда-нибудь это закончится. Но так у тебя будет шанс жить. Вот это ты должна сделать, слышишь? – Шепчет он. – То есть ты снова меня отталкиваешь? Отшвыриваешь от себя? – Сдавленно шепчу я, всхлипывая. Мои глаза мутнеют от слёз обиды. – Нет, что ты, – Пирс мотает головой и резко перекатывается. Я оказываюсь под ним. Он гладит мою щеку и улыбается так грустно. – Я не хочу отпускать тебя, Айви. Не хочу, но должен. Сегодня я увидел, что странности даже для меня возвращаются. Я не могу позволить, чтобы это зашло слишком далеко. Не могу. Поэтому я должен держаться от тебя подальше, – Пирс отпускает меня и садится на траву. Я тоже поднимаюсь. – Но разве не суть нашей странной связи в том, чтобы я помогла тебе? – Хмурюсь я. – Я уже сказал тебе о своём решении, – отрезает Пирс. – Прекрасно, но ты забыл, что я достаточно взрослая, чтобы принимать собственные решения. Ты что, думаешь, я сбегу отсюда после всего, что случилось? Хорошо, я простила тебя и, вероятно, я приревновала, что со мной ни разу не происходило раньше. Ты тоже не был всегда милым, так что мы квиты. И уж явно сейчас поздно отходить в сторону, – обиженно возмущаюсь я. – Айви, ты не понимаешь… – На самом деле я всё прекрасно понимаю, – резко обрываю его и поднимаюсь на ноги. Он тут же исчезает в воздухе и материализуется рядом со мной, сверля меня взглядом. – Нет, на меня это не действует. Не забывай, я работаю с детьми и их родителями. Меня невозможно загипнотизировать и подавить мою волю. А она у меня есть. Поэтому ты или помогаешь мне понять причины, почему ты здесь. Или я делаю это сама, – уверенно говорю я. – Иди домой, Айви. Ты должна спать и отдыхать. Ты сильно ушиблась и сейчас не осознаёшь, что говоришь. Ты можешь пожалеть об этом. – Ну, тогда я должна пожалеть и о том, что переспала с тобой, так? – Прищуриваюсь я. – Ты вынуждаешь меня выйти из себя, Айви. Близость, которая была между нами, лучшее, что со мной случалось, даже при жизни. Так что не смей жалеть об этом. – Но ты же жалеешь о том, что спас меня и сказал, что любишь меня. – Я не жалею… – А всё выглядит именно так. Ты словно отмахиваешься от обстоятельств и своих чувств, чтобы страдать. Тебе нравится страдать. – Мне не нравится страдать! И я ни от чего не отмахиваюсь! – Ты выгоняешь меня, зная заведомо, что причиняешь мне боль этим. А обещал, что не сделаешь этого больше. Так почему я должна верить твоей любви, м-м-м? Выходит, ты снова врёшь мне. Опять. – Айви, чёрт возьми! Я не лгу тебе! Я и раньше не лгал! Я не сказал всю правду, чтобы не напугать тебя! Я так и в прошлом делал, я боялся потерять тебя! Если бы я сообщил тебе, что мёртв и наши отношения невозможны, то бы вряд ли, вообще, позволила мне говорить с тобой! – То есть теперь они невозможны? Тогда зачем ты целовал меня? Зачем ты флиртовал со мной? Зачем ты переспал со мной? Зачем ты спасал меня? – Прищуриваюсь я. Пирс открывает рот и тут же закрывает его, не находясь что сказать. Подавляю в себе желание улыбаться. Попался. Никто меня не переспорит. – Иди домой, Айви. Я провожу тебя, чтобы убедиться, что ты дошла и, вероятно, немного напугаю того, кто тебя выпустил на волю, – бурчит Пирс. – Я не комнатная собачка, – возмущаюсь я. – Ты хуже. Ты чёртов ядовитый плющ, которые окрутил меня, не позволяет мне дышать и в то же время я обожаю этот яд. Ты сводишь меня с ума, – Пирс раздражённо проводит ладонями по лицу. – Значит, мы работаем вместе? – Улыбаюсь я. – Ты издеваешься? Я же сказал – нет! Я не подвергну тебя опасности! – Тогда я подвергну себя сама ей. Без тебя. И не надо вот меня спасать больше. Справлюсь сама. У меня есть друзья. Да-да, а ещё я в одежде Джима, и я согласилась пойти с ним на свидание. – Ты что? Ты… – Пирс озлобленно оглядывает меня. – Но тебя ведь это не должно волновать, не так ли? Ты вышвырнул меня снова из своей жизни, пусть даже и мёртвой, так что я вольна делать всё, что захочу. Хорошей ночи, Пирс, – подмигивая ему, направляюсь к выходу. – Немедленно стой, Айви Бранч! Остановись! – Кричит Пирс. Довольно улыбаясь, иду дальше, пока он не материализуется передо мной. – Что не так? Ты чем-то возмущён? – Домой. Живо. И никакого Джима. Увижу рядом с тобой, уж лучше тебе не знать, что я сделаю, – рычит Пирс.