Скаут: Люблю коктейли. Уэйн (поворачивается к Брук): Слушай, Брук, а зачем ты снималась для «Плейбоя»? Нет, я не хочу сказать, что мне не нравится, фото было классное, но я бы, например, никогда не позволил бы Скаут сниматься в таком виде. Скаут: Ой, да ладно тебе, Уэйн. Ты так говоришь, как будто все прямо жаждут увидеть мое фото в «Плейбое»! Уэйн: А что, скажешь не жаждут? Но все дело в том, что я лично никогда не разрешу тебе позировать для таких журналов, потому что у меня есть принцип: если хоть какой-нибудь мужик посмотрит на тебя с вожделением, я его тут же кончу. Так что, если бы твое фото появилось в «Плейбое», мне пришлось бы убить половину мужского населения США. Скаут: Ну, ты и так уже близок к этому, мой милый! Уэйн: Брюс, не верь ей, она преувеличивает. Так все-таки, зачем ты это делаешь, а, Брук? Брук слишком напугана, чтобы отвечать. Скаут знает ответ на этот вопрос, так как она читала интервью с Брук в журнале. Скаут: Я могу тебе сказать, Уэйн. Она это делает для того, чтобы доказать, что женщина, владеющая собой, контролирующая свой темперамент, не обязательно должна быть бесчувственной и неинтересной. Правильно я говорю, Брук? Ты ведь, кажется, так отвечала в интервью. В общем, Уэйн, она делает это не для мужчин. Она делает это для себя, потому что она красивая женщина, и почему бы ей не радоваться этому. Это называется женская власть над мужчинами. Брук не в состоянии реагировать на замечания Скаут, она только кивает головой. Пауза, после которой Уэйн и Скаут опять продолжают диалог. Уэйн: А я думаю, Брук, что такие картиночки помогают мужчинам лучше дрочить в сортире. Могу признаться, что я даже не ожидал, какое это может оказать влияние… Скаут: Уэйн, прекрати! Уэйн: А вот я хочу у Брук еще кое-что спросить. А ты мне обещай, Скаут, что не будешь на меня злиться, о кей? Скаут: Смотря, что ты собираешься ее спрашивать. Уэйн: Меня вот интересует, как это девицам, которые позируют для «Плейбоя», удается так здорово причесывать свои волосы? Это всегда так классно выглядит. Брук (наконец находит в себе силы ответить): Вы знаете…., мне кажется, это зависит исключительно от типа прически. Они ведь там используют специальные гели, кроме того, там применяется подсветка и всякие дополнительные накладки… Уэйн: Нет- нет, Брук, я не про эти волосы говорю. Скаут: Уэйн!! Уэйн: Но я хочу знать, в конце концов! Ведь мы же пытались тебе побрить, моя сладкая, и все равно вышла какая-то ерунда, помнишь? Было похоже на общипанную курицу с раздражением на коже! (Скаут смотрит на Брук в страшном смущении) А в «Плейбое», у этих девочек, там такой маленький пушистенький бугорок, и как будто там ничего никогда и не росло. Даже не подумаешь, что кто-то брил это. И причем, это же взрослые женщины. Не какие-нибудь там девчонки. Маленький пушок, и все. Как им это удается? Брук: Ну, там есть специальные стилисты. Уэйн: (сильно возбужден) Стилисты? Специалисты по укладке волос на гениталиях? Вот это работка. Да, господа, я бы много дал, чтобы получить такое место. Скаут: Ну, хватит, Уэйн! Уэйн: (увлеченный этой идеей) Нет, вы знаете, я бы даже согласился работать все выходные и сверхурочные в придачу, если бы начальник заставил меня. Представляете, подходишь так и спрашиваешь: «Шампунчик не желаете, мадам?» Да я бы работал как лошадь, я бы открыл свой собственный салон… У меня бы там очереди, толпы женщин сидели со специальными маленькими фенами на их…. (чуть не плачет от смеха) Скаут: (вне себя от гнева) Может быть, хватит все-таки, Уэйн? Брюс (наконец находит в себе силы и поднимает трубку переговорного устройства): Ну ладно. Я только что дал сигнал моему охраннику, он внизу у ворот. Если вы сейчас же уйдете, он вам ничего не сделает, но, если вы попытаетесь на нас напасть, он убьет вас. Уэйн: Он меня убьет? Ё-моё, ну ты даешь. (нацеливает свой пистолет на Брюса. Брюс замирает с трубкой в руке) Бум! Да я пошутил, Брюс. Значит, ты дал сигнал этому своему охраннику. Ну, тогда еще раз дай ему сигнал, чтобы тебе легче было. Скаут, все еще обиженная разговорами Уэйна, поворачивается к Брук. Скаут: Брук, ты извини Уэйна за то, что он начал лезть в твою личную жизнь. Он просто не понимает, что женщины не любят, когда лезут в ее частные личные места. Уэйн наблюдает за Брюсом, который держит трубку у уха, но никто ему не отвечает. Уэйн: Что, не отвечает, мистер Деламитри? Может, он не слышит вас… Знаете что, давайте-ка приложим его ухо поближе к трубке. (Уэйн вынимает нож из футляра на поясе и сует руку с ножом в сумку. Видно, как он что-то отрезает в сумке и достает оттуда отрезанное ухо. Брук издает жуткий крик, Брюс также смертельно напуган. Уэйн подносит окровавленное ухо к Брюсу, берет трубку и прикладывает ее к уху. Кричит) Алло! Алло! Господин охранник! Не слышит, а? (Уэйн прикладывает ухо к своим губам и кричит в него) Эй! Ты слышишь меня! Хозяин, который платит тебе зарплату, зовет тебя, ты, козел! (поворачивается к Брюсу) Сколько вы платите этому охраннику, мистер Дэламитри? Наверное, дорого вам стоит? Так он тебя просто грабит, Брюс. Как охранник, он не стоит и одного цента. Тоже мне, охрана! Сидел там в своей конторке с собакой, а мы сзади подкрались — раз-два. И шлепнули его. Скаут: Ну, собаку мы не убивали. Уэйн: Да, вот в этом-то вся проблема, в нашей стране. Люди не хотят добросовестно выполнять ту работу, за которую им платят. Чего ж тут удивляться, что мы не можем обогнать япошек (небрежно бросает ухо в пепельницу). Брюс: Послушайте, я не знаю кто вы такие, но… Уэйн: Давай не будем, Брюс. Кто мы такие? Да никто. Мы просто убиваем людей. Больше ничего интересного про нашу жизнь не скажешь. Скаут: (с гордостью) Мы — Кровавая парочка. Меня зовут Скаут, а его Уэйн. Мы те самые убийцы, Кровавая парочка, про которую везде пишут. Уэйн: Скаут, я всегда говорю людям, что мы и есть та самая Кровавая парочка. Брук: О, господи, вы нас убьете? Уэйн: Странные вы вопросы задаете. Мы никогда не знаем, кого мы убьем, пока не дойдет до этого. Скаут: Да, это просто само собой как-то получается. А вообще, здорово все-таки, правда? Сидим здесь, разговариваем с такими людьми. Брюс всегда был идолом для Уэйна, он преклонялся перед ним, а я восхищалась такими красивыми женщинами как ты, Брук. Правда, должна признаться, мне не нравятся все эти пластические операции, которые вы делаете. После всей этой хирургии даже и не знаешь, кто по-настоящему красивая, а кто просто какая-нибудь надутая силиконовая кукла, подтянутая перетянутая сучка. Уэйн: Так, о чем же мы будем говорить? Наступает неловкая пауза, после чего Брюс пытается завязать разговор. Брюс: Хм, хм… Может, Уэйн, ты нам о себе расскажешь что-нибудь… Уэйн: С чего это вдруг такая знаменитость как ты, Брюс, заинтересовалась моей персоной? Брюс: Ну…э…, мне кажется, честно говоря, насколько я слышал о вашей… э-э… работе, по-моему, вы убиваете людей, которых вы не знаете. Поэтому я, полагаю, было бы интересно узнать вас поближе. Уэйн: О кей, Брюс. Что тебя интересует? Брюс: Ну… может, вы расскажете о том, что это значит вообще, вот так — убить человека. Уэйн: А ты хочешь кого-нибудь убить? Ха, так ради бога, пожалуйста, это ж так просто. (Уэйн вынимает пистолет из-за пояса, открывает барабан, вынимает все патроны, кроме одного, и протягивает оружие Брюсу) Пять, четыре, три, два и один для тебя. На, держи. Давай. Одной пулей можно много сделать. (Брюс хватает пистолет и направляет на Уэйна) Ну вот, ты можешь убить меня или Скаут. Только учти, что тебе тут же ответят…. Ну, так что, Брюс, хочешь убить кого-нибудь? Наступает пауза, в течение которой Брюс думает, убивать ему Уэйна или нет. После некоторого размышления он опускает пистолет. Брюс: Нет, Уэйн, я не хочу никого убивать. Просто я хотел понять, что ощущаешь при этом. Уэйн: Ну, мне кажется, это приблизительно то же самое, что ты ощущаешь, когда делаешь фильмы. Все зависит от обстоятельств, от жертвы. Но я могу тебе сказать, что это не так остроумно. Брюс: Не остроумно? Уэйн: Не так как в кино. В этом фильме «Простые американцы», там мистер Чоп-чоп и второй парень, они хватают героя за руку и суют ее в мясорубку. Помнишь эту сцену? (Уэйн берет Брюса за руку и имитирует сцену из фильма) Брюс: Да, помню. Уэйн: Из мясорубки кровь хлещет, кусочки лука лезут и все такое — прямо им на костюмы, а один парень говорит другому: «Проклятье, это же итальянский костюм». И зрители так ржут после этого. А все знают, что им надо идти на прием в один шикарный отель и понятно, что они не могут идти на торжественный прием в таких грязных костюмах, с кровью и с луком на рукавах. Поэтому они идут в прачечную, раздеваются там до трусов и сидят там со своими пушками на коленках, читают женские журналы… Скаут: Это мой любимый эпизод, особенно, когда они рассуждают про замену гормонов… Уэйн: Но они не знают, как обращаться с этими стиральными машинами, поэтому, когда они, наконец, попадают на прием в отель, костюмы на них как будто из детского магазина, такие маленькие, потому что они сели. Классная сцена. Брюс: Спасибо за комплимент. Скаут: Я уже замучилась считать, сколько раз Уэйн смотрел этот фильм. Уэйн: В «Нью-Йорк Таймс» писали, что такие фильмы действуют губительно на наше общество. Но мне лично кажется, что это просто шедевр — как они там мочили всех вокруг — нет, это клево. (звонит звонок входной двери) Это кто там? Брюс, ты не вызывал никого, не нажимал тут случайно какие-нибудь потайные кнопки, а? А то я тебя прикончу в одну секунду. (опять звонит звонок)