– А вы или принцесса Пирлипата не позволите мне воспользоваться вашим гардеробом? Прошу прощения, что вторгаюсь в ваше пространство; как я уже говорила, я не представляла себе, что возникнет такая ситуация. – Да, я это понимаю. – Деллара с сомнением посмотрела на нее. – У меня есть свой гардероб, но он вам не подойдет. – Уголки ее рта печально опустились. – А Пирлипата носит только золотые наряды. Мариетта не захотела проверять искренность этой печали. Деллара с новым усердием принялась за поиски в шкафу. – Наденьте это платье вот с этим, – предложила она, протягивая Мариетте пару тонких, легких брюк густо-сапфирового цвета, и упала в кресло, как будто эти поиски ее очень утомили. Мать Мариетты шокировали бы эти облегающие брюки, обтягивающие ее бедра. Но Мариетте они давали такую же свободу, как балетные платья. Она сделала пируэт на полированном лиловом камне пола, юбки ее развевались и от них распространялся запах зимнего жасмина и снега. Когда Мариетте передали приглашение явиться к королю, она была готова. Два Безликих стражника отвели ее вниз по лестнице. Она шла впереди них по полосатым, как леденцы, ступенькам, смущенная их присутствием и их закрытыми масками лицами, лишенными всякого выражения, как лица кукол. Может быть, лес опаснее, чем ей говорили, и их присутствие необходимо. Она смотрела на уровни выше и ниже, на центральный тронный зал дворца. Единственную дверь охраняли еще двое таких же стражей без лиц. Рядом с ней на сахарной стене виднелись остатки утраченной мозаики. Золоченые клетки лифтов скользили вверх и вниз, блестящий пол из обсидиана теперь был пуст, не как во время грандиозного бала, на котором она танцевала прошлой ночью, и трон теперь возвышался среди зала. На нем сидел король в голубом, как лед, наряде, под накидкой шокирующего лимонно-зеленого цвета, простроченной золотыми нитями. Он был полностью погружен в беседу с капитаном. – А, вот и моя очаровательная танцовщица из дальних краев. – Король Гелум прервал свой разговор, увидев Мариетту. Безликие телохранители удалились, Мариетта присела в реверансе. – Добрый вечер, ваше величество, – произнесла Мариетта. На подбородке капитана дрогнул мускул. Она не обратила на него внимания, так как король продолжал говорить. – Через несколько дней я устрою банкет и попрошу вас танцевать для моих уважаемых гостей. А теперь, моя маленькая балерина, вы не станцуете для меня, чтобы показать, как вы выступите, когда останетесь одна на сцене? – Он обвел рукой пустой тронный зал. – Конечно. – Как это ново – танцевать для того, кто способен тебя оценить по достоинству. Король Гелум щелкнул пальцами, и несколько музыкантов начали играть. Музыка была медленной и тягучей, как мед. Танец Мариетты состоял из мягких плие и шелковых глиссад, из шагов, скользящих через весь зал, и роскошных пуанше; одной рукой она касалась пола, низко наклонялась, высоко поднимая ногу сзади. Танцуя, она уголком глаза уловила слабый блеск – это переливались тонкие линии шипов. Ее платье было заколдовано. Мариетта улыбнулась, выполняя медленное вращение в арабеске на полупальцах. Сердце ее пропускало удары, когда она выполняла один пируэт за другим, улыбка становилась шире, воздух казался слаще, мысли обретали легкость суфле. Музыка постепенно умолкла. – Совершенно восхитительно, – заявил король Гелум. Глава 20 Следующие дни были похожи на сон. Мариетта вставала поздно, ела роскошный завтрак и принимала ванну. И каждый вечер она танцевала для короля в самых прекрасных платьях из шелка и тончайшего газа, и ее душа взлетала с каждым прыжком над полом тронного зала так высоко, что ей казалось, будто она может дотронуться до звезд. С каждым хвалебным словом короля она сияла все ярче, танцевала все усерднее. Но сегодня вечером она начала уставать, ноги подкашивались, она чувствовала стеснение в груди. Она плавно остановилась, выполнив шассе, и присела в реверансе, завершая выступление. Капитан Легат стоял у стены и наблюдал эту сцену. Когда она устремилась к вырезанной из снега скамье у него за спиной, она заметила, как он быстро взглянул на короля, и на его лице промелькнуло озабоченное выражение. – Я не давал вам разрешения закончить танец, – рявкнул король Гелум. Мариетта вздрогнула и посмотрела на него. – Боюсь, я начала уставать, я должна отдохнуть минутку, чтобы перевести дух. Король забарабанил своими длинными пальцами по трону. Его одинаковые ледяные кольца звенели о подлокотники. По одному звону на каждую пролетающую минуту. Мариетта не опускала глаз под его пристальным взглядом, отказываясь сдаться. – Вы должны продолжить танец, – раздался у самого уха Мариетты шепот капитана Легата, тихий и мягкий, как сливочная тянучка. – Не могу. Мне нужно сделать перерыв, – ответила она, ей вдруг не понравилось выражение глаз короля Гелума. – Я путешествовал по своему миру и по другим мирам, но еще не встречал другой женщины, равной вам по таланту, – промурлыкал ей король Гелум. – Я талантлива не больше многих других женщин. Все мы обладаем большими способностями, просто вы о них не знаете, – возразила Мариетта, ей это все больше не нравилось. – Ваша склонность все время мне возражать не сулит вам ничего хорошего. Хотя, должен признаться, мне это доставит большое удовольствие. – Пальцы короля перестали барабанить по трону, и Мариетта замерла. От нее не ускользнуло обещание насилия в его словах, так же говорил Дроссельмейер. Король Гелум улыбнулся. – Вы будете танцевать для меня сейчас, это приказ вашего короля. Не успела Мариетта запротестовать, как ее ноги внезапно дернулись и пошли сами собой. Она шла, словно была марионеткой, подчиняясь невидимой руке, дергающей за веревочки, потом встала на пуанты. Мариетта ахнула. Какая бы странная магия ни воздействовала на нее, она обвила ее, как ленты балетных туфель обвивают ноги, заставляя совершать странные, судорожные движения, похожие на танец. И тут в ее памяти всплыло воспоминание о том, как Дроссельмейер смотрел на нее во время выступления на отборочном конкурсе и как ее ноги перестали ее слушаться. Колдовство заставляло ее выполнять несвязные и преувеличенные движения до тех пор, пока она не вскрикнула от боли. А музыка все равно продолжала играть, безликие стражники смотрели, и она была вынуждена танцевать все быстрее и быстрее. Она призвала на помощь ярость, что охватила ее, как лесной пожар, перед тем, как часы на сцене Дроссельмейера пробили полночь. Она закрыла глаза, сопротивляясь колдовству. Но это было бесполезно. Она открыла глаза, а ее тело танцевало все быстрее, оно ей не повиновалось. Ее ярость стала еще сильнее. Она свернулась внутри ее в спираль, стиснула ее кости, стала одним целым с ней. – Пожалуйста, прекратите это колдовство! – взмолилась она. Король насмешливо улыбнулся: – Вы не остановитесь, пока я вам не прикажу. Мариетта постаралась забыть об острой боли в ступнях и поднялась на пуанты, стараясь не доставить королю удовольствия видеть выражение страдания на ее лице. Музыка зазвучала громче, она ждала продолжения. Мариетта закружилась, делая пируэты по горизонтальной оси через бальный зал. Во время каждого вращения она вертела головой, отчаянно пытаясь найти выход, средство спасения. Но двери бдительно охраняли стражники, и она не видела никакого выхода. Она взглянула вниз, на свои розовые пуанты, и увидела, что они покраснели от крови. – Если будете бороться со мной, если дадите королю Гелуму возможность проявлять свое могущество, я не смогу вам помочь, – раздался у ее уха настойчивый шепот капитана Легата, рука которого обхватила ее, принимая на себя весь ее вес. Собрав остаток сил, Мариетта выгнулась назад, прислонилась к нему, подняв руки над головой жестом, изображающим корону. Она почувствовала, как замер капитан, когда она прижалась к нему, услышала, как он резко вдохнул воздух. Короткая пауза, и он среагировал, крепче обхватил ее за талию, пока она не успела отстраниться. Мариетта позволила себе несколько секунд, чтобы собраться, подавить растущую тревогу, потом отошла на шаг от капитана и обратилась к королю: – Для меня было честью танцевать для вас, но, наверное, будет лучше, если я уйду от вас, поскольку, по-видимому, я не гожусь для роли гостьи короля. Мне действительно нужно вернуться домой. – О, моя маленькая балерина, как вы наивны. Вы отсюда уйдете только тогда, когда у меня иссякнет желание видеть ваши танцы. И вы не выйдете из этих дверей. – Он щелкнул пальцами, и колдовство снова сковало Мариетту. Ее вздернуло на кончики пальцев, руки и ноги встали в позицию, отчего с ее губ сорвался крик. Он продолжал говорить, но Мариетта его почти не слышала из-за боли, которая нарастала и поглощала ее целиком. – Предлагаю вам уделить время размышлению о том, насколько лучше меня развлекать, чем лелеять глупые идеи покинуть дворец. Сверкающие снежинки таяли и стекали по платью Мариетты рекой из расплавленного олова. Тюль промок и обвис. Но она продолжала танцевать на пуантах, не получая ни секунды передышки. Король Гелум рассмеялся. Смех был тонким, визгливым и холодным, он, словно осколок льда, вонзился в Мариетту. Его интерес к ней был еще холоднее. Этот король наслаждался чужой болью подобно монархам-тиранам минувших лет. Сердце Мариетты билось все сильнее, она сознавала собственную уязвимость, обводя глазами огромный зал и впервые понимая, чем он является в действительности – позолоченной клеткой. Вблизи от короля его надушенный костюм издавал невыносимо сильный запах мандариновой настойки с гвоздикой. Волшебная мышь пробежала по его пиджаку и нырнула за воротник. – Мой дворец заколдован, – сообщил он ей тихо, интимным тоном. – Он знает, что вы принадлежите мне. И он будет держать вас в себе своим колдовством. – Он неторопливо, с наслаждением рассматривал ее окровавленные балетные туфельки. Она старалась не дрогнуть. – Вскоре вы узнаете свое настоящее место, моя маленькая балерина. – Взмахнув своей кричаще яркой накидкой, он снова уселся на трон и подозвал служительницу. Девушка в полосатой красно-белой юбке протянула ему коробку крохотных пирожных. – Теперь поговорим о вашем наказании, – сказал он, рассматривая пирожные. – Вы не считаете это достаточным наказанием? – спросил капитан Легат. – Смею предположить, вы хотите, чтобы она продолжала танцевать. Король медленно вонзил зубы в пирожное; покрывающая его шоколадная глазурь распалась на кусочки. – Она будет танцевать, когда ей прикажут, независимо от наказания. Истинные артисты ради своего искусства не обращают внимания на мелкие неудобства. Кровь Мариетты каплями застывала на льду. – Я танцую для себя, – прошептала она. Король Гелум покрылся коркой льда. Капитан Легат замер. Он встретился с ней взглядом и незаметно покачал головой. – Я не танцую ни для кого другого. Мой танец всегда был и всегда будет моим, – повторила Мариетта, она слишком ослабела и не могла выразить словами свою ярость и страстный протест. – Это не танец, это жестокость. – Магия заставила ее кружиться на месте, злобно пародируя ее слова. Заиндевевшее лицо короля Гелума покрылось трещинами. Он одарил ее очаровательной улыбкой. – Каким забавным должен быть тот мир, из которого вы к нам сбежали. – Мариетта настороженно смотрела на него. – Хорошо, теперь вы будете танцевать для себя. Отныне я вам не оказываю никакой поддержки, пока вы не заработаете на свое содержание. Если не хотите погибнуть, будете танцевать для меня. Он освободил Мариетту от магических пут. Она с криком опустилась на пол. Король Гелум спустился с трона. – Уберите ее отсюда. Я даже вида ее не выношу после такой дерзости. Капитан Легат опустился возле нее на колени и предложил ей руку. Мариетта ее проигнорировала. Она встала на ноги, второй раз вскрикнув от боли, которая грозила ее поглотить. Капитан быстро вывел ее из тронного зала. Только когда они поднимались по лестнице, он заговорил: – Я вас предупреждал с самого начала, чтобы вы не входили во дворец. А теперь вы не только привлекли к себе внимание короля, но и вызвали его гнев. Если бы вы вняли моему предостережению на конюшне, вы бы уже благополучно вернулись в ваш собственный мир. Мариетта почти лишилась способности думать. У нее онемели ноги, ее пуанты были порваны и покрыты пятнами. – Почему других всегда обвиняют в том, что они вызвали гнев мужчины? – тихо спросила она. – Вы еще ничего не знаете ни обо мне, ни о моей жизни и все равно высказываете предположения, основанные на коротком времени нашего знакомства. Так вот, капитан Легат, спешу вам сообщить, что вы меня не знаете, а возвращение в мой собственный мир не такое простое дело, как вы полагаете. Он молчал несколько секунд, и она взглянула на него. Он хмурился.