Дорофей Анатольевич знал: помощники ждут его в красном уголке. Они привыкли: если во дворе что-то случилось, то срочно понадобится их помощь. И хотя они страдали, зная, что под грибком вырастает очередь, что они окажутся в самом хвосте, все же не уходили. — Товарищи, все свободны, — Дорофей Анатольевич прошел к своему кабинету. — Кроме Артура Вартановича… — Как? — изумились пенсионеры. — Всех подключу позже. Когда все ушли, Артур Вартанович извлек из кармана маленький кулек и протянул начальнику ЖКО: — Угощайся, дорогой! Хурма… Как утверждают врачи, освежает мозг и препятствует развитию атеросклероза. Угощайся, дорогой, нам долго думать придется. Нужно укрепить мозг! — Арт, я знаю, ты умеешь молчать, — задумчиво заметил Дорофей Анатольевич. — О! Имел бы я такую пенсию, не умея молчать. Начальство не любит болтливых. Они не только выносят сор из избы, но и приносят. Так в чем дело, дорогой? — Через день нужно пустить слух, что в ЖКО установили прибор, который мгновенно указывает квартиру радиодиверсанта. Я это буду всячески отрицать, и нам поверят. — Понял, дорогой, и это все? — Сейчас получишь новые инструкции, — Дорофей Анатольевич понизил голос. — Составь список тех, кто занимался на этой самой радиостанции. Все надо сделать тонко, чтобы не вызвать подозрений. И никакой самодеятельности! — Дорофей Анатольевич развернул кулек, выложил хурму на газету и жестом показал: угощайтесь! — Извини, дорогой, не до хурмы. Ай-яй-яй! — покачал головой Арт. — Может, проще вызвать милицию? — Ее вызовут и без нас. Тут многое делают без нас! — горько усмехнулся Дорофей Анатольевич. — Открывают теннисные секции, потом закрывают. Теперь Игорь всех смутил. — Игорь — хороший человек! — осторожно заступился Арт. — Когда у меня сгорел телевизор, когда я три раза вызывал мастера из ателье и когда он ломался сразу же после ухода этого телемошенника, пришел Игорь и сделал так, что телевизор стал работать лучше, чем в дни своей молодости. — Игорь тут ни при чем. Все дело — в педагогике! — Дорофей Анатольевич многозначительно помолчал. — Теперь все достаток заимели. С жиру бесятся. А детей нужно воспитывать в строгости. Если бы все это понимали, были бы у нас разбитые стекла? — Нет! — с готовностью согласился Арт. — Бренчали бы длинноволосики на своих гитарах до полуночи? — Нет! — Сегодня мы спокойно смотрели бы фильм о подвиге разведчика… — Нет… Да! Да, дорогой! Ты — стратег. Ты — проницательный человек, Дороня! Я всем это говорил и теперь еще раз убедился в этом. Завтра у тебя будет список этих радиомошенников. Артур Вартанович не любил откладывать дела в долгий ящик и сразу направился во двор. Заметил мальчишек, столпившихся в кучку на футбольном поле, и заковылял к ним. — Мормо, — завидев Арта, выкрикнул Ромка Целиковский и, торопливо стащив с руки перчатки, зашитые через край белыми нитками, но настоящие, вратарские, спрятал их за спину. Ромка любил копаться в библиотеке отца. Особенно усиленно штудировал мифологический словарь, и «мормо» в переводе с греческого означало страшилище, которым греки пугали своих детей. — Ай, джигиты, ай, джигиты! — ласково заговорил Артур Вартанович. — Опять вас оставили без мяча? Ай, нехороший люди, не дают молодости тратить свои силы… — В мухоморщиков попали! — недовольно ответил Владик, подозрительно осматривая Арта. Тот не раз жаловался на мальчишек родителям, писал гневные письма директору школы и даже обливал ребят холодной водой с балкона, когда они играли в войну и прятались в кустах сирени. — Домино — это плоские шахматы. Не всем же гонять мяч, джигиты. Врачи говорят, что если несколько раз в день ударять ладонью по столу, то это стимулирует кровообращение. Надо, джигиты, уважать старость. А к вам у меня большое дело. Уважьте старика! — Арт, мигая маленькими глазками, сморщил лицо так, словно собирался заплакать. — Беда у меня, джигиты! Большая беда у старого Арта. Был у меня приемник, пел как соловей. Был у меня телевизор, рассказывал сказки, как Шехерезада. Сегодня что-то щелкнуло — и оба молчат. Знаю, джигиты, есть среди вас такие же умные головы, как Игорь Васильевич. Он много раз чинил телевизор старому Арту. Помогите, джигиты! Соберите всех, кто хоть чуть-чуть смыслит в этой коварной технике, старый Арт не останется в долгу. Я жду вас, джигиты… Артур Вартанович, еще более горбясь, заковылял к своему подъезду. Мальчишки, тронутые столь проникновенной речью, озадаченно переглядывались. Никто из них не мог объяснить, почему вдруг так переменился Артур Вартанович, не раз прокалывавший мячи шилом. — Чего он? — Владик посмотрел на своих приятелей. — Может, заболел? — Хватит, бербеки, то бишь, смелые мореплаватели. Человек перевоспитался! — заступился за Арта Ромка Целиковский, дни и ночи проводивший на радиостанции. — Я точно знаю, что Игорь Васильевич чинил ему телек. — Слыть, а у него сгорело все не от?.. — выразительно замолчал Владик. — Исключено. В соседних квартирах все нормально. — Ромка засунул перчатки за резинку трусов и сказал: — Как хотите, а я помогу Арту. Кто со мной? — Да чего уж там? Мы тоже понимаем, что… Я побежал за паяльником. А ты, Ромка, прибор не забудь! — распорядился Владик. Артур Вартанович любезно встретил ребят на лестничной площадке. Когда мальчишек набралась полная комната, он присел к столу и, нацепив очки, раскрыл тетрадь: — Ай, джигиты, ай, молодцы! До слез растрогали старика. Очень хорошие дети у нас растут. Давайте я запишу всех, кто откликнулся на мою просьбу. Потом передам в школу и поблагодарю родителей за таких широких душой джигитов. — Да нам это и не нужно. Что с телевизором? — Владик раскрыл портфель и достал отвертку. — Не спеши, дорогой, ай, не спеши. Ты очень хороший человек. Так сделай еще одно доброе дело: назови свое имя и фамилию, и я буду знать, где живет такой большой специалист. — Ну, Владислав Третьяков, семнадцатая квартира, слегка розовея от важности, сказал Владик. — Почти, Третьяк! Ай, умница! Ай, джигит. Кто там за твоей спиной? — Роман Целиковский, сорок седьмая квартира, — вышел вперед Ромка. — Что за имя, что за имя. Прямо — пульмановский вагон, а не имя. Твой папа — большой человек! — Кандидат филологических наук, — с гордостью подтвердил Ромка. — Это ж надо! Это ж надо! Записывая мальчишек в тетрадь, Артур Вартанович, словно между прочим, расспрашивал, кто постоянно занимался в радиокружке, а кто приходил от скуки, и крестиками помечал активистов. — А ты, джигит, зачем пришел? В гости к старому Арту? — Артур Вартанович погладил кудрявую голову Феди Сташевского, внука Дорофея Анатольевича. — Я тоже радио занимаюсь, — смутился Федя, — только мало пока соображаю. — А дедушка знает? — Да нет… — Ай, умный мальчик! Хотел сделать дедушке сюрприз. Он узнает, то-то обрадуется, — Артур Вартанович записал Федю в тетрадь и спрятал ее в ящик стола. — Спасибо, джигиты, теперь буду знать, где живут такие крупные специалисты. — А телевизор? — напомнил Владик. — Совсем, джигиты, забыл. От радости все в голове кругом пошло. Сейчас мы его посмотрим. — Арт щелкнул выключателем. В телевизоре что-то засвистело, появился звук, и ярко вспыхнул экран. — Ай, хитрец! Ай, негодник! Расстроил старого Арта! — Артур Вартанович сердито топнул ногой и погрозил телевизору пальцем. — Смотри, будешь капризиться, отдам тебя джигитам. Они живо с тобой расправятся! — Работает, — разочарованно обронил Владик, уже настроившийся на «большой ремонт». — Вас, джигиты, испугался. Спасибо вам, спасибо! — Артур Вартанович подтолкнул Владика к двери. — Зачем ему это понадобилось? — уже на лестнице сказал Владик. — Наверное, впадает в маразм, — тихо заметил Ромка. — Болезнь, что ли? — поинтересовался кто-то из мальчишек. — Вроде… Это когда человек сам не знает, чего хочет, и не помнит, что говорит и что делает, — пояснил Ромка. — Он нас потому и в тетрадь записывал, что на память не надеется. — Тогда у нас полдома понемногу впадает… — засмеялся Владик. — Я же не сам это придумал. Я у папы в словаре читал, — обиделся Ромка.