– Мы с Родионом пришли в гостиницу, дядя Саша пока… занят. Вы ужинали? – Да ничего мы не ужинали! Мы с ребятами тусили после музея, у них в кремле, в арсенале хорошая кафешка, мы капучино пили и пончики ели. А сейчас в театр собираемся, Данька билеты взял. – Сказали бы мне, я Борису Петровичу позвонила бы! – Да ладно, мам, Данька уже взял! Мы после спектакля к вам придём, да? Вы нас только дождитесь! Можно, мы у вас поедим? Мы что-то поиздержались! Мам, а ты бабушке звонила? Потому что она мне звонила, а я трубку не взяла, мы в галерее были! И вообще ты какая-то озабоченная, ничего не случилось?.. Тонечка уверила дочь, что ничего не случилось, плюхнулась в кресло, обнаружила, что Родион с куртками в обнимку притащился следом и стоит, не зная, куда податься, и показала, в какой стороне гардеробная. Проделав всё это, она откинулась на спинку, шумно выдохнула и запустила пальцы в кудри, но тут же отдёрнула руку, вспомнив, что у неё сегодня – укладка! Она приготовилась к ужину с мужем и детьми. А ужинать будет с мальчиком Родионом. Ну и хорошо, ну и отлично. Сейчас они закажут всего самого вкусного, а потом поднимутся в номер, и Родион будет рисовать, а Тонечка немного подумает в тишине. …Как это у героинь сериалов получается расследовать любое дело легко и просто! Почему у неё, у Тонечки, которая придумала этих героинь два десятка, не получается ничего?.. Нужно ещё раз сходить в музей, чтоб подтвердить свои догадки, этим она займётся завтра утром. Пока ещё не очень понятно, как это сделать, но она что-нибудь придумает! Нужно позвонить Сергею Степанову из ФСБ и расспросить как следует про этот самый Пояс Ориона, хотя бы как он выглядит! И рассказать, что Пояс ищет не только служба безопасности, но и ещё кто-то – ведь у Родиона требовали, чтоб он вернул «то, что взял в том доме», и говорили, что «кусище ему не по зубам», а что это может быть, если не украденное сокровище? А подполковник Мишаков утверждал, что мальчишку избили подручные местного авторитета Сутулого, стало быть, ищет авторитет! Нужно попробовать узнать, как связаны её любимый, драгоценный муж и Кондрат, но это никак невозможно сделать, только ждать сведений, которые ей обещали добыть в Москве. Нужно думать сначала – вдруг прав директор музея, и Лена Пантелеева на самом деле убита, а Тонечка просто убедила себя в обратном! …Господи, как ей необходимо поговорить с мужем, а говорить никак нельзя, он может быть причастен! …Нет, не может! Он не может ничего украсть! …А Кондрат Ермолаев может убить?.. – Ты чего будешь? – спросил рядом Родион, и Тонечка очнулась. – В смысле есть? Она потянула к себе карточку меню и сказала уверенно: – Всё. Я буду есть всё, я целый день об этом мечтала. Родион возликовал: – Тогда я тоже всё! Можно? – А я? – спросили рядом. – Можно? Тонечка подскочила в кресле и уставилась с изумлением. Её муж, который собирался принимать на грудь со старым другом Мишаковым, стаскивал дублёнку, разматывал с шеи шарф, вид самоуверенный и довольный. – Как?! – спросила Тонечка. – Ты здесь?.. – А что? Ты меня не узнаёшь, шери? – Узнаю! – воскликнула Тонечка, вскочила, пылко его поцеловала и призналась: – Как я рада тебя видеть. …Пусть он замешан во что угодно! Наверняка это как-то объясняется – легко, просто, разумно и логично. Её муж – самый лучший человек на свете. В сценариях она как раз так и писала: жена до последнего не верит в измену, предательство и прочие пакости, потому что верит в мужа!.. Она писала и думала, что пишет про идиоток, что всякая нормальная женщина точно знает, на что способен, а на что не способен её муж, и внезапное превращение из принца в чудовище не может застать её врасплох!.. И ещё она думала, что только идиотка может отрицать очевидное! Сейчас она решительно не чувствовала себя идиоткой, хотя отрицала очевидное – её муж темнил, недоговаривал, не отвечал на вопросы, но она точно знала, что это ничего не означает. Он – самый лучший человек на свете, и точка. – Где ты был?.. – Ворон считал, – ответил самый лучший человек на свете. – А ты где была? И остальные дети куда делись? – Они в театр пошли, потом к нам прибегут. А мы с Родионом … Тут она вдруг сообразила, что не знает, что можно, а что нельзя рассказывать – в этой новой реальности! Про директора музея – можно или нет? Про Зосю, сестру Кондрата, можно? – У тебя причёска, – заметил Герман, усаживаясь за стол. – Красиво. – А Родиону не понравилось, – сообщила Тонечка, лихорадочно соображая, что говорить. – Она на себя не похожа с такой причёской, – заявил Родион Герману. – О собеседнике нельзя говорить местоимениями в третьем лице, – встряла Тонечка, – Можно по имени! Например, Тоня не похожа на себя. – Тоня не похожа на себя, – повторил мальчишка, и Герман засмеялся. – Что это тебя в парикмахерскую понесло? – Я хотела поговорить с гримёршей Лены Пантелеевой, – решилась Тонечка. – Я думала, может, хоть гримёрша знает, куда она делась? – Знает? – спросил Герман, и Тонечка отрицательно покачала головой. – А я к собакам ездил, – похвастался Родион. – И потом ещё в музей мы ходили! – К каким собакам? – не понял Герман. – В какой музей?.. – Я тебе потом расскажу, – затараторила Тонечка, – у нас свои секреты. – Я уже понял. Тоня, я прошу тебя, не лезь куда не следует! – А куда мне следует лезть? В сценарий? – Хоть бы в сценарий! Кстати сказать, он с места так и не двигается, да? – Я найду Лену, а потом сразу напишу тебе сценарий, – упорствовала Тонечка. Родион встревоженно переводил взгляд с одного на другую – ему показалось, что они ссорятся. – Мне не нравится твой сыщицкий азарт. – Можно подумать!.. Кто меня втянул во всю эту ерунду? И бросил! – Я тебя бросил? – поразился Герман. – Ну, конечно! – Тонечка вдруг почувствовала, как слёзы обожгли глаза, вот уж некстати! – Ты привёз меня сюда, заставил искать жену Кондрата, а сам… а сам… – Тоня, – одёрнул Герман негромко. – Да, да, – быстро сказала она и салфеткой сердито смахнула с глаз слёзы. – Я понимаю. Ты сам мне всё потом расскажешь. – Вот именно. – А сейчас нельзя рассказать? – Сейчас нельзя, – стоял на своем он. – И давайте пообедаем, правда! Сцены и слёзы пока отложим. Родион подумал – что это они всё обедают! Обед когда-а-а был, да и ужин уже скоро закончится!.. Тонечка попросила чаю с марокканской мятой, чтоб скрасить ожидание еды, и велела Родиону рассказать, за что его били гопники. Родион промямлил, что били за то, что он вроде бы что-то утащил из дядькиного дома, требовали это вернуть. – Главное, я не знаю, чего им надо-то, – с тоской проговорил он. – Я не брал ничего, вот клянусь!.. А они говорят – верни или того… замочим. Я бы вернул, если б знал, чего возвращать-то! – Ты понимаешь, о чём идёт речь? – спросила Тонечка у мужа. – Что им нужно?..