— Послушай, — наконец, с раздражением сказал Ганс. — Тебя ведут к Вечному Господину, неужели тебе не страшно, или ты не хотела бы узнать, будешь ли ты жить после встречи с ним? Олетта пожала плечами. Почему-то встреча, как называл его Ганс, с Вечным Господином, не занимала в последнее время Олетту. То ли её сознание отторгало возможный ужас этой встречи, то ли она уже смирилась с тем, что происходит. Но… нет, она безусловно волновалась за свою жизнь и её слегка "трясло", однако… она понимала две вещи: во-первых, деваться ей некуда, во-вторых, она по-девичьи верила, что если бы её ждала ужасная участь, то Ганс непременно ей бы об этом сказал. Почему? — А что? Ты хочешь сказать, что мне есть чего бояться? — спросила напрямую она. — Я так поняла, что я буду жить у него, то есть буду его женой, значит убивать меня в любом случае пока не собираются. Ганс хмыкнул. — Ну, я подумала, что рано или поздно меня бы всё равно бы выкрали от отца, — пожала плечами Олетта. — И это мог быть отнюдь не великий маг, а какой-нибудь грязный ростовщик. — Хммм… — только протянул Ганс. Замок внутри оказался просторен. Здесь также было видно, что к его постройке приложили руку древние архитекторы. Двери двигались исключительно с помощью систем блоков и противовесов. Потолки были так высоки, что даже вставшие друг другу на плечи десять акробатов не смогли бы докоснуться до потускневших фресок, что их украшали, изображая подвиги богов давно ушедших народов. Везде по залам в клетках щебетали птицы, и всё было украшено цветами. Цветы были заплетены в венки и висели на стенах. Цветы были в горшках, что стояли на тумбах. Некоторые из статуй по над стенами держали в руках древние сосуды в которых также были цветы. Весь замок внутри пестрел красками, благоухал и был наполнен птичьим щебетом. Олетта подумала, что это достаточно странное место для старого некроманта. Не так она представляла себе магов, ассоциирующихся с самой смертью. Когда перед путниками, пришедшими на доклад, наконец-то открылись ворота в залу, где их ждали, Олетта обомлела: посреди неимоверного количества цветов, на троне, сидел скелет в чёрной с пурпурным мантии. Ганс, Марфа, Метрофан, Степан и Олетта прошли внутрь залы. Четверо Стражей остались дежурить за дверями. Ганс приклонил колено, а остальные, кроме Олетты, упали на колени. Пленница замешкалась. Она предположила, что, принимая во внимание обстоятельства, имеет смысл тоже упасть на колени. Однако, она не успела этого сделать, так как зазвучавший голос ввёл её в ступор и она так и осталась стоять на негнущихся ногах. — А-а-а-а, Ганс, — голос был наполнен магической силой, и очень сложно было понять, откуда он происходит. Казалось, что сама ткань мироздания рвётся, чтобы дать услышать смертным звук "с другой стороны". При это создавалось впечатление, что голос не просто разносится по зале, но ещё и долго-долго "гуляет" в голове. — Я уже думал, что впервые ты вернёшься позже назначенного срока. — У нас возникли сложности… — проговорил, не поднимая глаз Ганс. — Я знаю, — голос как будто "потеплел". — И тем не менее, ты смог выполнить всё возложенное на тебя. — Да, мой господин. Скелет поднялся со своего трона. Он спускался ровно и спокойно. Как будто был не мертвецом, разряженным в мантию, а простым мужчиной средних лет. Когда он подошёл ближе к Олетте, она содрогнулась от отвращения. Кожа на черепе была высохшей, местами потрескавшейся. Глазницы впали и на их месте зияла глубокая чернота из которой поблескивали искорки различных цветов, от чего провалы были похожи на звёздное небо. На шее кожа висела лохмотьями, виднелся позвоночник, сморщившиеся трахея, пищевод и крупные сосуды. Руки скрывали перчатки, а на ногах были тяжелые с кованными бляшками сапоги. — Прекрасно, — подойдя ближе произнёс мертвец. Он вперил свои пустые глазницы в Олетту. — Видимо, я всё же не ошибся. Правильно, что я доверился этому Баясалу. У Олетты поплыло перед глазами. — Баясалу? — тихо произнесла она. Это был старинный торговый партнёр отца. Его родина располагалась на Востоке. Он был из людей, крайне падких на внешность Олетты. Несколько раз, используя её небольшой флирт, отец заключал с Баясалом неплохие сделки. Олетта знала, что Баясал хотел жениться на ней, но отец сумел уладить этот вопрос. После чего не получил ни одного кредита доверия от своего друга. Отец сказал тогда: "Ну и что, я и так продал уже всё что мог этой обезьяне втридорога. Пусть теперь пытается сбыть, что я ему привез, а я найду и посговорчивее". Видимо месть Баясала была куда изощреннее, чем просто отказ вести дела с Дариусом Рыжим на особых условиях. — Что он сказал про меня? — заговорила Олетта. Ей казалось, что весь мир перед глазами погрузился в дымку. Происходящее вокруг ощущалось нереальным. — Сказал, что ты красива. И умна не по годам. А ещё, что отец твой глуп, используя тебя для сиюминутной выгоды, и что рано или поздно это доведёт до трагедии вас обоих, — спокойно пророкотал лич. Полученный ответ был последней каплей, Олетта начала проваливаться в забытье. Она не слышала ни звука собственного падения, ни чувства боли от ушибленного плеча. И уж тем более она не слышала слов Вечного Господина, когда Олетту выносили из тронного зала кучер с сыном. — Какая нежная молодая особа, может не стоило возлагать на неё надежды? — Она показалась мне не такой, как остальные. Возможно, она всё же послужит Вашим целям, — когда все ушли, Барон встал с колена, и они разговаривали с Господином на равных. — Я надеюсь, Ганс, — лич прошёл к своему трону и снова уселся на него. Он подал знак, и один из Стражей поднёс ему кубок. Господин опорожнил сосуд, и густая красная жидкость полилась по его обнажённому пищеводу, часть просачивалась наружу через разрушенную ткань. Тут же в местах падения капель кожа восстанавливалась. После поглощения этого напитка шея и губы лича стали выглядеть лучше, как будто их хозяину была не тысяча лет, а лет восемьсот. — Прекрасно, Ганс, — довольно пророкотал лич. — Чтобы я стал похож на живого мне конечно понадобиться целое море крови дракона, но и столько, сколько ты достал, вполне хватит, чтоб не развалиться какое-то время. — Я рад служить Вам, господин. — Отдохни Ганс, — Господин был очень доволен Бароном. — Но времени у нас всё ещё слишком мало. Через четыре дня тебе надо будет выдвинуться одному, без моих помошников. Мой друг должен был передать мне слово. Однако, он до сих пор не явился ко мне. Хоть и жив, я знаю. Тебе надо будет встретиться с ним лично. Иди, отдыхай, пока что. На закате четвёртого дня я жду тебя. — Да, мой Господин, — Барон поклонился и направился к выходу. Как только он покинул зал, двери захлопнулись за ним без посторонней помощи, и на них засветились руны, запечатывающие ход. Олетта медленно приходила в себя. Голова лежала на чём-то мягком и живом, приятный ненавязчивый запах щекотал ноздри, где-то далеко-далеко пели птицы, и шумел ветер. Её тела касался шёлк. Открыв глаза, она увидела над собой бледное лицо девушки с огненно-рыжими волосами и веснушками. Та, с какой-то блуждающей улыбкой, перебирала её волосы. Заметив, что Олетта открыла глаза, девушка улыбнулась ей: "- У тебя красивые волосы". Олетта резко встала и развернулась лицом к незнакомке. Та сидела на краю кровати в мантии, которую обычно носят на какие-нибудь церемонии жертвоприношений. Пояс был ослаблен, и было видно, что под плащом у неё ничего нет. К Олетте пришло осознание, что она сама полностью голая. Она попыталась закрыть грудь руками, и поплотнее сжать бёдра. Девушка напротив улыбнулась. Олетта вся покраснела от смущения и недовольно буравила незнакомку взглядом. — Прости, — мягко проговорила незнакомка. — Чтобы тебе стало лучше, я обмыла тебя и намазала благовонным маслом. — Я не просила, — бросила Олетта. — Я посчитала, что так лучше, — встала незнакомка. — Отдохни. Я приду через несколько часов с ужином. Там, за дверью, есть одежда. Мы не знали, что ты любишь, поэтому там есть на любой вкус. — Ты очень добра, — проговорила после некоторой паузы Олетта. — Это условие Вечного Господина, — ответила с улыбкой незнакомка. — Он создал это место для услады усталого духа. Тут нет места ссорам и склокам. Те, кто нарушает этот запрет, могут за это дорого заплатить. Олетта осталась в комнате одна. Она подошла к дверям, распахнула их и выяснила, что в небольшой смежной комнате находится огромное количество манекенов с надетыми на них всевозможными нарядами, от бальных платьев, до мужских рубашек с брюками. Она выбрала простое зелёное платье с белой манишкой. Когда туалет был подобран, Олетта наконец решила осмотреть свою комнату. Она была умеренно просторной, потолок здесь был тоже высок, но всего в два человеческих роста. Кровать стояла к стене, укрытая шёлком, вдоль стены стояли тумбы с вазами, заполненными различными цветами. С потолка в углу свисала на цепи клетка с волнистым попугайчиком внутри. Из комнаты было три двери. Через одну ушла незнакомка, другая вела в комнату с манекенами, а третья, с вставками из прозрачного стекла, вела явно на балкон. Олетта не хотела пока ходить по замку, она боялась заблудиться, да и встреча с ходячим трупом ей ничего хорошего не сулила. Она вышла на просторный белый балкон с небольшим столиком и двумя стульями посередине. Вид был потрясающим: была видна и крепостная стена, и часть замка, и лес вдалеке. Олетта присмотрелась и увидела, что на балконе соседней башни сгорбившись над столом сидит худощавая фигура. В руках у неё было перо. Человек явно что-то писал, не обращая вокруг никакого внимания. Олетта решила не отвлекать его. Сев за стол, она погрузилась в невесёлые мысли о том, что её дальнейшая судьба является полной загадкой для неё. ГЛАВА 3. Попавший в ловушку Где-то далеко безутешно рыдал Дариус Рыжий. Он опорожнил уже восьмой кубок с брагой и жаловался первому попавшемуся незнакомцу. Слушатель был высок, его нос висел крючком на круглом лице, как у какой-то диковинной птицы. — И ты знаешь, — давясь слезами, проговорил Дариус Рыжий. — Там была записка. Дариус достал бумагу со сломанной сургучной печатью. — Теперь моя кровиночка будет жить в замке этого ирода, Господина Плоских гор. Ни один наёмник не согласился пойти туда. Никто не хочет даже близко приближаться к Плоским горам. При виде бумаги и упоминании Господина Плоских гор собеседник оживился. — Уважаемый, — блеснул глазами птицеликий. — Я бы не рекомендовал Вам упоминать Господина при посторонних. Однако, большая удача, что вы обратились именно ко мне. Я могу дать ответы на многие Ваши вопросы. Только вам нужно обеспечить мне место в вашем караване, идущем на восток. При последних словах Дариус поменялся в лице, казалось он даже чуть-чуть протрезвел. — Зачем это? — проревел он. — Хочешь нажиться на моём горе и за бесплатно получить охрану? — Ни в коем случае, — поднял руки кверху собеседник. — Просто я знаю людей, которые часто посещают и плоские горы, и восток. А у меня сейчас как раз небольшие проблемы с одной гильдией, поэтому примкнуть к каравану и не ночевать на одном месте было бы очень неплохо для сохранения крепкого здоровья. — Сорок золотых, — немигающе посмотрел Дариус на собеседника. — Деньги вперёд. — У меня только двадцать, — извиняющимся тоном проговорил птицеликий. — Тебя на востоке кто-нибудь ждёт? — Да у меня там есть хороший друг. — Заплатит за тебя двадцать монет? — Я думаю… да. — Тогда по рукам, — Дариус заметно повеселел и протянул свою руку через стол. Когда его жертва подала ему руку, он потянул её на себя и сам наклонился вперёд. Поравнявшись с собеседником лицом к лицу, он прошипел: — Если надуешь меня, я продам тебя в мясную лавку. — Но, вести о дочери, — запротестовал птицеликий. — Можешь оставить себе один золотой, — ответил Дариус и хлопнул птицеликого по плечу. — Не пытайся куда-нибудь деться теперь. Я уже определил тебе место в караване.