– Я заберу Франческу, – пригрозил отец. Его голос растерял ту холодную авторитарность, которая обычно украшала его речь. Я подавила крик. Теперь он хотел меня забрать? Я не игрушка, а человек, который по странной случайности привязался к будущему мужу. Кроме того, никто в Синдикате теперь не захочет меня после того, как Вулф забрал мою девственность. Вот только отец этого не знал. Даже если он подозревал, то, само собой, ему было плевать. Но не Вулфу. Он получил что хотел: мою девственность и репутацию. И теперь обладал возможностью разрушить мою жизнь. Хоть сегодня. Моему отцу хватит унижения. По шее начал стекать пот при этой мысли. Спустя почти вечность Вулф снова заговорил: – Ты этого не сделаешь. – Почему ты так уверен? – Синдикат ты любишь сильнее собственной дочери, – прямо ответил он. Ядовитая стрела пронзила мое сердце. Вот почему люди изобрели ложь. Ни одно животное в природе не лжет. Правда беспощадна. Она режет вас заживо, пихает лицом в грязь, заставляет взглянуть реальности в глаза и смириться. Почувствовать настоящий вес мира, в котором вы живете. – А ты? – спросил папа. – Что ты чувствуешь к моей дочери? – Уверен, она будет усладой в постели и хорошей спутницей, которую я заменю без лишнего шума, когда истечет срок ее годности, – беззлобно ответил Вулф. Меня затошнило. Я почувствовала, как забурлила в желудке кислота и стала подниматься к горлу. Я уже была готова распахнуть дверь и потребовать от них обоих объяснений. Как они посмели говорить обо мне в подобном тоне? Но едва я взялась за дверную ручку, как кто-то схватил меня за плечо. Я обернулась в темной комнате. Это была мисс Стерлинг. Она затрясла головой, и ее глаза чуть не вываливались из орбит. – Он специально злит твоего отца, – отчеканила она шепотом каждое слово, опустила голову и заставила меня посмотреть ей в глаза. За дверью начался ажиотаж. Отец надрывал глотку, выкрикивал на итальянском оскорбления, а Вулф смеялся. Его дерзкий хриплый голос отскакивал от стен и потолка. Я слышала, как скрипят по мраморному полу отцовские ботинки, и поняла, что охранники оттащили его прежде, чем он еще сильнее бы опозорился. В кабинете стоял невообразимый шум, и я перестала бояться, что они услышат, как я выскажу недовольство мисс Стерлинг. – Откуда вам знать? – спросила я, утирая сердитые горячие слезы. Опять я плачу. С тех пор как в моей жизни появился Вулф, можно на пальцах одной руки сосчитать дни, когда бы я не плакала. – Потому что я знаю, что чувствует Вулф, а сейчас его ненависть к твоему отцу затмевает привязанность к тебе. Но все меняется, моя дорогая. Постоянно. Мисс Стерлинг увела меня обратно в сад, закрыв аккуратным осторожным движением потайную дверь, чтобы Вулф нас не услышал. Она огляделась по сторонам и, убедившись, что за нами никто не смотрит, взяла меня за руки и повела обратно в беседку. Мисс Стерлинг положила себе на бедра свои морщинистые синеватые руки и усадила меня напротив. Второй раз за день я почувствовала себя нашкодившим ребенком. – Как я могу нравиться Вулфу, если он так страстно ненавидит мою семью? – Я провела рукой по волосам, мечтая о сигарете. Потеряв дар речи, мисс Стерлинг потупила взор. Я привела удачный аргумент. Она почесала голову, и ее белый пучок закачался из стороны в сторону. – Франческа, он почти влюблен. – Он ненавидит моего отца, а ко мне испытывает физическое влечение. Наступила короткая пауза, но она вновь заговорила: – Моя фамилия не Стерлинг, и я не та, кем кажусь. Вообще-то я выросла в Маленькой Италии в нескольких кварталах от тебя. Нахмурившись, я посмотрела на нее. Мисс Стерлинг – итальянка? Она удивительно бледная. Впрочем, как и я. Как и мой отец. У матери кожа была потемнее, но я внешностью пошла в отца. Я страшилась, что это еще одна причина ненависти Вулфа ко мне. Я продолжала молчать и слушала. – В юности я была глупа и кое-что натворила, поэтому мне пришлось начать все сначала. Я должна была выбрать фамилию – любую фамилию – и назвалась Стерлинг в честь глаз Вулфа[11]. Я не горжусь тем, как поступила с юным Вулфом Китоном, когда он был слишком уязвим, чтобы защититься, но все же он нашел в себе силы простить меня. Его сердце не такое черное, как ты думаешь. Оно неистово бьется ради тех, кого он любит. Просто так вышло, что… – мисс Стерлинг моргнула, захлебываясь словами, – что все, кого он любит, мертвы. Я зашагала по беседке, из которой был виден сад. Летние цветы распустились фиолетовыми и розовыми красками. Мой огород тоже разросся. Я вдохнула жизнь в этот небольшой земельный участок и надеялась, возможно, даже не от большого ума верила, что смогу сделать то же самое со своим будущим мужем. Я остановилась и пнула камешек. – Франческа, я хочу сказать, что его сердце пережило слишком много потерь. Вулф бесчувственный и язвительный к тем, кто причинил ему зло, но он не чудовище. – Думаете, он может полюбить снова? – тихо спросила я. – Думаешь, ты сама сможешь? – парировала мисс Стерлинг и устало улыбнулась. Я простонала. Конечно, смогу. Но еще я безнадежный романтик с дурацкой репутацией человека, который упорно отстаивал версию, что почти в каждом можно найти хорошее. Отец называл это наивностью, а я – надеждой. – Да, – призналась я. – В моем сердце есть место для Вулфа. Ему лишь нужно заявить на него права. – Моя честность привела меня в замешательство. Не знаю, почему я разоткровенничалась перед мисс Стерлинг. Может, потому что она сама мне открылась, позволив заглянуть в тайны ее жизни. – Тогда, моя дорогая девочка, – она обхватила мои щеки холодными руками с бугристыми венами, – отвечаю тебе на вопрос. Вулф способен чувствовать то же, что чувствуешь ты, но намного, намного сильнее. Более ярко и живо. Он все делает безупречно и блестяще. И любит именно так. * * * Я попросила мисс Стерлинг передать Вулфу, чтобы тот сегодня вечером не приходил в мою спальню, и он не пришел. Поскольку это была ночь перед свадьбой, он решил, что я осталась в своей комнате по причине особой нервозности, поэтому велел мисс Стерлинг принести мне ужин наверх и убедиться, что я все съела. Здесь были и вафли, плавающие в кленовом сиропе, и арахисовая паста из ближайшей закусочной. Вулфу явно не хотелось, чтобы завтра утром его невеста свалилась в обморок. Я не сомкнула глаз. В пять утра взъерошенная мисс Стерлинг вошла в мою комнату, напевая себе под нос, а за ней по пятам следовала целая толпа стилистов. Мама, Клара и Андреа тоже пришли, выгоняя меня из постели, как Золушку, которая просыпалась с помощью крошечных пушистых созданий и канареек. Я решила забыть на время, что мой отец мерзавец, а жених – бесчувственный человек, и твердо вознамерилась получать радость от этого дня. Поскольку понимала, что в этой жизни у меня будет лишь одна свадьба, которую я могу отпраздновать, и нужно извлечь из этого максимум выгоды. Я надела золотисто-розовое свадебное платье от Веры Вонг с пышной юбкой из фатина, украшенной кружевными цветочными аппликациями. Мои волосы струились по спине пышными волнами, а макушку венчала тиара «Сваровски». Букет был простым и состоял из одних белых роз. Когда я приехала в церквушку в районе Маленькой Италии, выбранную, чтобы почтить семейную традицию, улица уже кишела фургонами прессы и кучками местных журналистов. Сердце гулко забилось в груди. Я даже не поговорила с будущим супругом в ночь перед свадьбой. Не предъявила ему претензий из-за тех ужасных слов обо мне, что он не в первый раз бросил моему отцу. Он рассчитывает избавиться от меня, как только я ему надоем. Только сейчас до меня дошло, в какой ситуации я оказалась. Мы ни разу не ходили на свидание, потому что поход в закусочную был извинением, не свиданием, и я просто запихивала в себя еду, пока он решал рабочие вопросы по телефону. Мы редко переписывались. Ни разу не спали вместе. Никогда не говорили только потому, что просто захотели этого. Как бы я ни старалась представлять все в ином свете, мои отношения с Вулфом Китоном были обречены. Я пошла по проходу, увидев, что рядом со священником меня ждет мой безупречно одетый, гладко выбритый жених с мрачным выражением лица. Возле него стояли Престон Бишоп и Брайан Хэтч. От меня не ускользнуло, что у Вулфа Китона не было настоящих друзей. Только приятели по работе, которые могли принести ему пользу. У меня тоже не было настоящих друзей. Клара и мисс Стерлинг втрое старше меня, и хотя кузине Андреа двадцать четыре года, она была рядом в основном из жалости. Андреа работала в салоне и постоянно встречалась с мафиози, хотя утверждала, что даже пальцем коснуться себя не разрешала, не то что поцеловать. Мама была старше меня в два раза. Выходит, мы с Вулфом в одинаково уязвимом положении. Оба одиноки и осмотрительны. Уязвлены и недоверчивы. Церемония прошла без сучка и задоринки, и, как только нас объявили мужем и женой, Вулф наклонился и сдержанно клюнул меня в губы. Его больше волновали камеры, в которых мы выглядели благопристойной милой четой, чем наш первый поцелуй в качестве женатой пары. За весь день мы так и не перемолвились словечком, а уже был почти полдень. Я не была уверена, что разговор об услышанном вчера не перерастет в ссору, поэтому не хотела портить и без того взвинченное настроение. Так что из церкви мы так же молча поехали в дом моих родителей. После инцидента на помолвке Вулф отправил список необходимых к исполнению требований, если мой отец хочет видеть нас в своем доме. Неважно, что дом был полон людей, заранее одобренных моим мужем. И неудивительно, что среди них не было Анджело, хотя его родители пришли, коротко поздравили нас, положили подарки и ретировались. Наблюдая, как гости болтали, смеялись и поздравляли нас, я повернулась к мужу и произнесла первые слова после того, как мы связали себя узами брака: – Ты что-то сделал с Анджело? В этом вопросе таился особый смысл. Наш первый разговор был о другом мужчине. Мужчине, которого я не так давно страстно желала. Вулф продолжал пожимать руки, кивать и радостно улыбаться, как и положено публичному деятелю. – Я предупреждал тебя, что не буду снисходителен к Анджело, если случится третий эпизод. Приношу глубочайшие извинения за то, что поспешил с выводами о том, чем ты с ним занимаешься, но все же не будем отрицать, что он пересек черту и обхаживал обручившуюся женщину. – Что ты сделал? Вулф ухмыльнулся и полностью повернулся ко мне, пока гости сражались за его внимание. – В эту минуту его допрашивают о причастности к делу его отца. Нет нужды волноваться, дорогая. Уверен, он уже нашел отличного адвоката. Может, Кристен наняла того же. Я только что поспособствовал ее увольнению и лишил кредита доверия за то, что она, наверное, в сотый раз пересекла границы допустимого. – Ты настучал на клан из Синдиката? – Я сжала руки в кулаки, едва сдерживая гнев. Вулф молча уставился на меня, словно понятия не имел, кто я и почему с ним разговариваю. – Я дал им то, чего они достойны. Пусть отныне не приближаются к тому, что принадлежит мне. Ко мне. Я принадлежала ему. – Что с ним будет? – охнула я. Он пожал плечами: – Наверняка попугают до смерти и отпустят. А вот карьера Кристен окончательно загублена. Но тебе не стоит об этом волноваться. – Ты омерзителен. – А ты аппетитна, – прошептал он, не восприняв мой гнев всерьез и, наверное, отчасти им наслаждаясь. Мисс Стерлинг была где-то с гостями, думаю, делала фотографии. Вот бы она сейчас оказалась свидетелем этой сцены и объяснила его поведение. – И официально стала моей женой. Ты же в курсе, что мы должны обагрить простыни кровью? Его слова заставили меня поежиться. Я рассчитывала, что Вулф не согласится почтить эту традицию, ведь он сенатор и все такое. Но забыла, сколько радости ему доставляют мучения моего отца. А что может быть хуже доказательства, что он уже переспал с его дочерью? – Думаю, после последнего раза в моем теле не осталось крови. – Я улыбнулась, прижав к губам краешек винного бокала, из которого пила апельсиновый сок. Вулфу не обязательно знать, что сок приправлен таким количеством водки, что в нем можно было бы утопить пуделя. Спасибо Кларе. – Не в твоем характере признавать поражение, моя дорогая жена. Уверяю тебя, если постараемся, кровь тоже добудем. – Хочу развод, – простонала я, не совсем воспринимая его всерьез, но и не совсем шутя. Вулф хохотнул: – Боюсь, ты обречена быть со мной, пока я не испущу последний вздох. Или пока ты не решишь заменить меня моделью поновее. – Тогда давай надеяться, что это произойдет как можно скорее. Через два часа после начала торжества мы с Вулфом разделились. Я пошла в ванную, где провозилась с объемной юбкой, пытаясь пописать. Мне удалось, хотя потребовалось целых пятнадцать минут, чтобы выполнить задачу без серьезных последствий. Я помыла руки, открыла дверь и пошла обратно на вечеринку, как вдруг услышала какой-то грохот в примыкающей комнате. Я резко остановилась и повернулась в сторону одной из гостевых спален на первом этаже. Насупившись, пошла на источник шума. Если кто-то нажрался и громит дом моих родителей, я не постесняюсь высказать ему свое мнение. Но я замерла перед открытой дверью, удивленно вытаращив глаза от развернувшейся сцены, суть которой постепенно доходила до моего сознания.