Сеньор вздохнул, открыл рот и тут же закрыл. Ему не хотелось спорить с женой, полагая, что это самому будет дороже. – С вами, матушка, невозможно спорить! – заступился сын за отца. – Вы вынуждаете меня поступить рискованно. Вы даёте мне лишь необходимость ехать на Эспаньолу и там начинать новую жизнь. Этого вы хотите? – Как?! Без родительского благословения? Только через мой труп! Неслыханная дерзость! Боже, вразуми моего непутёвого сына! Двадцать два года, а он словно малое дитя! – И донья Эстела истово крестилась, шепча молитвы. Сын посмотрел на отца. Тот поднял брови, скривился, словно от лимона, и с хитрой усмешкой подмигнул. Качнул головой в знак того, что он на стороне сына и поможет ему в его богоугодном деле. – Леон, дорогой мой! – воскликнула Ампара, услышав от него повесть о домашнем скандале. – Я это предвидела. И с самого начала нашего знакомства с твоими родителями, мне казалось, что наш брак будет проходить в сложных условиях. – Не надо отчаиваться, милая моя Ампара! – бледнел Леон, слушая такие слова своей невесты. – Отец благосклонно относится к нашему браку и не видит препятствий к нему. И мне будет достаточно одного его благословения. А у матушки слишком развито чувство собственности. Она и с сестрой поступила точно так же. Выдала замуж за нелюбимого человека. И теперь она даже не хочет приезжать в родной дом. Ампара вздыхала, раздумывала над словами жениха и ощущала в себе нарастающий протест. – Мы уже собираемся ехать в Маон. Дед предлагает и тебе с нами поехать. С деньгами только не так гладко. Он боится истратить их раньше времени, а ещё нужно заехать на Мадейру и вернуться на Эспаньолу. – Мне бы хотелось сопровождать вас, но тоже дело в деньгах. Отец ими не распоряжается, а у матери не выпросишь. – У тебя должны быть здесь, в Севилье, знакомые, связанные с морем. Может, ты смог бы устроиться на судно хотя бы матросом, и проехать бесплатно? – Я, матросом? – удивился Леон. – Я ведь совсем не знаком с этим ремеслом. – Что ты удивляешься? Многие дворяне и не такими работами занимаются, – с уверенностью заявила Ампара. – Мой дед сколько лет проплавал простым матросом. Что, он стал от этого хуже? Ничуть. Зато многое узнал и многое умеет, что весьма важно. – Я подумаю. А знакомые у меня, конечно, имеются. Севилья большой торговый город. Ему прочат главенство в торговле с Новым Светом. Он почти столица. Тем более что их величества постоянно в разъездах и почти нет у них столицы. – Раз так, то тебе легче и нас устроить на какое-нибудь судно. Хотя бы на побережье на востоке. Дед говорит, что оттуда легко добраться до Маона. – Ты подала хорошую мысль, моя любимая! Я тотчас этим займусь. Дня три спустя Леон с довольным лицом объявил: – Милая моя Ампара! – Он посмотрел в бумажку, где записал что-то. – Через шесть дней в Валенсию уходит судно. Мне обещали там место матроса. Только ни слова, милая Ампара, моим родителям. Пусть думают, что вы оплачиваете мой проезд. Мне сказал знакомый, что на Валенсии легко добраться до Менорки. – Мне об этом ничего не известно. То дед знает. Ты меня обрадовал. Мы с дедом можем получить там место? – Ну а как же, любимая! Уже договорено. – Хочу побыстрей сообщить деду хорошую весть, мой рыцарь! – Тогда скажи, что за вас похлопочут, и плату за проезд уменьшит вдвое! – Ты просто прелесть, Леон! – И Ампара обняла его и поцеловала в губы коротким поцелуем. Пере взволновала эта новость. Он засуетился, словно уже завтра нужно быть в порту. А Ампара, наблюдая его, заметила с сочувствием и любовью: – Успеешь собраться, дедушка. Ещё шесть дней ждать. Лучше скажи, от Валенсии далеко до твоего Маона? – За день хорошего хода вполне можно дойти при хорошем ветре. Я помню это по тем временам, когда мы с Пабло готовились бежать в Испанию. – Ты говорил, что проходить пролив всегда опасно из-за мавров. А сейчас с этим как? Я попрошу Леона узнать про это. Боязно как-то мне стало. – Не думаю, что при таком могучем государстве, как Испания, мавры могут сильно угрожать судам. Ампара со смехом на устах наблюдала, как её жених старался изо всех сил, работал со снастями и парусами. Дед часто приходил ему на помощь, вспоминая юные годы. И странное дело, его ни разу за всё плавание никто не наказал, никто из начальства не отвесил ему оплеуху. Уже в Валенсии, где они сошли на землю, Ампара спросила его: – Тебе протекцию устроили на корабль? Тебя ни разу не наказали. Так? Леон покраснел, но отпираться не стал, и согласно кивнул. – Ничего, мой милый! Это даже хорошо. Говорит о том, что ты умеешь ладить с людьми. Полезная характеристика моего будущего супруга. А теперь, мой милый, покажи себя в другом. Разузнай всё о предстоящем плавании до Менорки. Леон улыбнулся, показывая этим, что просьба Ампары является приказом, и у него даже не возникло в мыслях никакого протеста. Ампара, заметив это, сказала с некоторой угрозой: – Дон Леон, как бы ты не повторил судьбу своего батюшки. – В каком смысле? – не понял юноша. – В том смысле, что ты можешь, как и твой отец, полностью отдать мне всё наше достояние. И не только материальное. Мне это может не очень понравиться. Мне нужен решительный мужчина, а не слабак. Леон покраснел, задумался. – Постараюсь не совершить отцовской ошибки, моя дорогая невеста! Я об этом уже не раз думал. Но спасибо за напоминание. Ты у меня умница! – Дед тоже об этом говорит, Леон. Пока дед с внучкой осматривали красивый город, ещё хранивший множество признаков мавританского владычества, Леон за день всё разузнал и договорился за малую цену получить места в крошечном судёнышке, тонн на тридцать с латинскими парусами на двух мачтах. – Отправляемся послезавтра, – доложил он, улыбаясь довольной улыбкой, в которой можно было заметить гордость своими успехами. – Дед, смотри, какой у нас помощник отменный! – воскликнула Ампара и нежно обняла старика. Тот расплылся в довольной улыбке, чмокнул её в макушку. – Боже мой! – сколько раз восклицал дед, не отрывая глаз от горизонта, в лёгкой дымке которого проглядывали горы Менорки. – Больше пятидесяти лет я от этого острова ушел в собственной лодке с другом! И как эта было замечательно! Как тревожно билось сердце! Никто не знал, как обернётся наша судьба. Разве я думал, что вернусь сюда только через полвека? – Дед, ты даже слезу пустил? Успокойся, тебе вредно так волноваться, – и Ампара стала гладить его по лысеющей голове и чмокать в морщинистые щёки. Она бросала быстрые взгляды на Леона, который с завистью поглядывал на неё, а та позволила ему увидеть её многообещающие глаза, лучившиеся обещаниями Он понял это и заволновался, оглядываясь, где можно уединиться. В каютке, где они сидели, упираясь головами в низкий потолок, сидел растроганный дед. – Дед, чего бы тебе на палубу не выйти. Всё в окно заглядываешь! Что в него увидишь? Иди же, а то мне придётся тебя вывести на свежий воздух. – И то верно, внучка. Пойду, – бросил он, заметив искрящиеся глаза Леона. – Ну и дед у тебя, моя восхитительная принцесса! С ним можно всегда договориться даже без слов! Я начинаю его не просто уважать, а по-настоящему любить. Ты не станешь ревновать к нему? – Ты что-то стал слишком говорливым, мой рыцарь. А времени у нас мало, – она подалась к нему, подставляя губы для поцелуя. Он целовал её нежно, мягко, без того порыва и напора, которым отличался Фермино. Но такие поцелуи нисколько не уступали тем, другим, забыть которые ей никогда не суждено. Ей хотелось немного безрассудства и страсти, но Леон был слишком нежен. А Ампара баялась смутить его своими требованиями. Они уже долго ласкали друг друга, целовались и шептались, когда тихий стук в дверь и голос деда заставил их встрепенуться. – Хватит уже вам нежить друг друга! Посмотрите, мы уже подходим к острову. Не успеете взглянуть на мою юность со своими поцелуями! Ампара оттолкнула юношу, открыла дверь, хотя они забыли задвинуть задвижку. Их возбуждённые покрасневшие лица говорили деду о многом, но он не попытался даже пожурить их, помня, как восхитительны такие минуты в юности. – Сеньор, дон Пере! – смущённо воскликнул Леон. – Как вы можете так относиться к нам? Это непостижимо! Мои родители бы с ума сошли, узнай о таком! – Эх, юность! Я был намного моложе вас, когда вот так полюбил женщину! – Неужели, дон Пере? – воскликнул Леон, расширив глаза от любопытства. – И что же? Как это случилось? Расскажите! – Как я мучился, когда она отвергла меня после двух месяцев таких прекрасно проведенных с нею дней! – Она вас разлюбила? – спросил Леон. – Тогда да. Но потом она снова меня приблизила. Мы даже поженились, и прожили несколько незабываемых дней в её доме. Она была богата, старше меня на очень много лет, но я её так любил! – Дед, не надо! – остановила Ампара его движением руки. – Ты разволнуешься и заболеешь. Успокойся! А ты не допытывайся, любопытный! – Повернулась к жениху. – Идём на палубу, посмотрим остров деда, его юность. Они вышли на палубу. Матросы работали на брасах, капитан сам стоял на румпеле и зычным голосом отдавал команды. Влюблённые услышали сзади сдавленный спазмами голос деда: – Боже! Я опять вижу знакомые приметы! Вон мыс Эсперо! Я его когда-то обходил, делая разведывательные плавания на лодке. Я всё помню! А дальше вход в бухту Маон! Смотрите, я там ловил рыбу! – Пере указывал на далёкий берег и рука его дрожала. – Дед, мы ничего такого не видим, – говорила Ампара. – Мы ведь здесь никогда не были, и не можем определить то, что тебе так знакомо. Мы просто на берег смотрим. Долго нам ещё тащиться до города? Дед посмотрел на небо, на солнце, уже начавшее склониться к холмам далеко на западе. – Часа два, может полтора, не меньше, – ответил уже спокойнее Пере. – До темноты будем на месте. Интересно, кто-нибудь жив из тех, кого я знал в юности? Вдруг никого не осталось! Ещё не признают! Господи, помоги, обереги и защити! С зарифленными парусами судёнышко неторопливо пробиралось по узкому пути. Прошли бухту Кала-Корп, и впереди легко просматривался город, толпившийся у воды и поднимавшийся по холму к горе. – Там мы с Маром столько раз лазали по кручам, мечтали о путешествиях, – Пере грустно вздыхал. – Он уж точно не дожил. Слабоват был телом. Видите по носу остров? Это Исла-дель-Рей. За ним бухта Ла-Плана и Маон. Наконец судно пришвартовалось у причала. Матросы укрепили трап, и наши путешественники, захватив нехитрые пожитки, ступили на землю Маона. Пере истово перекрестился, чуть не пал на колени, но Ампара удержала его. – Ну что ты, дед! Не надо так волноваться. Вдруг удар тебя хватит, и ты даже не увидишь своих родных. Леон, найди хоть какую телегу доехать до дома моих предков Гувернадора.