[1] Унция – мера веса для золота. 28, 35 гр. Глава 27 Алонсо замечал большие перемены в городе. За почти два месяца отсутствия прибавилось несколько красивых домов, что только начинали строить. Обозначилась центральная улица со странным названием – улица Прекрасных Дев. – Наверное, для привлечения женщин на остров, – заметил Алонсо сестре. – Обещает быть красивой. Ты не находишь? – посмотрел он на Ампару. Она безразлично пожала плечами. Интереса она не испытывала даже к редким женщинам, шествовавших в сопровождении своих дуэний или слуг. Мужчины в это время были заняты более важными делами. – Мы устроимся в какой-нибудь хижине, и я отправлюсь домой. Надо деда оповестить и поговорить. Потом вернусь, и будем вместе думать. Уйти назад Алонсо смог только через три дня. Он не стал брать с собой Гатуигу, оставив его прислуживать и сторожить сеньориту. – Стереги эту бестию, Гатуига. Чтоб не сбежала. С неё станется. Я отобрал все драгоценности, деньги, оставляю тебе золотой дукат. Этого хватит до моего приезда. И следи за судами. Меня интересует судно до Мадейры. Или хотя бы до Канар. Запомнишь? Индеец кивнул. Приближался период дождей. Ветер был попутный, свежий, и лодка борзо бежала по волнам, черпая временами воду. Алонсо прибавил парусность, полагая, что это не повредит. И лодка с новой полосой парусины скользила довольно быстро. Он сумел опередить время и подошел к устью речки раньше времени, чем хотел. Немного отошел от берега, опустил парус и лёг в дрейф до сумерек, и лишь потом направился к речке. Место было хорошо знакомо и юноша вошел в устье даже в отлив без труда и опасностей. На причале его встретил старик индеец. Он бесстрастно посмотрел на молодого хозяина, но сказал всё же: – Тут за вами приезжали испанцы, сеньор. – Испанцы? За мной? Чего им надобно было? – Разве мне скажут, сеньор? Спросите у своего деда. – Они уехали? Давно? – Да уже с неделю, сеньор. Всё у меня допытывались, где вы можете быть. Да старый сеньор предупредил, что вы в городе за лодкой поехали. Как в воду смотрел старый хозяин. Вы и на самом деле с лодкой приехали. Дорого заплатили, сеньор? – Дорого, старик! У испанцев всё дорого. Лишь ваша жизнь ничего для них не стоит. Не так ли? – Ой, сеньор! Не надо бы так говорить. Господь не простит... – Господь добрый у нас. Люди, эти действительно не простят. Но ты ведь не станешь наговаривать на меня? – Упаси Бог, сеньор! Разве можно? Вы так добры ко всем нам! Не беспокойтесь, идите спокойно. Старый сеньор уже, наверное, спать лёг, да он так обрадуется вам, что и спать расхочет. Поспешите. Индеец был рад поговорить. Его одинокая работа мало давала такой возможности. – Дед! Вставай! Твой внук приехал! Буду рассказывать про свои мытарства в Санто-Доминго! – Алонсо нарочно говорил так, чтобы служанка слышала его и в случае надобности подтвердила его слова. – Боже мой! Алонсито! Наконец-то ты появился! Сколько можно тебя ждать? – Так получилось, дед! Да и то, долго я оставаться с тобой не могу. Дела у меня в городе ждут. Ты сам сейчас поймёшь. Он дождался ухода служанки и всё поведал деду. Замолчал, ожидая реакции. Пере тоже молча переваривал услышанное. – Да, внучек, – наконец горестно проговорил дед. – Поспешил ты с расправой. Не захотел выслушать их. А ведь уже знал, что у них любовь. И драгоценности это доказывают. Просто так никто такие не станет дарить. – Сам посылал меня, наказав отомстить негоднику! – возмутился юноша, пытаясь оправдаться. – Я тоже не предполагал, что Ампара так полюбит этого сеньора. И ещё больше не знал, что и он её любит. Надо было сперва послушать их. – Теперь уже ничего не сделаешь, даже Бог не поможет вернуть потерянное. – Да, Алонсо! Тут ты верно сказал, – в голосе деда слышалась горечь и сожаление. – Горячая молодость! Бездумная, решительная и глупая! Алонсо обиделся, но промолчал, уже понимая, что поступил необдуманно и достаточно глупо, как сказал дед. И оправдываться не стоит. – Как тут меня искали, дед? – поспешил сменить тему Алонсо. – Что-нибудь узнал? Мне старый индеец на пристани говорил. – Целый день тебя искали. Всех опрашивали, да никто ничего не знает, кроме того, что ты отправился в Санто-Доминго. Так и уехали с пустыми руками. – Могут вернуться. Я долго тут не пробуду. Нужно в городе устроить с некоторыми людьми свои дела, дед. Но о судне до Мадейры или Канар я не забыл. Наказал следить за портом. – Сейчас это особенно бы не помешало, внучек. Всем нам, пока не затихнет о тебе это паскудное дело. – Хорошо бы нагрузить лодку. Я могу продать там наш товар по вполне сходной и приемлемой цене, дед. Нам деньги теперь понадобятся. Хорошо, что лодка досталась задарма. Продешевил, да чёрт с ними, с лошадьми. И так намучились с ними дальше некуда! – Хорошо, Алонсо. Иди спать. Устал, поди. Да и я после твоих рассказов изнемог от волнений. Спокойного сна тебе. Два дня спустя, захватив с собой Гаруа, Алонсо снова вышел в море в Санто-Доминго на большой лодке, купленной за лошадей. Ампара была на месте, но продолжала жить в молчании и лишь изредка разражалась потеками злобных упрёков и угроз. – Где мои драгоценности? Украл их, присвоил? Верни! – Они тебе совершенно не нужны сейчас, – огрызался Алонсо, сдерживая раздражение и злость. – Обойдёшься без них! Нам жить на что-то надо? – Я тебя не просила сюда привозить меня, изверг! – Дед тобой недоволен, хотя и не осудил, – оправдывался юноша. – Ты будешь жить здесь, пока я тебе не разрешу чего другого. В усадьбе тебе делать нечего! У нас и здесь дел хватит. Алонсо с нетерпением ожидал судна хотя бы в Испанию. Ему было страшно вновь встретиться с людьми семейства де Сильвейра. Был уверен, что их люди уже рыщут по городу в поисках убийцы их наследника. С каждым днём этот страх всё возрастал. Он уже боялся выходить из дома днём. А по ночам его мучили кошмары. Стал пить вино в неумеренных количествах. – Вот тебе наказание божье, братик! – не раз говорила Ампара, видя, как он приползает пьяный, грязный и измученный страхом. – Закройся, сучка! – отбивался он, не смея ударить сестру. – Дай лучше денег, а то забью когда-нибудь тебя! – Брось хвастать, братик! – Ампара с презрением смотрела на его ничтожную опустившуюся фигуру бродяги. – Тебе лучше самому прикончить себя. Сразу закончатся твои страхи и пьянки! Ты подумай над этим, мой дорогой брат. – Где твои драгоценности, сучка? Куда ты их спрятала? Отвечай! – Это ты у себя должен спросить, пьяница несчастный! Ты их у меня забрал, а теперь спрашиваешь? Очнись, дурак! – Сволочь, сучка! – орал он почти в беспамятстве и засыпал мертвецким тяжелым сном. Ему опять снились кошмары, страхи корёжили его тело, а мозг воспалялся всё сильнее. Не прошло и дней десять, как Алонсо перестал приходить домой. Индейцы сбились с ног, разыскивая его по всему городу. Наконец его тело нашли рыбаки, выловив в заливе, недалеко от берега. Никто не мог сказать, что было причиной смерти. Ран на теле не нашли. Ампара с закаменевшим лицам стояла у края могилы. Ни один мускул не исказился даже лёгкой судорогой. Слеза не окатилась по её щеке. Она даже не бросила щепоть земли на гроб брата. Вернувшись домой, Ампара тут же распорядилась: – Гаруа, ты завтра на рассвете выедешь в усадьбу. Объясни всё сеньору и спроси, что мне делать. Мне не хочется возвращаться домой. Я намерена ожидать судно в Испанию. Индеец поклонился и молча стал готовиться к походу. Гатуига вопросительно смотрел на молодую хозяйку. Ему непонятно было, какая роль отводится ему. Ампара это заметила и сказала: – Ты, Гатуига, должен следить за портом в ожидании судна. Как только оно появится, сообщишь мне, и будешь готовиться ехать в усадьбу. К тому времени Гаруа должен вернуться сюда. С дедом или один. – Слушаю, сеньорита, – поклонился туземец. Когда индейцы покинули домик, она достала свои драгоценности. Ей в своё время удалось выудить их у пьяного Алонсо, и теперь она перебирала их, вспоминая в то же время счастливые часы, проведенные с Фермино. Проходили дни и недели, а судна всё не было. Наконец в самом начале мая Гатуига прибежал запыхавшийся. – Сеньорита, вошло судно! В порту говорят, что оно недели через две пойдёт в Испанию! – Неужели закончатся мои мучения здесь? – прошептала она, подняв глаза к потолку. – Слава Богу, Господь услышал мои молитвы! – Обернулась к индейцу: – Обязательно узнай, когда точно оно собирается выйти в море! Два дня спустя индеец заявил, поклонившись: – Сеньорита, слышал от матросов, что точно недели две простоит под погрузкой. Ещё говорят, что перед самым днём Святой Риты! Когда это, сеньорита? – поинтересовался индеец. Ампара этого не знала, и пошла поискать хозяина. Тот тоже не очень разбирался в святых. – Вам лучше всего об этом поведает наш приходской падре, сеньорита, – с явным интересом разглядывал хозяин эту странную сеньориту.