— Приветствую, Пи’, я бы хотела поставить капельницу с витаминами. Только не те, которые напрямую на мозг влияют, не человеческие — наши, если можно. Очень захотелось сегодня насладиться отдыхом в стенах медпункта. Только стоимость этой услуги не знаю, сами возьмите, сколько надо. — Здравствуй, Нонг’Сыадам... — Ошарашено проговорила медичка, что стояла рядом с самой клиенткой и выпученными глазами оглядывала пухлую стопку денег. — Здесь слишком много... за прокапывание витаминами мы берём не больше ста бат, а у тебя... тысяч десять. — Ну, я не знаю ваши расценки. Да и использование палаты надо отплатить: всё-таки занимаю без острой надобности, берите ещё сто. А за саму услугу? — Щедрая сау ба, что же ты их так раздариваешь? Разве заслужили? — Раздалось из-за спины насмешливо-игривое мурлыканье. — Каким боком тут? — Галицкая обернулась к правому плечу, где, ощутимо прижимаясь к чужой спине всей своей подтянутой грудью, стоял до ужаса энергичный и жизнерадостный Прасет. — И как это «разве заслужили»? Они меня столько раз спасали, лекарства создали хорошие: сами добрые и работают отменно! — Правым, а вообще я по делу к девочкам. Можешь не переживать, я за тобой не слежу, — тихое хихиканье приятно щекотнуло ухо. — Как минимум, не всегда. — Сделаю вид, что поверила, — парировала темничка, казалось, ничуть не задумываясь над тем, что стоял её собеседник к ней буквально впритык, вжимая в стойку регистрации и пытаясь подсчитывать, какую же сумму она с собой взяла. — И правда, десятка! Сау, вообще деньги не бережёшь? — Удивился Сет, завязав купюры обратно резинкой. — И где кошелёк? Почему с такой суммой в открытую ходим? — Как я, по-твоему, такое количество купюр в этот мешочек должна запихать? Пхантхэ закатил глаза, вынул из связки сто бат одной бумажкой и протянул лекарке, сидящей за компьютером. Что-то сказав ей по-тайски, он утвердительно кивнул, пока проходящие мимо больные и несколько других работниц странно хлопали глазами на невозмутимо прижимающуюся друг к другу пару, точно суперклеем склеенную. Обсудив всё необходимое по поводу Доминики, одна из знающих русский медичек повела её в палату, а Тхэ остался на месте, продолжив о чём-то говорить с девочками. Ника успела заметить, что весёлости в маге поубавилось ровно с того момента, как она ушла, что заставило улыбнуться против собственной воли. Девушку провели к обычной палате для темника по масти — тёмно-серые стены, чёрные кондиционеры и серебристые пол с потолком. Усадив пациентку на койку, лекарка занялась подготовкой капельницы. Выполнив всё необходимое, выдав указания и предложив перекус, она вышла, сообщив, что после окончания раствора нужно нажать на кнопку вызова медработника. Ника, выслушав все указания, решила пообщаться с друзьями, от которых очень хотелось услышать новости и, желательно, только хорошие. Многие писали лишь, что неимоверно скучают по подруге, а чего-то кроме этого за время её отсутствия у них не происходило. Кто-то радостно делился вестями о налаженной учёбе и нахождении подработки по личному желанию, не связанному со способностью. А кто-то рассказывал о нынешнем состоянии директора, которое хорошим назвать можно было только с очень сильной натяжкой. Он стал слишком задумчивым, постоянно закрывается в себе, — твердила одна из бывших одноклассниц вкупе с несколькими существами с параллели. Директор много нервничает в последнее время, хотя видимых причин на то нет, — тревожно поведала о собственных наблюдениях Рика, добавляя, что от него часто начал доноситься стойкий запах табака. Бывает, что Советчик опаздывает на уроки или приходит на них рассеянный, забывчивый, — сообщил Кирилл, встревоженный изменениями в поведении Вадима не меньше читающей это девушки, что считала его не то чтобы вторым отцом, но лучшим существом за счёт хорошей опеки. «Как же хорошо, что я лежу и мне нельзя ничего ломать, ибо капельница ещё не закончилась... так хочется парочку деревянных предметов превратить в бумагу! — Еле сдерживая в узде накатывающую панику, подумала про себя россиянка и сжала кулаки. — Сейчас бы выпить холодный чай и закусить одеялом, чтоб не взвыть! Или... не стану отрицать, Сета бы тоже было неплохо увидеть. Если не быть глупой слепышкой, то он мне, правда сказать, помогает справиться с плохими эмоциями и улучшает настроение, я это уже давно заметила. Эх, и чего ты за мной не увязался, дурак, когда так надо!» Глава 21 Когда в прозрачную резиновую трубку из узкой пластмассовой капельницы утекли последние капли раствора, Доминика дотянулась до кнопки вызова медработника и уже через минуту к ней в палату заглянула знакомая девочка. Осторожно вытащив иглу, замечая при этом лёгкую бледность чужой кожи, медичка уточнила у пациентки, всё ли у той хорошо и, получив неуверенное согласие, с камнем на сердце отпустила её. Россиянка, поблагодарила лекарку и направилась к выходу, на ходу вспоминая, какой урок у неё ожидался уже через восемь минут. Рассчитывать, что придёт она ко времени не приходилось, ведь и без того было понятно — с той медлительностью, с которой она шествовала по пустым ещё коридорам, успеть вовремя было чем-то невозможным. Подходила к нужному кабинету Ника с гудящей от неприятных раздумий о нынешнем состоянии опекуна головой. Мысли о Вадиме въедались в мозг, заполняли собой всю голову глуша, слепя и душа. Но стоило только положить ладонь на дверную ручку, как за спиной раздался слишком громкий для умиротворяющей тишины пустого коридора голос, дополненный приближающейся трусцой. Басовитый запыхающийся крик остановил Дому, заставил в удивлении обернуться и рассмотреть потерянным взглядом зовущего: — Нонг’Сау, стой! Да подожди же ты, остановись! — Что такое, Корн? — Задумчиво спросила девушка вполголоса, глупо похлопав глазами на уставшего от бега на короткую дистанцию друга. — А-лаи-а-лаи? Маи-ми а-лаи! — Поддразнил парень, но больше медлить не стал и тут же перешёл к делу. — У тебя же сегодня открытый урок у девятого, Нонг’Сау, верно? Вот, я вызвался войти в ваши открытые двери и посмотреть на то, как вы преподаёте! — Мне никто об открытом уроке не говорил, — недоверчиво прищурившись, протянула магичка и с подозрением оглядела отчего-то слишком неловкого Тиннакорна, скромно сминающего полы рубашки. — Опять от уроков отлыниваешь?! И почему именно я должна тебе в этом помогать? — Никак нет, Нонг’Сау! Я тебе честно говорю, мне Пра... бывший учитель совместной Магии Пратом сказала о том, что у неё... ну, то есть, у тебя, сегодня проводится открытый урок и попросила меня его посетить! — У меня сейчас предбоевой урок «тёмной» Магии, а не совмещёнка — это раз. И на открытых уроках нормальных преподов другие учителя присутствуют, а не какие-то зелёные ученики вроде тебя — это два! А ещё, ты этой своей «бывшей учительнице совместной Магии кхун Пратом», пусть и зовут её Майакол, передай, что если она продолжит гиперопекать меня, то скоро будет с трупным ядом в одном месте и стилетом в другом! И пусть на слово поверит, что в обоих случаях будет очень больно. — Я... кхм, передам, — потуплёно кивнул Тинн и, почесав затылок, опустил пристыженный взгляд. — Но, Нонг’Сау, у меня всё равно сейчас урок отменили, может, я как-то могу помочь тебе провести это занятие? — Что, тоже с кондёрами проблемы? В смысле, кондиционерами. — Ага. Да и извиниться за воскресенье бы хотелось... Я немало глупостей совершил с дуру. Как у вас говорят, краснеть вас заставил, и господину директору штраф оплачивать пришлось. «Ну, что сказать? Если не учитывать гиперопеку, они, как я понимаю, с Парестом всё-таки мало-помалу начинают возобновлять своё общение. И то плюс!» — Ладно-ладно, — Темничка закатила глаза и вместе со звонком открыла дверь, входя в класс и удивляясь про себя, что даже не опоздала, хотя времени было крайне мало. Когда за ней хвостиком внутрь юркнул Корн, громко произнесла: — Утро доброе, отдыхающие! Это мой друг. Не пугайте его и не пугайтесь. Корн просто посидит, он не кусается, — и, зло улыбнувшись, добавила: — А я ещё как кусаюсь, вы знаете. — Госпожа учительница, мы же не маленькие, почему должны пугаться обычного Пи’? — Вопросился слишком болтливый парень с средины третьего ряда из пяти. — И почему «отдыхающие»? — Н-да? А я уже подумала, что к дошкольникам попала! Кто здороваться будет?! Я вам время давала, пока друг мой входил, что за неуважение?! После возмущённого крика ученики быстро повскакали с мест, склонившись в поклонах с прижатыми к носу ладонями, и протянули длинное приветствие, в котором выказывали уважение к преподавательнице и благодарность за все её труды. Полупровидец, уронив челюсть до первого этажа, безмолвно моргал, недоумённо переводя взгляд с одного школьника на другого, что больше походили на мучеников, нежели на учащихся ребят. — Хи-и-иа, да ты их так хорошо выдрессировала, что я готов прямо сейчас начинать молиться на тебя, пав пред тобой ниц! — Воскликнул полутемник, вспоминая на днях изученные старорусские слова, с каким-то детским восторгом вновь оглядев склонённых чуть ли не к полу детей, не смеющих поднять тел без разрешения. — Это ты так со всеми классами? — Во-первых, не матерись при моих учениках, некультурщина! — Стукнув сложенной указкой по краю учительского стола, грозно воскликнула иностранка. — Во-вторых, нет — только с этими непослушными, которые первое время меня пустым местом считали и слушать не желали. В-третьих, ты откуда таких древних заумных слов понабрался, а, павший ниц? И в-четвёртых, садитесь уже, молодцы. — Я русскую классику недавно в оригинале читал для улучшения русского, вот и пришлось узнать значение этих слов у Сета, — Доминика покосилась на приятеля, но ответить не успела, так как была перебита всё тем же парнем-выскочкой, что решил оправдать своих одноклассников: — Учительница Сыадам, мы же тогда были не готовы к настолько молодой симпатичной учительнице и посчитали вас одной из нас, новенькой! А потом просто долго не могли привыкнуть... — Нисан, Тёмного принца ради, захлопнись! Какая разница: отнеслись вы ко мне как к подружке или разводу на луже и как долго не могли привыкнуть? Итог один: непослушание и ужасное поведение! Всё, подхалим, оставь свои попытки меня умаслить, приступаем к уроку. Сегодня у нас подготовка к... С дальней парты ближнего к окну ряда раздался оглушительный вопль. Ника с Тиннакорном мгновенно обернулись на звук, взволнованно уставившись на кричащую девочку, что вскочила с места, дрожащим пальцем указывая куда-то в окно и, не сговариваясь, оперативно подбежали к ней. Вглядевшись в точку, на которую показывала ученица, чужестранка заметила полупрозрачное, изглоданное и наполовину разложенное тело, что вылезало из-под земли в густом лесу за границами школьного участка. — Хиа, Лав, зачем так орать-то?! — Раздражённо прорычала старшая, изначально подумавшая, что на улице ученица увидела как минимум пришельца в костюме селёдки, а как максимум Тхирасака, что на пару с Прасетом танцевал нижний брейк под окнами школы. — А мне говорила не выражаться, — усмехнулся Тинн где-то над ухом, пока Дома продолжала разглядывать выползавший на поверхность труп с прикрытым тусклыми розовыми волосами лицом. На тело он и не смотрел, доверившись профессионализму подруги. — Э-это же Анья, Пи’! — Вскричала Лав, прижав к губам вспотевшую ладонь и встревоженным взглядом посмотрев на Корна, чья улыбка сползла с лица также скоро, как и оливковая кожа потеряла краски. Сердце россиянки и, — она точно чувствовала из-за чужой груди, прижатой к собственным лопаткам, — сердце её друга пропустило удар. Дыхание за спиной сбилось, ускорилось, в то время как своё стало тяжелее, медленнее. Оборачиваться назад было до ужаса страшно, душа при каждом совершённом движении длиной в миллиметр сжималась, но она всё же развернулась, отчего на глаза навернулись непрошеные слёзы. Вид опустевших глаз, теперь направленных на труп в лесу, резко движущейся вверх-вниз грудной клетки, радужки, потерявшей какие-либо цвета пугал, сводил с ума, больно вшивался в мозг острой иглой. — Корн... Солнце... Прошу, давай не будем всё здесь крушить или прыгать с этого же окна? — Попыталась вразумить парня магичка, выставив руки вперёд. Сам же Корн продолжал смотреть на свою бывшую возлюбленную, что, если верить официальной версии, сбежала от родителей, самовольно прыгнув в лапы смерти. — Пи’Сыадам, мне кажется, она агрессивно настроена!.. — Испуганно прошептал какой-то ученик, что тоже сидел близ широкого тонированного окна. Кто именно, учительница не разобрала из-за растерянности и страха за друга, но отреагировать на предположение всё-таки постаралась. Повернула голову обратно, вгляделась в существо и подметила про себя, что оно действительно не походило на сколько-либо доброжелательное: ярко-розовые глаза с читаемым в них безумием бегали по округе, в руках медленно проявлялось мастевое оружие, от тела исходила насыщенная лиловая дымка, что присуща магу Иллюзии с яростным желанием мести. Мёртвому магу Иллюзии. Она стояла в единственном свободном от деревьев участке во всём лесу и создавала два длинных меча, что, за счёт её безжизненности, было сделать труднее, чем живому существу. — И правда... не с добрыми намерениями она из-под земли решила вылезти, — безнадёжно выдохнула темничка и сжала губы, примерно подсчитав все потери после боя. Тяжело вдохнув полной грудью, она спросила у всего класса, но при этом у одного лишь Корна: — Как давно — мне нужна точная дата — Ананья ушла в этот лес? — Это было... — начала Лав, в задумчивости протягивая гласные. — Двадцать третьего апреля две тысячи семнадцатого года. На следующий день после моего дня рождения, — сухим басом закончил Тиннакорн. «То есть... Эта тварь морально убила Корна за месяц до его дня? А этот урод Тхир заставил её убить себя сразу после праздника?» — С замиранием сердца подумала про себя Доминика. — Теперь понятно. Прошло ровно столько времени, сколько нужно умершему на скопление сил для дальнейшего превращения из мёртвого в живого трупа с мыслью о мести. Ребята вокруг старших что-то шептали друг другу, кто-то из парней обнимал перепуганных или загрустивших от воспоминаний о погибшей знакомой одноклассниц, а кто-то одноклассников, что, думалось, тоже знали эту девочку, наделавшую немало бед. Почему они были знакомы со старшеклассницей Доме было неизвестно, ровно также, как и то, где сейчас находился директор, ведь вчера он уезжал по делам и за это время вполне мог не успеть вернуться в школу. — Господин Тхирасак на месте? — Серьёзным тоном уточнила Ника, пока в своей голове уже выстраивала план действий, если его в школе нет. — Нет, он... улетел в другую страну, — безжизненно прохрипел Тинн и, с видом существа, давно знавшего, что о плачевном окончании его отношений с Ананьей Доме уже кое-кто успел разболтать, с горечью добавил: — Упокой её, Ника... прошу тебя. Магичка задержала взгляд на обессилевшем друге, проверяя по лицу, справится ли он сам со своими эмоциями, кивнула ему и уверенным шагом двинулась к двери, попутно инструктируя детей: — Со мной идут четверо: Банг, Нисан, Эйт и Э, остальные ни шага из кабинета не делают и даже не пытаются как-либо защищать дверь! Ананья, насколько я знаю, сильна, к тому же здесь училась, а значит, на школьный участок проникнет в два счёта и натворить дел здесь может немалых. Вы четверо — самые сильные из класса и поможете с установкой защиты кабинетов первого этажа — самого уязвимого. Я сейчас сбегаю в свой класс за несколькими существами, чтобы помогли с ней справиться, а вы спуститесь на первый этаж и оперативно приступите к своей задаче, сказав всем классам, чтобы ноги из кабинетов не казали. Цель ясна, вопросов не возникает? — Всё предельно ясно, — утвердил Нисан, сменив былую шутливость на полную готовность работать. — Сейчас мы понимать друг друга перестанем, действовать будете сами. Мозгом по возможности старайтесь пользоваться, — магичка вышла в коридор, пропустила помощников и захлопнула за собой дверь, сразу принявшись за установку на ней защитного заклинания, ибо целью живого трупа мог быть и Тиннакорн тоже. — Паи кха. — Окей кхрап! — Громким воскликом откликнулся главный маг класса — Сан — на приказ идти. По ощущениям учительницы он начал распределять друзей, давая тем определённые задачи. До её ушей донеслась сказанная им по-тайски вполне доверительным тоном командирская фраза, которую девушка всё же смогла понять: — Ребята, будьте осторожны, используя Магию. Команда ушла, а Дома, закончив с установкой защиты, рванула к необходимому кабинету. По пути у неё появилась мысль заскочить к Пхату, но она не доверяла ему так, чтобы просить помощи в таком деле, да и память подводила — номер класса, где у него проходил урок, давно забылся, а потому вариант оставался один. Добежав до нужной двери, петербурженка резко распахнула её и забежала внутрь. Чуть отдышавшись, она требовательно закричала, из-под прикрытых век наблюдая, как вскочил с места Прасет и преподавательница удивлённо округлила глаза, уронив челюсть: — Сет, Бун, Вэньхуа, Ди, Коффи, Тхан лэа Рунгрэнг, там чан ма... рыу кхау кха! — Увидев сконфуженность большинства названных ребят после озвученного приказа, призывающего быстро идти за ней, темничка грозно поторопила одноклассников, протараторив: — Паи-паи-паи! Паи лэу кха! — Сау ба, что произошло?! — Подбежав к подруге, подал голос Сет и придержал обессилевшую после долгого бега девочку за руку. — Для чего мы нужны? — Передай им, чтобы постарались не впадать в ступор, — Пхантхэ выполнил просьбу, и она продолжила, стараясь говорить так, чтобы Тхэ сам не впал в ступор и смог донести перевод до нужных ушей: — Ананья стала духом мести. — Что? Тёмный принц... время, как я мог забыть! — Прорычал парень и перевёл услышанное остальным, стараясь не задумываться о том, что забыл о количестве дней до возрождения мертвеца, чтобы действовать оперативнее и, повернувшись к друзьям, что ослушались просьбы не впадать в ступор, поторопил их: — Паи лэу! — Правильно, идите уже! Скажи, чтобы последние четверо шли к лестнице на второй этаж, пусть дежурят, а вы трое, Вэньхуа, Бунси и Сет, кабанчиком за мной на фронт, упокоим её, наконец.