— Хорошо, пошли, — пожав плечами, легко ответила магичка, радуясь про себя, что не пришлось говорить это первой, ибо сама предлагать такое она не желала из принципов. — Поражаешь меня, cute girl, — нехотя приподнявшись на локте, прохрипел темник с усмешкой в голосе. Видимо, спать он хотел очень сильно. — Тогда я к себе, переоденусь и за тобой вернусь. Долго не собирайся, времени у нас с тобой осталось не так уж и много. — Ого, мы на английский перешли? А что, в тайском уже слова закончились, которыми можно меня охарактеризовать? — Меньше вопросов, любопытная сау, — промурлыкал Тхэ, начиная ползти к концу постели. Перелезая через ноги подруги, он незаметно для себя споткнулся о собственное колено, отчего перекувыркнулся и с грохотом повалился на пол, издав при этом одно единственное хладнокровное «ай», за которым вскоре всё же послышалась недлинная, но довольно оскорбительная бранная речь в сторону твёрдого пола и своих кривых ног. Темничка на это лишь слегка похихикала, но, увидев показавшуюся из-за кровати лохматую голову с закрытыми, показывающими полное непонимание сонными глазами, залилась громким смехом, прижав руку к животу. Кое-как встав на ноги после фееричного падения и приблизившись к выходу, Тхэ немного причесал волосы и договорил фразу: — Больше дела!.. Да! — После чего скрылся за дверью, продолжая матерный монолог себе под нос. Россиянка, со хохотом протирая глаза, что от смеха налились слезами, и, с той же неохотой поднимаясь с излюбленного места, стала выбирать подходящую одежду. С собой она платьев особо не брала, но, к счастью, смогла найти среди трёх закинутых про запас одно подходящее, которое незамедлительно примерила и, полюбовавшись нарядом в зеркале, окончательно и безоговорочно выбрала его. Это было короткое платье-сорочка с глубоким треугольным вырезом из чёрного, поблёскивающего на свету атласа. Начальный образ дополнял беспрестанно носимый на запястье серебряный браслет с тонкой нитью меж звеньев, а заканчивали совсем новые лакированные туфли-лодочки. Распустив шелковистые фиолетовые волосы, она разделила их на две части, расчесала и уложила по плечам, ничем не украшая и лаком не закрепляя. Только накрасив ресницы тушью и блеском губы, Галицкая услышала лёгкий стук в дверь, отчего расслабленно улыбнулась, для успокоения выдохнула пару раз и открыла дверь, встречая реакцию друга наготове. Доминика собиралась смотреть за тем, как на лице парня отразится его любимая ухмылка, думала, что услышит очередное неизвестное ей прозвище в свой адрес или будет наблюдать за цирковым представлением с издевательским восхвалением её внешнего вида, но тот, перечёркивая все предположения, лишь молча застыл на месте, увлечённо оглядывая иностранку с головы до ног. Таец, пусть и не замер на долгие мгновения в неописуемом шоке, пусть и не привыкал заново к незнакомой, чересчур утончённой и искусно изображающей скромность девушке, какой та ни разу не показывалась ему, но явно с большим трудом укладывал в голове мысль, что она такой бывает. Незаметно для обоих пролетела безмолвная минута. — Воу, сау!.. Ты... признать, ты очень шикарна сейчас! — Восхищённо выдохнул Маиботхад, собравшись с духом и с трудом подобрав слова. — Красива... как и всегда. — Постараюсь счесть за комплимент, что шикарна я именно сейчас. Буду делать вид, что это из-за того, что при тебе я в платьях раньше не расхаживала и ты просто был удивлён, — с лёгким смущением в голосе усмехнулась Ника, сжав одной рукой плечо другой. — Но за красивую спасибо. Не часто такое слышу от других, — она мягко улыбнулась, говоря, на самом деле, чистую правду, и поправила спадающую с хрупкого светлого плечика лямку платья. Изящное движение, способное любого свести с ума. В голове Прасета возникал вопрос, как эта буйная характерная девочка умудрялась скрывать в себе столь хрупкие, нежные и лёгкие черты и движения, являясь при этом темничкой, устрашающей даже взрослых магов, что сильнее её?! Либо до этого момента она просто хорошо прятала свои прирождённые актёрские данные, во что, честно, ему верилось сильнее. Разум никак не покидала назойливая мысль, что в своём настоящем образе, — представая перед Сетом как бойкая и бесстрашная оппонентка в демонстрации боя или наглая, проучивающая его за жизнь славную, бестия — эта сумасшедшая русская нравилась ему многим больше, чем искусственная версия, придуманная лишь для того, чтобы ввести парня в оцепенение. — Знаешь... ты, правда, слишком необычна в этом наряде... — прохрипел наследник, приходя в себя от потрясения после увиденного и воспоминаний о том, какой ещё — чаще всего — показывалась миру эта удивительная дама, стоящая напротив. — Не стану скрывать, в своём привычном образе ты выглядишь... самой собой и... это в тебе самое прекрасное. Н-но в платье ты не менее красива! — Стой, спасибо! А-ха-ха, хватит пытаться донести до меня, что в женственной одежде я как гусь в лаптях, я понимаю это! — Уголки тонких губ и без помощи хозяйки потянулись вверх, растягиваясь в нежной улыбке. Дома взяла мага под руку, не дожидаясь, пока тот захочет объясниться, утвердить, что она не права и ей идёт любой образ, не ожидая, когда он сам начнёт двигаться. Закрыв дверь на ключ, она повела раненного в мозг к выходу из общежития, на ходу прося того: — Положи к себе — мне ключ разве что в трусы себе прятать — и пошли уже, танец скоро начнётся. Я понимаю, ты, видимо, сильно головой ударился от падения и теперь всё долго доходит, но давай-ка уже в себя приходить, а? Выведя податливого темника на улицу, магичка, как и ожидалось, встретила на себе немало чужих взглядов. За все три недели она появлялась перед чужестранными существами максимум в юбке, всё равно оставаясь дерзкой и способной врезать обидчику даже с ноги, но чтобы в таком нежном утончённом образе! У младших, которым достаточно за эти двадцать дней досталось от неё, даже глаза задёргались при взгляде на учительницу, что совсем недавно щипцами из них нервные клетки вырывала, а теперь мило улыбалась, почти глупо хлопая глазами. Иностранка решила подшутить над ребятами, которые, к её личному удивлению, стали самую малость близки ей, а неизменные азиатские лица привычны: — Эй! Чего вы на меня зенки свои вылупили, словно к вам королева ваша, как её... госпожа Сутхида снизошла?! Я что, по-вашему, до этого неумытым Шреком была, а сейчас чары сняла и в Фиону превратилась?! У вас, что, жизнь слишком медовая, раз смеете так думать обо мне? — П-правильно! У нас тут праздник, готовимся! — Вскричал Пхантхэ по-русски, поддержав слова подруги, что до сих пор физически поддерживала его самого. — А голова-то, кстати, правда побаливает после падения... Со всех уголков пришкольного участка громким гулом пронеслись слова извинений, сказанные на тайском языке, пусть смысл тирады чужестранки и сына Советчика и остались для многих загадкой. — О, вернулся-таки из космоса домой! Приветствую на родной земле, лётчик ты мой испытательный! — Хохотнув, магичка Тьмы положила ладонь другу на плечо, ощутив кожей приятную мохеровую ткань пиджака, чуть поблескивающую на свете уличных фонарей. — Кстати, весьма необычный выбор ткани для костюма! Не могла не заметить. — Спасибо, мне шили на заказ ещё полгода назад. — Да ладно, это ещё и твой выбор был? Такой знаток в хороших тканях? — А ты не успела понять это за время нашего разговора на застолье? — Не задумалась об этом. Ну, что ж, пойдём, покажем им класс! Научим малышню танцевать, — с вызовом воскликнула Галицкая и, увидев согласный кивок галантно протянувшего ей согнутую руку Тхэ, положила на неё свою и двинулась вперёд, встав с ним в центре танцпола. Пристроившись к остальным парам, Доминика на носках развернулась лицом к сыну директора и встала в начальную позу. Оставив одну руку на плече кавалера, вторую она вложила в его широкую кисть, с готовностью расправив хрупкие плечики с тремя родинками на левом. Девушка взглянула на друга, что её взгляд поймал и, мягко обняв свободной рукой за талию, растянул губы в изящной улыбке в попытке хоть немного смутить партнёршу по танцу, но та лишь весело хмыкнула неудаче друга, озорно подмигнув ему. Послышалась ритмичная мелодия, под которую все, включая пару Ники и Прасета, принялись пробовать почву, двигаясь аккуратно, — никто профессионалом в школе не числился, — очерчивая ровные квадраты на одном участке асфальта. Динамичная музыка вела, пары послушно следовали инерции, увлечённо разглядывая блестящие от света луны и фонарей глаза напротив. Каждому было интересно узнать мысли партнёра об этом моменте, об их чувствах сейчас, но каждый упорно замыкал их в себе. Все думали о своём, но всегда находили в раздумьях место для того, на ком неустанно задерживался увлечённый взгляд. — Где училась таким искусным движениям? — Пронзил какофонию звуков топота и шарканья обуви о грубую поверхность бархатистый бас, одновременно и тихий, едва уловимый, и оглушающий, заполоняющий собой всё пространство в ушах и черепной коробке. — Я и не училась, — лёгкое, ненавязчивое, брошенное без раздумий, с кротким пожатием плеч. — А ты? — А вот я учился, — произнесли в ответ со вздохом, не то печальным, не то ностальгическим. — Обязанности, сама понимаешь. Вокруг все кружились в быстром, но оттого не лишённом грациозности и ритма танце, забывшись в своих парах, но в отдалении от влюблённых стояли и несколько парней без второй половинки, спрятавшись от них за диджейской установкой. Смотрели с тоской, словно видеть безвременно и безмерно любящие кого-то лица так часто было делом удручающим. Хотя на деле каждый из стоящих в стороне существ мысленно мечтал подобно этим счастливчикам ощущать кожей родную душу, свою любовь, влюблёно смотреть ей в глаза и крепко сжимать в объятьях, шепча приятные слова, но возможности этой не имели, что было горькой, паршивой реальностью, находиться в которой совершенно не хотелось. — Может, в бар после этой «минутки для любящих и любимых»? — Скучающе спросил Тиннакорн, обведя взором таких же унылых друзей. — Погнали. Всё равно после таких нежностей желание спать напрочь пропадает, — ответил в той же манере парень с короткими розовыми волосами, непричастным взглядом оглядывая установку, изредка что-то в ней меняя и покручивая. — Куда пойдём? Будем твоих девчонок оповещать? — Поинтересовался третий маг с травяного цвета волосами и светящимися салатовым глазами — он был чем-то увлечён, глядя в сторону от всех. — Они не мои «девчонки», а хорошие подруги. Ты не заметил, что у них «свои мальчики» имеются? — Да ладно-ладно, чего ты! Прости, если задел. Все мы в том же положении, что и ты, чувак! Так что по счёт моего вопроса? — Оповестим потом, если понадобится, — махнул рукой Корн, пряча руки в карманах зелёного бомбера. — А место... Давайте в самое ближнее, бар через две улицы. Там нас знают и если, вдруг, что случится, сами оповестят девочек. — Умно. Танец завершился с окончанием мелодии, отпуская изрядно уставших ребят и позволяя им заняться более интересными делами. После общих поклонов партнёру и аплодисментов, посвящённых друг другу, все пары разошлись. В это время одинокие маги сообща покинули пределы школы, отправившись на поиски очередного запоя по случаю хорошей возможности оказаться в нём. Доминика хотела вернуться к себе и как можно скорее отправиться в сон, оставив Прасета думать о жизни в гордом одиночестве, но его планы, очевидно, отличались от планов девушки. Сет остановил подругу, одним лёгким движением уперев ладонь ей в живот, пока та разворачивалась и произнёс: — Постой, сау ба лек. Не хочешь прогуляться? — Нет, Сет, прости, я слишком устала за сегодня. Хочу отдохнуть. — Так я и не собираюсь занимать тебя какими-то энергозатратными вещами! Просто полежим, посмотрим на звёзды... Я астрономию раньше изучал, могу знаниями поделиться. — Это слишком банально, индюк. Так что я действительно пойду к себе. Ника хотела двинуться вперёд, отстранив от себя чужую руку, но обиженный восклик заставил повременить с уходом и чуть обернуться в сторону собеседника, чья нижняя губа, казалось, готова была надуться до размеров воздушного шара. — Злая ты, сау! Я же со всей душой, а ты... — Но, скоро сменив чрезмерную грусть озорством, он добавил: — Не бойся, девочки твоей пропажи не заметят! — Отчего такие уверенные заявления? — Заломив бровь, Дома полностью уставилась на друга, прекратив любые попытки уйти. — А ты глянь — будущие мужья их куда-то забирают, и, я думаю, до завтра точно не вернут. Поэтому и я хочу тебя украсть до завтра! Могу я это сделать, прекрасная сау? — И куда же ты хочешь увести меня лицезреть красоту звёзд? — Ну, можно и не на звёзды пойти смотреть... ты кушать не хочешь, случаем? Как некстати живот темнички, только услышать такое соблазнительное слово «кушать», жалобно заурчал, подтверждая подозрения парня. Лекарства, очевидно, своё дело делали, причём вполне быстро. «Чёрт, предатель! Когда это ты начал о еде беспокоиться, дьяволов желудок?! Что, закончилась забастовка, да?!» — Выругалась Галицкая, опустив злобный взгляд на свой живот. — Во-о-от! Даже он со мной согласен! Пошли, буду тебя откармливать, коли сам товарищ желудок этого просит. — Но сейчас же всё закрыто, разве нет? — Есть у меня одно любимое местечко, оно круглосуточно открыто. Там можно неплохо напитать себя вкусной и сытной едой. — Какой-нибудь крутой ресторан? Ба-наль-но! — Встав на цыпочки, протянула девушка Пхантхэ в лицо. Хотела ещё язык показать, но вовремя прикусила его, не выпустив дальше зубов. — Не, я таким не увлекаюсь, — отмахнулся Тхэ на предположение подруги. — Это место намного лучше. Так ты заинтересована в моём предложении? — Он галантно подставил иностранке согнутую в локте руку и смешно поиграл бровями, заставляя ту улыбнуться. — Ладно уж, пошли. Посмотрю, где ты любишь бывать, раз мы так сблизились, — она просунула свою руку в его, отгоняя желание с макушкой зарыться в пухлом одеяле, прохладном и таком нежном, что можно было растаять. Наследник залез в телефон, скоростно что-то в нём выискивая, а когда закончил печатать, к паре подъехал богатый среднеразмерный внедорожник чёрного цвета, за рулём которого сидел одетый в деловом стиле молодой парень несколько тощего телосложения. Он не выглядел как-то особенно, глаза его были обычными тёмными, — какие присущи всем азиатам, — волосы тоже особенным цветом не обладали. — Человек? — Придвинувшись к уху невозмутимого товарища, сдержанно уточнила чужестранка, даже не пользуясь внутренним чутьём. — Так точно, сау. И Сунан не прислуга, — у меня такой в целом нет, для меня мне Пи’ или товарищи, — а он — мой верный друг. Его можешь не бояться, он тебе ничего не сделает и это однозначно. «А у него, однако, очень много друзей, причём достаточно хороших!.. Это... неожиданно приятно осознавать. Как-то радостно становится от того, насколько он добр и дружелюбен и что к нему тянутся не менее прекрасные существа», — подавить порыв нежности, вырвавшийся из разума широкой улыбкой, в себе подавить темничка не смогла. — Хорошо, поняла. Тогда я вперёд сяду, раз он не опасен? — Спросила с издевательской улыбкой и уже хотела открыть левую переднюю дверь, играясь с Прасетом, как тот мягко потянул её за собой на заднее сидение, не принимая никаких возражений. Тем временем Тиннакорн с компанией друзей к тому времени уже добрался до согласованного заранее бара и нашёл свободный стул у стойки, сразу заняв его, пока остальные прошли к диванам, привыкнув к тому, что во все последние походы в такие места он отделялся от группы, в одиночестве забываясь в своих мыслях. Заказав пару крепких шотов, он принялся скучающе рассматривать людей вокруг, что ворковали друг с другом или одиноко, как и он, опустошали стопку за стопкой. Вновь отделившись от приятелей, Корн принялся вспоминать недавнее видение, что посетило его голову во время одного из первых разговоров с Никой. «Дьявол, как это вообще должно произойти?! По какой причине?!» — Злость нередко пробуждалась в парне, когда он не мог объяснить либо свой грядущий поступок, о котором он узнал заранее, либо предстоящее поведение тех, чьё будущее ему довелось увидеть, а теперь это негативное чувство и вовсе поти не покидало его. Он не находил оправдания ни собственным действиям, ни чужим, — пусть те и стали отчего-то до безумия знакомыми, — что только должны будут произойти в, надо сказать, не очень-то близком будущем и приходил от этого в наивысшую степень бешенства, исходя из собственной шкалы эмоций. Он пытался забыться в алкогольном опьянении, хотя точно знал — не поможет, только организм губит травящими напитками. Хотя депрессивные мысли нередко радовали возможностью плачевного итога от таких поступков. «Чтоб меня, да Нонг’Сау же меня после такого до самого своего Вознесения возненавидит, на мелкие частички разорвёт! Хотя такого я не увидел... но уверен, что моя Магия просто не хочет запугивать меня раньше времени! Ведь зрелище это будет явно не из приятных...» Полупровидец всё прокручивал в голове то видение, выбившее его из колеи, старательно искал отговорку, придумывал хоть один сценарий, который мог бы привести к такому завершению.