— Нет, всё хорошо, спасибо, — невозмутимо ответила Ника, продолжая держать спину ровно. Она поставила поднос напротив собеседника, взгляд которого, упав на тарелку и её содержимое, стал жёстче и напряжённее. — Так мало еды, сау? Ты на диете? Или опять соврала, что всё хорошо? Давай всё же попросим помощи у медперсонала? Если страшно, то... Можешь, не знаю, подруг осведомить о том, что тебя здесь чем-то напоить хотят и, если ты перестанешь отвечать на сообщения, пусть сразу бьют тревогу, договорились? Лечиться в любом случае надо, сау! — Вас это так волнует, мистер Серьёзность? — Сау ба. — Рыкнул сын Советчика, намекая, что шутить сейчас совсем не стоило, не догадываясь о том, что шутка эта была защитной реакцией и слетела с губ неосознанно. — Ты взяла только фруктовый салат и холодный кофе, этого критически мало для растущего организма мага, а особенно для темника, подобного тебе. Ты и сама это понимаешь, сау ба. — Не люблю много есть, — безмятежно бросила Дома, пожав плечами, пусть на глаза и наворачивались слёзы, а грудную клетку рвало на части, саднило от усилия, с которым она рыдания в себе сдерживала. «Что ж ты делаешь со мной, Парест? Из-за тебя же, индюка общипанного, я такой сентиментальной стала!.. — Вспомнилось, как она когда-то, думалось, совсем давно, не сдерживаясь, плакала прямо перед пешеходным переходом. Как давно это было. — Ну, ладно, может, чуть-чуть я и подвираю, но тогда оставались сутки до прощания с родной страной, а сейчас... другая ситуация!» «Ба, слышишь меня?» — Раздалось вдруг эхом по стенкам мозга. — А? Теперь да, слышу, — опомнившись, кивнула россиянка и проморгалась. — Прости. — Так вот. Это, как я уже сказал, не первый такой раз, когда ты слишком мало ешь. Я замечал за тобой такое раньше, с тех пор ты даже не попыталась поработать над собой. И действие от обряда с Цок-цок, насколько помню, уже прошло. Всё точно хорошо? — Вполне, мистер Серьёзность, не стоит за меня волноваться. Я взрослая девочка, — пролепетала и улыбнулась так, что сразу понятно — врёт. Давние страхи не давали прямо сказать, но она хотела намёками донести ему, что понимала неправильность собственного питания и искренне жаждала его помощи. Чтобы он стал тем, кому она полностью сможет довериться и будет рассказывать о проблемах без своеобразных знаков. Детские мечты, но что поделать. — Прекрати меня так называть, — возмутился в ответ Пхантхэ, устремив на иностранку колкий взгляд. Не услышал. Не догадался. — Непременно, мисс Загадочная личность. Маг Тьмы закатил глаза, понимая, что начавшаяся недавно игра до сих пор не закончена и они продолжали общаться с былой издёвкой. — Об этом серьёзнее поговорим потом, — осведомив собеседницу Тхэ, поддержав её затею и оставив тему с едой для более подходящей обстановки. — Так что же ты так срочно хотела обсудить со мной, Нонг’? — Ваша подруга, Пи’. Что у неё могло произойти? — Поясни? — Сегодня, Многоуважаемый, я заметила её в коридоре у столовой в расстроенных чувствах, она горько плакала... Пи’Бунси говорила со мной... — Кхм, Нонг’, — неловко перебил девушку таец, отведя взгляд, точно не при делах. — Что, «Нонг’»? — Моя подруга... младше тебя. Если не ошибаюсь, то на два месяца. — А, оу... Хорошо, Пи’. Тогда, Нонг’Бунси говорила со мной по обычаю грубо, но я предполагаю, что это была защита. Не знаете, что у неё могло случиться, отчего бы пошла эта защита? — Спросила Галицая без иронии в голосе, зато с сильно наигранной честью в обращении. — Её мать достаточно строгая женщина, возможно, дело в ней, — задумчиво протянул Маиботхад. Не самый правдоподобный тон он выбрал, чтобы поведать об этом. — Дама, понятно дело, не обычных кровей — подСоветчица директора. Так что причин может быть уйма и, скорее всего, связаны они с её должностью. — Прошу простить мне мою возможную бестактность, но Нонг’Бунси в разговоре упомянула Пи’Пхата, чем очень меня удивила. Не знаете, по какой причине она это сделала? Она сообщила мне, что я виновата в чём-то связанном с ним. Прасет поджал губы и задрал подбородок в какой-то раздражённости или трудно скрываемой злости — но не на неё. Вероятно, эмоции эти проявились из-за самой виновницы диалога. — Я не имею права разглашать личную информацию каких-либо существ, если таковой обладаю. Надеюсь на понимание с твоей стороны, Нонг’. «Ага, значит, не простое это было подмечание, сказанное наобум. Тут что-то серьёзнее... — Озарившись воспоминанием, темничка воскликнула про себя: — Стоять! А о ком они тогда разговаривали?! После боя, когда я с медпункта на них в коридоре наткнулась! Не о Хате ли речь шла?! Нет, не думаю, Бун не настолько глупа, чтобы к этому странному парнишке что-то чувствовать! Я уверена!» — Конечно, Пи’, я всё понимаю, — наполнив лёгкие воздухом для успокоения, смиренно согласилась она. — Но вы могли бы поговорить с ней, как-то разузнать подробности — хотя бы для себя — и по возможности ободрить её? Чувствую, помощь ей действительно требуется. — А ты, Нонг’Сыа, что это, переживаешь за моральное состояние моей подруги? — Парень нашёл в себе силы игриво усмехнуться, чтобы совсем уж своей тревоги не выдать. — Пи’, поймите... — По-лисьи протянула Доминика, улыбнувшись одними глазами — беседа с Сетом необыкновенно забавляла её, развлекала и даже в некотором роде отвлекала от насущных проблем. Такое открытие не могло оставить разум равнодушным. «Ох, Сет... Какая же удача разговаривать с тобой в нормальном, можно, наверное, даже сказать дружеском тоне, когда голова забита различными тревогами, сердце не выдерживает нагрузки, которой её закидали и начинает давать сбои, а нервные клетки мрут одна за другой», — растрогалась она, но скоро взяла себя в руки, сдержав рвущиеся наружу чувства и продолжив сохранять при всех безупречное лицо. — ...Я переживаю за Нонг’Бунси как за самостоятельную личность, за существо, так и за её успеваемость, за её возможную агрессию в сторону других учеников или учителей из-за таких плохих эмоций. Я ведь и сама работаю преподавателем, а потому не желаю ссориться ни с кем из ребят и ссор между ними видеть тоже не хочу. Мне важна концентрация и полное погружение в учёбу, надеюсь, вы меня понимаете, Пи’. Ну и, само собой разумеющееся, я тревожусь за неё, потому что она явно не та магичка, которая могла бы этих мук заслуживать, она хорошая, как бы ни пыталась этого скрывать. Я недавно в этом убедилась. Пхантхэ надолго задумался, переваривая слова девушки и тон, с которым они были сказаны. Думалось — хотя, возможно, так оно и было, — что маг испытывал такие же тёплые чувства, какие трепетали и в душе Ники от поддержки этого существа. — Хорошо, я поговорю с ней, — в итоге сообщил Тхэ, одарив знакомую мимолётной благодарной улыбкой. И, отбросив все шутливые формальности, добавил: — Спасибо, что беспокоишься за существ моей школы, я тебе очень признателен, правда. Отец будет приятно удивлён, когда узнает эту правду о тебе, сау ба. — А он узнает? — Я не собираюсь скрывать это от него. Какими бы плохими у нас с ним не были отношения, пусть мы даже совсем не будем общаться — ты к этому не причастна, а потому заслуживаешь похвалу за своё трудолюбие и упорство. — Ты... бываешь и таким, Сет? Настоящий философ, червей мне в домашние тапочки! — Потрясённо возгласила россиянка, глазные яблоки которой, казалось, готовы были выпасть из орбит, но быстро вернула себе невозмутимость играемого персонажа и тихо пробубнила сквозь улыбку: — Простите, Пи’. — Да, я тот ещё моралист, Нонг’, — согласно кивнул довольный темник и сам улыбнулся, но также скоро изменился в лице, заговорив снова томно и с серьёзностью, что теперь была больше похожа на агрессивную тревогу: — Понимаю твоё удивление, но в любом случае, сау, тебе надо есть лучше — в еде основная сила любого мага, человека или животного. Плюсом, плохо сказалось то, во что недавно ввязал тебя я, пусть даже из хороших побуждений... Возьми хотя бы мой суп, я себе и без того много набрал. Он не острый, можешь есть спокойно. Там только грибы, креветки, молоко, рис ну и что-то со специями, аллергии ни на что из этого нет? — Нет, аллергии нет, но... Спасибо, мне и моего набора достаточно. — Тебе не достаточно. — Твёрдо возразил наследник, глаза которого вспыхнули чёрным, что наглядно демонстрировало всю нешуточность его слов и необходимость беспрекословного послушания. — Возьми и ешь, сау ба. — Но!.. — Хотела было возразить чужестранка, но была резко остановлена настойчивым, бескомпромиссным рыком: — Молча. И с улыбочкой. «Игра закончилась, понятно...» Осознав своё поражение и представив чувства мага, что сидел с той, кто буквально пострадал от его руки, Доминика покорно опустила обиженный взгляд в стол и принялась поедание неизвестного ей блюда со всей хмуростью на лице, какую могла показать, удивляясь необычности и приятности вкуса. По прошествию всех семи часов работы Доминике, наконец, представилось возможным покинуть стены школы. Соседки в любимом тайцами мессенджере оповестили, что ушли по делам и дома их долго не будет и Мали, стоявшая в этот день по графику готовки, извинилась, что не сможет приготовить ужин. Девушка, оставшаяся сытой после обеда, решила отдохнуть на свежем воздухе, слушая тихое журчание фонтана и щебетание птиц, но рядом как некстати появился Пхат, что с неприкрытой радостью в лице и поведении спросил утомлённую за день подругу, которая только-только позволила ногам отдохнуть на яркой скамейке пришкольного парка: — Ну, как настроение, антараи? — Зашибенное! — Всплеснув руками, раздражённо буркнула Ника в ответ. — А лучше будет сказать «зашиби» — ты меня об стенку головой! — Почему такая нервная сегодня, Нонг’? — Всё с тем же весельем поинтересовался полуангел, удивлённо вскинув брови. — Глупый вопрос, не замечаешь? — Проворчала Дома безрадостно, но, тяжело выдохнув, озадачила мага, сдавив свои колени пальцами: — А вообще, знаешь, я рада! — Помолчала, прежде чем объясниться и выдала: — Рада, что не существует магических ВУЗов или колледжей, ибо преподавать пары вместо уроков я точно не готова! Это выше моих сил, как ни посмотри. — Что, настолько дети сложные? Я могу попросить учителей их приструнить или помочь тебе как-то на них надавить. — Упаси тебя Тёмный принц, Хат! Нет! Ученики у меня все отменные, как по струнке ходят и в том плане, что ровно в ряд, и, что с прямыми спинами. Милые, добрые — котики, в общем! Просто само это постоянное составление уроков по плану и по знаниям учеников, беготня от учителя к учителю за помощью, объяснение материала, проверка устных пересказов, проведение тестов и вся остальная рутина изрядно изводят, да так, что иногда хоть вешайся, хоть локти откусывай. Мозг просто-напросто не выдерживает! И, знаешь, я боготворю и преклоняюсь перед теми учителями, кто умудряется и со всем этим справляться, и не срываться на учеников, не бить их и старается не повышать на них без дела голос! Почему им до сих пор платят копейки?! Это же издевательство! — Тише-тише, антараи, спокойно, истерики нам не нужны. А работа учителей, оказывается, действительно очень сложна! Я и не представлял раньше, что она может быть насколько тяжелой! Может, тебе помощь нужна? Какие-то лекарства — успокоительные там, что-то наподобие, — закуски или энергия? Последним могу поделиться хоть сейчас, а остальное сначала надо купить. — Нет, спасибо, пока ничего не требуется, Хат-и, — немного поуспокоившись, темничка натянула на лицо улыбку и оглядела приятеля. — А ты-то сам как? Что нового, как учёба, выезды? — Всё хорошо, спасибо. Вот, недавно на очередной практике в реальных условиях был. Кстати, получил четыре! — Высший бал за «реалку»? Молодец, Хат, поздравляю! — Россиянке пришлось выдавить из себя последние капли искренности, ведь поддерживать образ «ничего не думающей и ни о чём не подозревающей глупой дурочки» было критически необходимо, мозг требовал этого. — Хотя я в тебе не сомневалась. Знаешь, даже учётом того, что ты болотный, выглядишь ты как самый настоящий чистокровный маг и уже многого добился! Я слышала, что ты тут даже в любимчиках. — И кто же такие смешные слухи распускает? — Посмеялся ангел-светляк, вопросительно покосившись на девушку. — А вот секрет! — Парировала та и перевела тему: — Так, и как ты выходные проводишь? Я тебя почти не вижу в эти дни. — Ай, ничего интересного. Почти все выходные и иногда в будни по «реалкам» — как ты их назвала — езжу, времени вообще не остаётся на встречи с кем-либо. Мы далеко ездим, в деревнях и далёких провинциях, там иногда и ночуем в гостиницах, а по возвращении как ляжем на кровати, так до следующего дня и не встаём. — Ох уж эти рутинные дни магических школьников! — Со смешком проговорила Галицкая, имитируя тоску по былым временам. — Ну, что поделать, буду о прошедших днях пока только вспоминать! — Ничего, твоё нынешнее занятие тоже в какой-то мере интересное! — Ободрил девушку Пхат и взглядом указал на школу. — Зато благодаря тебе школа расцветает, а дети начинают жаждать учёбы. Доминика согласно хмыкнула, кивая. Длинные фиолетовые волосы из-за этого неаккуратного жеста опали на глаза, отчего пришлось заправить мешающуюся прядь за ухо. Только она хотела вернуть руку на колени, как вездесущий взгляд Тхонгкхамата упал на необычный браслет из металлических колец и тонкой чёрной нитки внутри звеньев. Существо успело лишь мельком коснуться его, но владелица украшения тут же резко отдёрнула руку, подушечками пальцев накрыв место на коже, которое тот задел и неловко улыбнулась. «Собачий контур, каждый раз больно, как в первый!..» — Взревела про себя, сильнее сжав обожжённую кисть. Взвыть в реальности она себе не позволила. — Красивый браслет, кто-то подарил или сама купила? — Словно не заметив странности в жесте и переменившемся выражении лица приятельницы, поинтересовался Пхат ненавязчиво. «А этот-то до черта любознательный, скотина! Фу на тебя, гадюка серая!» Чужестранка искусно изобразила ностальгию во взгляде, мысленно злясь на весь мир из-за необходимости что-либо говорить в этот момент, и с отменной грустью посмотрела на предмет изучения парня, излишне трогательно выдохнув: — Да, в общем-то, подарок... от одного очень дорогого мне существа... — Не поделишься? — Как-нибудь потом. Пхат не стал допытываться, а терпеливо прикрыл рот, давая темничке время, чтобы собраться с мыслями и рассказать обо всём, когда будет готова, а потому перевёл разговор в другое русло, увлекая её в длительное общение, не поддержать которое было бы очень неприлично.