Магичка собиралась проверить, до какой степени всё-таки этот маг терпелив, хотела узнать, как долго он способен совладать с невыносимым морозом и что будет делать, оказавшись в таком положении, но даже предположить не могла, как в итоге сын Советчика поступит. Неясным для Домы образом темник, не без труда, разумеется, но всё-таки поднял обе руки вперёд на уровне плеч, хотя в прямом смысле находился в состоянии паралитического транса и, пересилив скованность во всём теле, повалил её на спину, прижав к земле и через силу забрав с собой. — Чёртов гад! — Всё, что успела прокричать темничка перед тем, как провалиться в иллюзионный сон вместе с одноклассником. Очнувшись, она спешно вскочила с обжёгшей голую кожу рук и ног снежной поверхности и злостно взглянула на наглеца, что сумел такое сотворить. Тот явно остался доволен собой, но было заметно, как маг и сам продрог от прекращения «обогревания» собственного тела на время совершения манипуляций и бессилия из-за выполнения столь невероятного приёма. Красными от мороза и с проступившими венами из-за напряжения кистями рук он стряхнул с себя клубы снега, но продолжил деловито сидеть на снегу, глядя на свою «мучительницу» снизу вверх. — Какого живого мертвеца сейчас произошло?! Ты как смог это выполнить?! Это же невозможно, Дьявол бы мне в уши нассал! Такого не может быть! — Разразилась воплями россиянка, отчего ощутила лёгкий прилив тепла, но радоваться ему не спешила из-за нехватки времени — его она тратила на злость и непонимание. — Спокойнее, — вытянув вперёд руку в попытке остановить яростный порыв криков, невозмутимо отрезал таец, после чего, наконец, поднялся на ноги и отряхнул джинсы, что даже при детальном рассмотрении были идеально сухими и лишь слегка припорошенными снегом. — У всех есть свои секреты, неугомонная сау ба. И не всем стоит их знать. «Чёрт, он температуру своего тела подстроил под температуру воздуха вокруг! Снег на его одежде не тает, потому что кожа не излучает тепло, оно само холодное... Гадство, почему меня этому не успели полноценно научить до перелёта?!» — Взбунтовалась про себя девушка, чувствуя, как мокнут её юбка и рубашка, как леденеет кожа, но вслух проговорила совсем другое: — Какие могут быть секреты в плане ЭТОГО, Парест?! — Секретные, ба, — раздражённо закатив глаза из-за неправильного произношения своего имени, спокойно парировал маг Тьмы. — Да ты ж мёртвой хваткой удерживался моей Магией! Как у тебя вышло превозмочь мои силы, что ты сделал?.. — Галицкая судорожно махала в воздухе руками, всё сильнее возмущаясь скрытности вынужденного сотоварищу. — Я уже объяснил тебе, что секреты обычно не раскрывают, крикливая. — Говяжьи ты консервы, лучше делай, как я говорю, пока хуже не стало и не смей больше придумывать мне прозвища, даже если они на русском! Для тебя я исключительно Сыадам, понял? — Нет, — издевательски протянул Маиботхад, показушно выпятив не заходящуюся от холода грудь и согнув одно колено, что, даже окутанное горкой снега не доставляло ему неудобств. — Ничего из твоей тирады. Доминика, не желая обращать внимание на действующую на нервы дерзость собеседника, стала с обидой во взгляде оглядывать его одежду, мысленно завидуя: удивительно тёплая для солнечной погоды угольная толстовка с капюшоном, сухие штаны и подстраивающиеся под погодные условия кроссовки. «Свари меня в печи Баба Яга, у него даже одежда теплее, чем у меня раз в тридцать, что говорить о самосогреве! — Злостно прорычала темничка, злясь на себя за глупый выбор места перемещения этого невыносимого мага. — Никогда больше не надену юбку, к чёрту их! Слава Тёмному Принцу, я умею создавать эти искусственные миры без вреда для здоровья — цистит мне вот вообще ни коим образом не нужен!» — Что, завидно? — Усмехнулся в ответ на раздевающие его и надевающие на себя чужие вещи глаза Прасет, глядя на завистницу наглым, возмутительно весёлым взглядом. — А вот и будет тебе уроком, сау! — А я и так выдержу, не зря же полумёртвой числюсь! — Напыщенно вскинула подбородок Ника, крепче обнимая себя руками, что уже из стадии «белые» перешли на «синие». — Главное, чтобы учителя смогли что-то придумать, чтобы нас вытащить. Хотя такое на моей практике случилось впервые, не факт, что кто-то вообще знает, что делать в этой ситуации... — Отец поможет, он знает, что делать. — Сухо бросил Сет, опустив вниз глаза, которые неожиданно почернели, налились злобой и словно бы невысказанной болью. — И как скоро преподы догадаются его вызвать? — С опаской уточнила новенькая, сощурившись на переменившегося в лице парня. — Как только сами всё перепробуют. Примерно через час. — Что, мать собачья, сын котячий?! Скотский ты Парест, ну какой же ты идиот! — Хватаясь за голову, безнадёжно взвыла Дома, чуть ли не падая коленями на заснеженную землю. — Раз такое умеешь, то мог бы и в свою очередь мне как-то подло отомстить, а не злорадствовать над своим «успехом», когда и сам под влиянием находишься без возможности самостоятельного возвращения обратно! — Не стоит попусту ругаться и нервы на ярость тратить. Будешь хорошо себя вести — я призову отца раньше, чем ты успеешь превратиться в чудесное мороженое для вампиров и оборотней нашей школы. — А сразу это сделать вообще не вариант? — Не-а. — Горгулья ты костлявая, Парест, — уже несколько устало, без былой свирепости прошипела магичка, раздражённого закатив глаза и обиженно повернувшись спиной к сострадальцу. — Да не обзывайся ты, обидно же, в самом деле! — Слишком по-детски взбунтовался сын директора. — По правде, я не от простого злорадства не хочу его звать, просто сейчас отец далеко за периметром ТМШ, даже не в столице. В районе Бангкока он окажется только через полчаса. — Ещё лучше! — Выдохнув очередной густой глубок пара, резко развела руки Галицкая, но скоро вернула их обратно подмышки. — Я вот всё думаю, а вашу чрезмерно успевающую в делах магических особу, что это, разве не учили согревать себя самостоятельно при помощи этой самой Магии? — Сделав короткий шаг со скрещенными на груди руками к Доминике, усмехнулся маг. — Я начала проходить самосогрев незадолго до переезда сюда, ибо никто из учителей, да и я, в том числе, ранее не видели в этом ярой необходимости. Потому что за все годы жизни в Питере я успела выработать иммунитет к холоду. — Немного помолчав, девушка опустила взгляд и тихо буркнула, добавляя: — Как я раньше думала. На это Прасет, стоящий за её спиной, увеселёно хмыкнул, уставившись на поникшую магичку словно растроганно, наблюдая за слабой стороной удивительно сильной девочки. Ника же стала судорожно растирать плечи ладонями, опустив взгляд в левый нижний угол. Пока она думала лишь об обиде и пробирающем до самого основания морозе, парень, наконец, добился своего — проник в чужую голову, но, даже успешно совершив задуманное, не спешил рыться в её старых воспоминаниях или секретах, а зашёл в «раздел» настоящих мыслей, решив подслушать разговоры Домы с самой собой. «Вот он дылда из костей и кожи! И даже кофтой не делится, енот прыщавый. Ох, как ему достанется, когда мы отсюда выберемся! Нет, сначала окончание учебного дня, потом горячая ванна с лепестками лилий, фиолетовыми свечами и ароматной бомбочкой, а потом уже этот безжалостный монстр!» Темник тихо посмеялся столь детским, но ужасно милым словам и, прервав изучение мыслей мученицы, безропотно снял с себя бесформенную толстовку, оставшись в одной тонкой рубашке, ранее скрытой от чужих взоров. Подойдя к знакомой со спины, он перекинул руки вокруг её шеи и издевательски прижал к удивлённому лицу кофту. Россиянка, неосознанно отшатнувшись, резко обернулась назад, вскинула красный носик, надула губу и, чудом не сломав шею от разницы в росте, уставилась на существо с неподдельным огорчением в серых глазах, полуприкрытых заиндевелыми ресницами. — Не нужно мне ничего от тебя. Оставь свои подачки для какой-нибудь дурочки! — Тц, о-о-и-и-и! — Посмеиваясь, с шутливым недовольством протянул маг с тайским акцентом, наклоняя голову к правому плечу. — Какие мы самодостаточные! Бери, давай, пока через силу на тебя не натянул. Пару секунд петербурженка прожигала наглеца, пробивающего головой облака, злобным взглядом, но всё же сдалась, отвернулась и выхватила предмет гардероба, наскоро надев его на себя. В самозабвенном блаженстве расслабив все мышцы, иностранка чуть не упадала, на миг потеряв контроль над телом, но вовремя удержала себя и резким движением накинула на голову капюшон, утонув в кофте из-за слишком большого размера. — Спасибо. — Глухо буркнула Галицкая откуда-то из глубин мягкой приятной ткани и, к удивлению наследника, обернулась к нему лицом, прижавшись к его телу в крепких объятьях и уткнувшись лицом в широкую грудь. — Ты чего? — Голове всё ещё холодно, Всевышнего мне в ноги! Ты тоже давай, а то у меня ещё и спина мёрзнет. И затылок мне своим подбородком прикрой, у тебя-то мозгов в голове всё равно нет, а я из-за этого твоего недостатка свои отморозить не хочу! Пропустив мимо ушей открытое оскорбление, Сет, хоть того и не просили, незаметно убрал с себя самостоятельное обогревание тела, чтобы стать теплее, послушно обхватил низенькое тело руками и уронил подбородок той на голову. Он, пусть до этого момента сам и не ощущал, но всё же прекрасно понимал, каково девушке было ощущать такой холод, особенно в юбке и без колготок. Немного подумав, Прасет, словно паук, сплёл с помощью Магии, льющейся из пальцев, тёплый плед и обмотал его вокруг ног приникшей к нему одноклассницы, на что услышал второе глухое «спасибо» и ощутил, что дрожать та стала чуточку меньше. В удручающем молчании протекли долгие десять минут, после чего Доминика не выдержала и завела с Маиботхадом разговор, затронув интересующие темы. Но, не желая выпускать лишнее тепло изо рта, сделала это она с помощью мысленной связи: «Я, кажется, уже у всех русскоговорящих здесь это спросила, кроме тебя: почему ты говоришь по-русски, причём так хорошо?» «Мой отец состоит в Совете, это, думаю, тебе известно давно. И у него, что логично, есть свои обязанности, одна из которых — посещать собрания с остальными Советчиками. Из-за неё он часто летает заграницу и у меня с более сознательного возраста тоже появилась надобность являться на Совещания и потому приходилось учить множество языков, чтобы в случае чего понимать и уметь отвечать другим главенствующим магам, а также это будет нужно, если... вернее, когда я по наследству займу его должность», — без какой-либо утайки поведал парень, тоскливо хмыкнув в конце. «А со скольки лет ты учишь именно русский?» — На миг высунув нос из-под тепла кофты, Ника посмотрела в погрустневшие отчего-то глаза тайца, но, почувствовав покалывание на коже, вновь полостью спряталась в его груди. «С двух, если память не изменяет. Россия — по нынешним меркам место обитания самого огромного числа магов: по новой статистике в твоей стране и их количество больше, и они умелее, и из других стран чаще существа именно туда перебираются. Один из ярких примеров — ты. Я русский в одно время с международным английским и родным тайским начал учить. А сейчас на моём счету уже около пятнадцати-шестнадцати полноценно изученных языков и по мелочи менее популярные» «Тяжело даются и давались все эти языки?» — От этого вопроса Дома ощутила себя телеведущей или интервьюером, расспрашивающей гостя на своей программе по зеркалу. «Большинство не сказал бы — учил же с малых лет. Да и в большинстве стран, языки которых я когда-либо изучал, я жил по полугоду, если не больше, причём время проводил не дома, а постоянно посещал сады и школы по месту нахождения. Лишь с недавних времён весь этот ад прекратился до момента Вознесения отца, то есть пока я свободен» В таком лёгком незамысловатом диалоге прошло около получаса. За это время в реальном мире почти вся школа успела встать на уши, а учителя извелись в панике, отчего даже директор, находившийся на другом конце королевства, почувствовал неладное и бросил все дела, поспешно вернувшись на место работы. «Сау ба», — тихо позвал Прасет. «Что?» «Я чувствую отца. Примерно в километре от границы ТМШ» «Ты смог до него достучаться?» — Обрадовалась Доминика, оживившись, и даже снова высунула всё ещё немного красноватый нос, чтобы с надеждой взглянуть на мага, продолжавшего обнимать её и самого уже всего промёрзшего из-за «отключенной опции» самосогревания. «Нет. Видимо, как-то сам узнал, что в школе суматоха и поехал узнавать её причину» «Почему тогда у тебя такой расстроенный голос? Не рад, что выберешься отсюда?» «Рад, просто... В последствиях своих проступков осведомлён», — на выдохе сообщил Сет и, чтобы не отворачиваться, — ведь для этого нужно было поднять голову и перестать согревать макушку Ники, за что можно было и ножом в печень получить — просто положил ей на голову свою щёку вместо подбородка и взглянул в снежную даль Арктических глубин. «Какие последствия?» «Не важно. В этом виноват я, мне и отвечать. А ты просто стой позади и молчи, поняла?» «Как пойдёт», — невозмутимо пожала плечами новенькая. «Невыносимая...» Спустя несколько минут пара почувствовала сильное воздействие на свои настоящие тела и разумы, а потому оба резко отскочили в разные стороны, глянув друг на друга с некоторым вызовом. В колком воздухе, вместе с невыносимым запахом страданий, вдруг повисло множество немых вопросов: «Кто окажется более стойким в этой битве на устойчивость?», «Кто совладает с отвратительными ощущениями и не выдаст жгучей боли во всех конечностях?», «Кто не упадёт?» Они потеряли сознание в том мире, где остался и тёплый плед, сотканный Магией мага Тьмы, а очнулись в знакомом, восхитительно жарком месте и, мгновенно забыв обо всех «спорах», устало повалились с ног, на которые их для лучшего выхода из обездвижения подняли какие-то учителя, шумно опали на траву и стали жадно вдыхать такой приятный носу тёплый воздух, что согревал все окоченевшие внутренности. Существ тут же окружили ученики и преподаватели с многих других классов, кто-то тревожно, а кто-то осуждающе разглядывал обессилившую пару, что не находила в себе сил подняться на ноги. — Пхантхэ! — Властно прорычал статный, достаточно молодой на вид мужчина в светло-сером костюме, глядя на окликнутое существо остро и озлобленно. Очевидно, это было настоящее имя Прасета, и оно оказалось единственным, что поняла россиянка из всей яростной тирады директора, которую тот вылил на своё чадо прямо при всей школе, не скрывая ненависти к нему. Дома узнала Советчика, так как часто видела его на поверхности зеркала, когда он давал очередное интервью новостному каналу. После долгого разгорячённого монолога на тайском языке от мужчины последовало несколько фраз, что он процедил сквозь зубы тише на идеальной латыни, вероятно, не желая, чтобы остальные узнали, что тот открыто угрожал сыну, но, по всей видимости, не был осведомлён в том, что его практически также хорошо знала и новая ученица: — Ты — мелкий наглый поганец. Ты поплатишься за свои идиотские поступки. Сегодня, в девять, у меня в кабинете. Понял?! — Чаи кхрап, кхун пу, — в ответ сдержанно ответил его сын, не сводя серьёзного взгляда с директора. В его глазах и словах не выражались ни страх, ни почтение, а формальности соблюдались из чистой необходимости. «"Кхун" — "вы" или "господин", если правильно помню, — задумалась петербурженка, глядя то на одного мужчину, то на другого. — "Пу" — "отец". Значит, новости не врали, показывая его на пресс-конференциях... передо мной действительно стоит Тхирасак. Но... "Чаи" — это «да». Что значит "поплатишься"?! За обычный подкол?! За, мать его, простую шутку?! Чёрт, да, не смешную, но не опасную же для жизни мага!» Взволнованно вздохнув, Галицкая поднялась на ноги, наскоро отряхнулась и быстрым шагом подошла к Пхантхэ, остановившись за его спиной. Тот, почувствовав её, на полшага отошёл влево, прикрывая девушку плечом и одним только злобным косым взглядом пригвоздил её к земле, запрещая двигаться. Она согласно замерла, но не упустила шанса всмотреться в угольные глаза Тхира: в них горела неукротимая ярость, происхождение которой невозможно было объяснить — хоть его сын и провинился, но нельзя было сказать, что настолько сильно, чтобы проявлять столь яркий гнев. Пряди густых чёрных волос длиной до середины ушей мужчины торчали во все стороны, что совсем не походило на образ существа, являвшегося лицом своей школы, ведь тот, по идее, обязался выглядеть строго и собранно, не позволяя себе быть таким всклокоченным. «И это странно! С чего вдруг такому галантному темнику — не моему дураку-оборотню — так выглядеть при собственных учениках и работниках?» В ошеломлении дождавшись, когда маг Тьмы успокоится, Доминика, отпустив все сковывающие на месте кнутами мысли, всё-таки отмерла и, ослушавшись немых предупреждений знакомого, стойко вышла вперёд. Она приветственно поклонилась мужчине ниже привычного, привлекая его внимание, что до этого будто и не знал о её нахождении рядом со своим отроком, и спокойно заговорила с тайцем в возрасте: — Здравствуйте, господин Тхирасак. Моё имя Доминика, — изложив все свои знания тайского в двух коротких фразах, продолжила говорить она на чистом русском. — Я бы хотела поговорить с вами, Советчик, раз у меня выдалась возможность вас повстречать. Мы можем пообщаться в уединённом месте? — Ох, конечно, долгожданная! — Вмиг сменив бас мягким лепетом, без промедления ответил тот, к счастью, не заметив, как Тхэ дёрнул девушку за рукав рубашки, пытаясь подать «этой глупой сау ба» знак, заставить её прекратить нести чушь. — Проследуй в мой кабинет, там мы сможем пообщаться без лишних глаз и ушей. — Хорошо, спасибо вам за предоставленную возможность!