Дэйву послышалось облегчение в ее голосе, хотя она сразу нахмурилась: — По всему судя, с покупкой. Надеюсь, не переплатил. Я велела поторговаться, сбить цену. Сделать предложение, а если не понравится, пусть попробуют выставить на торги свою живность. Инспектор всмотрелся через ее плечо. К стойлам подкатил внедорожник с одноместным фургоном на прицепе. Из кабины вылез мужчина, направился к задней дверце. Близнецы бросили своих питомцев, увязались за ним. Он опустил трап, застучали копыта, послышалось нервное ржание, на которое откликнулись пони. Дерри Хейворд вывел довольно красивую гнедую лошадку в белых чулочках. Его жена выпятила тонкие губы: — Что скажете? — Симпатичная, — осторожно ответил Пирс. — Они все симпатичные, хотя эта гостям понравится. Фотогеничная, хорошо будет смотреться на снимках. Привыкла к детям. Продали, потому что переросла, — заключила она. — Девочки скажут мужу, что вы здесь. Он понял, что передается из рук в руки, как гнедая лошадь. Через несколько минут явился Дерри, высокий привлекательный мужчина с непринужденными манерами и произношением выпускника частной школы, протянул руку: — Чем мы можем помочь вам, инспектор? Полагаю, вы занимаетесь неприятным случаем с Соней Франклин? На взгляд Дэйва, «неприятный случай» — не совсем подходящее определение убийства. Он с любопытством разглядывал мужчину, обмениваясь рукопожатиями. Светские манеры забавно контрастируют с деревенской простодушной непосредственностью жены. Чистый свитер поверх рубашки в мелкую клетку, брюки вполне можно назвать кавалерийскими. Небрежно надвинутая на лоб кепка сдернута и брошена на деревянную скамью, но всему судя, старинную. Здесь нет никаких подделок, кроме… Он снова оглядел владельца Черри-Три. И вспомнил, как в детстве на Рождество дед обязательно вызывался спеть арию полковника Гилберта, пижона и фанфарона из старой оперетки. Маленький Дэйв считал ее вершиной остроумия и только хихикал. Потом однажды, глядя, как дед готовится к выходу, напяливая на лысую голову бумажный колпак из обертки от крекеров, прошептал тетке, что лучше б он больше не выступал. На что та со вздохом ответила: «Да, ты вырос. Очень жалко». Тогда он не понял и слегка обиделся. Со временем догадался, что она имела в виду, и вспоминал эпизод со стыдом и печалью. Теперь, глядя на Дерри, он испытывал безумное желание запеть эту самую арию, но подавил его и коротко ответил: — Так точно, сэр. Вы живете по соседству с фермой Хейзлвуд. Не замечали в последнее время поблизости подозрительных личностей? Незнакомых, нежелательных? — Может, они и знакомые, но, с моей точки зрения, абсолютно нежелательные! — отчеканила миссис Хейворд. Муж бросил на нее предупреждающий взгляд: — Белинда имеет в виду Смитов, цыганское семейство, которое останавливается в Хейзлвуде. Они много лет приезжают, у нас никаких проблем с ними не было. — Устраивают беспорядок, белье на кустах развешивают, мусорят… Гостям такое безобразие не понравится. Он к тому же браконьер. Я сама его пару раз с нашей земли прогоняла. — Однако настоящих проблем никогда не возникало, — мягко настаивал супруг. — Это ведь цыган нашел Соню? — уточнила супруга. — Расспросите его еще раз поподробнее. — Соня Франклин когда-нибудь высказывала сомнения по поводу Смитов? — Дэйв старался вернуть беседу в прежнее русло. Пользуясь излюбленным хозяйкой лошадиным жаргоном, можно сказать, что ей вожжа под хвост попала. Супруги ответили отрицательно. — При нас в любом случае, — многозначительно добавила миссис Хейворд. — Ей нравилось совершать вечерние прогулки, — продолжал инспектор. — Не упоминала ли она при вас о встречах с незнакомыми людьми? Может, ей казалось, будто ее кто-то преследует, караулит и прочее? Миссис Хейворд тряхнула головой и направилась к двери: — Пойду все-таки чай заварю. Теперь выпьете чашечку с Дерри? Ей явно хотелось выйти из комнаты, предоставив мужу общаться с полицией. Пирс над ней сжалился, согласился на чай. Она кивнула с облегчением, будто прежний отказ от угощения свидетельствовал о неких зловещих намерениях полицейского. В отсутствие жены Дерри с легкостью взял дело в свои руки. — В нашей глуши спокойно и тихо… э-э-э… инспектор. Мы редко сталкиваемся с преступлениями. — Везет же некоторым, — проворчал Пирс. — Я имею в виду, хорошо, что не приходится беспокоиться на этот счет. Но и бдительность терять не следует, правда? Возможно, мистер Франклин тоже думал, будто здесь с женой ничего не случится. — Конечно, я с вами более чем согласен. Скорблю всей душой. Бедный старина Хью. — Дерри покачал головой. — В высшей степени достойный мужчина. Соль земли. Вернулась Белинда с кружками и подхватила: — Кто? Хью? Славный малый. Мухи не обидит. Пирс хлебнул очень жидкого чая. — Хотелось бы узнать о ваших гостях, если позволите. Как они сюда приезжают? То есть откуда узнают о предлагаемых услугах? Из рекламных объявлений? Супруги тревожно поежились. — Мы не даем объявлений в газетах, — ответила миссис Хейворд. — Бог знает, кто явится. Полагаемся на устные рекомендации. Те, кому понравилось, рассказывают друзьям. У нас лето всегда полностью забронировано. Некоторые каждый год приезжают. Поэтому наших гостей не назовешь незнакомцами. Мы их считаем друзьями. В подтверждение она энергично кивнула. И не такое вульгарное дело, как простое фермерство, безжалостно подумал Дэйв. — Миссис Франклин встречалась с кем-нибудь из ваших гостей? — Эй, послушайте, придержите коней! — вскинулся Дерри. — Она вполне могла с кем-то случайно столкнуться. Но это ничего не значит. Мы специализируемся на семейном отдыхе. Не принимаем никаких сомнительных личностей, авантюристов. Не можем себе позволить. Семейные пары легко отпугнуть. В любом случае сезон еще не открылся, и в данный момент посторонних здесь нет. — Не хочется, чтобы о нас из-за этого жуткого случая упоминали в газетах, — вставила миссис Хейворд. — Надеюсь, вы шум не поднимете. Говорю вам, мы себя не рекламируем, и тем более нам не нужна такая огласка. Пирс заверил, что все понимает, просто спрашивает как положено. Полиция побывает у каждого местного жителя. Услышав это, супруги успокоились. — Мы искренне стремимся помочь, — сочувственно заверил детектива Дерри, твердо давая понять, что прием окончен, и допил чай, не сводя с него глаз. — Никто так не жаждет раскрытия дела, как мы с Белиндой. Как уже отметила моя жена, когда держишь семейный пансион, скандальная известность в высшей степени нежелательна. В завершение своей речи, понимая, что в данных обстоятельствах коммерческий подход неприличен, он выразил надлежащую скорбь: — Бедная Соня. Чудесная женщина. Мы велели детям не удаляться от дома и только вместе кататься на пони. — Весьма разумно, сэр. Я как раз собирался вам посоветовать держать девочек возле дома. Дэйв вернул хозяйке пустую кружку, поблагодарил за внимание и гостеприимство и удалился. Отъезжая, он с какой-то любовной тоской вспомнил беспорядок на ферме Хейзлвуд, хорошо зная, куда сам предпочел бы отправиться в отпуск, и затянул любимую арию деда. Глядя ему вслед из окна, Дерри Хейворд обратился к супруге: — Золотое правило при общении с полицией, старушка Белинда: держать рот на замке. Миссис Хейворд с тревогой взглянула на мужа: — Я ему ничего не сказала. В любом случае его едва ли можно назвать слишком сообразительным. Тем временем Джинни Холдинг прибыла на ферму Хейзлвуд, где была встречена без всякого энтузиазма. Саймон Франклин, держа в руках очки, обратился к ней с верхней ступеньки, как к провинившейся четверокласснице, о чем она впоследствии уведомила суперинтендента Маркби. — Я с большим трудом согласился на встречу, констебль. — Очень благодарна. «Надутый козел», — мысленно добавила она. — Мой брат полностью понимает ваше желание поговорить с его дочерью, но я должен напомнить: ребенок находится в крайне нервном состоянии. — Да, сэр. Может быть, разрешите войти? — Я не позволю вам ее запугивать, — погрозил Саймон очками. — Я и не собираюсь, — отрезала Джинни. — Давайте приступим. У меня сегодня много дел. Дядя девочки — прирожденный хам, по мнению констебля Холдинг, — видно, понял, что тянуть дальше нельзя, и впустил ее в дом. Несмотря на открытое окно, в уютной неприбранной гостиной явственно пахло псиной. Старый спаниель медленно подошел поприветствовать незнакомку, обнюхал туфли и руку. Девочка сидела на диване, сложив на плотно сжатых коленях руки. Лицо окаменевшее, длинные локоны распущены. Напоминает статую «Русалочки» в копенгагенской гавани. В прошлом году Джинни с Робертом по прозвищу Кусака ездили на велосипедах по Дании. — Привет, Тамми, — кивнула она. — Это твой пес? Мой приятель — инструктор полицейских собак. Саймон закатил глаза к потолку. Тамми слегка оттаяла. — Его зовут Пого, — сказала она. Услыхав свою кличку, Пого заколотил по полу обрубком хвоста, подняв волну неописуемого запаха, которого Джинни всеми силами старалась не замечать. — У нас время от времени бывают публичные выставки. Если захочешь прийти, можно будет устроить. Тамми почти улыбнулась: