Подрывает ее авторитет Алекс и Рэнди нетрудно понять, кто в их семье наделен главным родительским авторитетом, поскольку видят, что решения Хелен могут быть пересмотрены. Обнаружив подобный дисбаланс, дети учатся играть на противоречиях родителей, чтобы завоевать благосклонность того, кому принадлежит окончательное слово. Они также учатся не подчиняться авторитету униженного родителя. Некоторые жестокие мужчины еще более подрывают авторитет матери, плохо отзываясь о ней в разговорах с детьми, называя ее чокнутой, алкоголичкой или безразличной к ним. Даже когда мужчина не перечеркивает напрямую материнское воспитание, как это делает Том, его жестокое обращение подрывает ее авторитет своей природой. Дети, которые видят или слышат, как отец унижает мать, затыкает ей рот, уходит и игнорирует ее, приходят к выводу, что такое поведение в отношении нее и приемлемо, и эффективно. Большинство детей женщин, подвергающихся жестокому обращению, осведомлены о том, что их отец делает все это – даже если родители не знают об этом, – и экспериментируют с имитацией его поведения, чтобы посмотреть, не поможет ли это им добиться своего. Дети также могут надеяться завоевать благосклонность отца, присоединившись к нему в его жестоком обращении с их матерью. Порой такие попытки достигают успеха, другие жестокие мужчины устанавливают закон, что привилегия неуважения к матери принадлежит только им. В этом случае дети могут подавлять то, чему научились, пока мать с отцом не разведутся. А затем они воссоздают уничижение и запугивание ее, иногда очень быстро становясь неуправляемыми. Дети жестоких мужчин ждут, что мать будет их обслуживать. Например, сын приходит в ярость, если мать не делает за него все, заставляет его выполнять его обязанности, возражает против его неприемлемого поведения. Мешает ей воспитывать детей Вечером Том запретил Хелен привлекать школьного психолога к решению проблемы агрессивности Рэнди. Он не сказал, каким будет его наказание, если она его ослушается, но она знает его достаточно хорошо, чтобы не пытаться это выяснить. Таким образом, ей было запрещено выполнять свои родительские обязанности. Десятки женщин жаловались мне, что мои клиенты напрямую мешали им воспитывать детей. Чаще всего на то, что они не дают успокоить плачущего или напуганного ребенка. Мужчины иногда открыто признают свое вмешательство. Мой недавний клиент Джейкоб ужасно раздражался, как Патриша брала на руки их 11-месячного сына Уилли, когда тот плакал, и «лебезила перед ним», и он блокировал ей проход в детскую. Это было только начало. Их старшую дочь положили на несколько недель в больницу в двух часах езды от них. Каждый день Патриша мчалась после работы к дочке, затем спешила домой к Уилли. Но если Патрише не удавалось вернуться домой до определенного времени, установленного Джейкобом, он не позволял ей входить к Уилли, даже если ребенок еще не спал. Однажды мальчик почувствовал, что Патриша дома, и заплакал. Но Джейкоб не пустил ее в комнату. Как он объяснил это? «Я не устанавливал этого крайнего срока, – сказал он мне. – Мы согласовали его вместе». Неприемлемое оправдание, даже если б это было правдой, но Патриша сказала, что никаких договоренностей не было. Кстати, Джейкоб ни разу не ударил Патришу за 10 лет совместной жизни. Он профессор колледжа и проживает в очень богатом предместье. Прекрасная иллюстрация глубины психологической жестокости, которую подобная личность может творить, используя незначительное физическое насилие или вообще не используя его, прячась при этом за весьма внушительным фасадом. Жестокое обращение может спровоцировать появление психиатрических симптомов – кошмаров, высокой тревожности или депрессии. Жестокий мужчина может навязать своим детям восприятие их матери как эмоционально неустойчивой личности, но на деле он мог быть реальной причиной того, что она теряет равновесие. В любом случае его поведение наносит ущерб взаимоотношениям матери и ребенка, и матерям, как и детям, может понадобиться время и внешняя помощь, чтобы восстановить прочную и доверительную связь. Использование детей в качестве инструмента жестокого обращения Один из моих клиентов как-то сказал жене во время спора: «Если ты не заткнешься, то серьезно об этом пожалеешь», но она продолжила кричать на него. Тогда он залез в шкаф дочери и искромсал ножницами ее платье для выпускного вечера. Боль дочери, как я узнал со слов матери, была неописуемой. Подобный тип безжалостного поведения в отношении детей подпитывается осведомленностью агрессора о том, что материнское сопереживание эмоциональной боли их детей ранит ее гораздо больше, чем все то, что он может сделать ей напрямую. Формирование детского восприятия жестокости Многие из моих клиентов – большие специалисты по заговариванию зубов и способны отвлечь внимание ребенка от того, что он видит перед собой, запутать его представление об очевидном. Посмотрите на такой сценарий. Между отцом и матерью идет неприятный спор, крики, обидные слова с обеих сторон. Дети едва ли могут уследить за сутью спора, отчасти из-за того, что у них животы свело от напряжения. До конца дня мама погружена в себя и подавлена, рявкает на них по пустякам. Отец исчезает часа на два, а возвращается уже в хорошем настроении, шутит и смеется с детьми, будто ничего не произошло. Жестокие мужчины быстрее приходят в себя – гораздо быстрее, чем подвергшиеся жестокости женщины. Ну, и какой родитель покажется этим детям более виноватым в произошедшем нарушении спокойствия? Тот, кто всем недоволен. Не удивительно, что жестокие мужчины иногда способны вывернуть восприятие своих детей так, что мама им кажется вспыльчивой и неблагоразумной! Ставит мать между двух огней Когда Том наказывает Хелен опозданием на праздник, Рэнди и Алекс обижаются на нее за то, что она не сдалась. Они чувствуют, что если она просто будет услужлива с их отцом и справится с его эмоциями, они получат то, что им нужно, поэтому видят обидчика в ней. Они знают, что он ни за что не будет вести себя иначе. Домашний тиран получает вознаграждение за грубый прессинг, поскольку дети оставляют попытки повлиять на его часть уравнения, и всеми силами заставляют мать исправить неблагоприятную ситуацию. Но это лишь половина проблемы. В другом вопросе Хелен может полностью сдаться Тому, чтобы избежать его жестокости, и тогда дети отнесутся к ней критически за это. Они могут сказать: «Почему ты позволяешь отцу так помыкать собой? Почему ты это терпишь?» Дети могут выражать недовольство: «Когда папа несправедлив к нам, мама ничего не делает с этим». Таким образом, они недовольны матерью и за то, что она противостоит деспоту, и за то, что не противостоит ему. Их реакция вполне понятна, но мать может оказаться перед невозможным выбором из двух зол, что приводит к еще большему дистанцированию и напряжению между ней и детьми. Службы защиты детей иногда обвиняют женщин – жертв жестокого обращения – в неспособности защитить детей от жестокого мужчины, не понимая, сколько усилий приложила она, чтобы их обезопасить, и сколько приемов может использовать мужчина, чтобы помешать ей выполнять свои материнские обязанности должным образом. Как жестокие мужчины сеют раздор в семьях Рэнди и Алекс то непримиримые противники, то верные союзники. Они как галька у самой кромки моря: каждая волна жестокости по отношению к их матери захлестывает их, меняя их взаимоположение. В насилии Рэнди в отношении Алекс ничего удивительного. Мальчики, наблюдающие жестокость по отношению к матери, часто неуважительны и агрессивны в отношении сверстников, особенно девочек. Сыновья жестоких мужчин учатся смотреть на женщин сверху вниз и поэтому чувствуют свое превосходство над сестрами и матерями и ожидают, что их будут обслуживать. Насилие между братьями и сестрами случается намного чаще в тех семьях, где жестокое обращение с женщиной является нормой. Жестокое обращение неизбежно ведет к разладу. Члены семьи обвиняют друг друга в поведении абьюзера, поскольку обвинять его самого небезопасно. Если инцидент жестокости начался со спора о плохом поведении одного из детей, то старший ребенок может сказать: «Это из-за тебя папа кричит на маму и заставляет ее плакать. Он разозлился на то, что ты так расшумелся. Ты должен слушать меня, когда я говорю тебе, что нужно быть потише». Как дети смотрят на жестоких отцов В глазах детей жестокий отец одновременно вызывает ненависть и благоговение. Они возмущены его грубостью и эгоизмом, но их привлекает его сила. Они трепещут от изысканности его доброты и внимания отчасти из-за того, что такое бывает слишком редко. В детях может жить устойчивая фантазия о том, как они, став большими, противостоят ему, они часто мечтают о том, чтобы причинить ему боль и обиду. Если он алкоголик или пребывает в депрессии, они беспокоятся о нем. Они видят, что, когда их отец счастлив, в семье царят мир и спокойствие, а когда он несчастлив, он заставляет всех остальных страдать вместе с ним, поэтому дети стараются, чтобы он был доволен. Все эти смешанные и сильные чувства запутывают ребенка и вызывают беспокойство. Дети так же подвержены травматической связи с жестоким отцом, как и их матери, даже если жестокость не направлена на них прямо. Оценивая такую семью, сотрудники органов опеки часто приходят к заключению, что дети сильно привязаны к отцу. При этом они не задаются вопросом, результатом чего является такая привязанность: позитивно проведенного вместе времени или травмы и манипуляций. Манипулятор формирует взгляд детей и их матери на себя как на родителя. Довольно часто партнерши моих клиентов говорят: «Он ужасно ведет себя со мной, но он хороший отец». Но когда я после этого начинаю детально расспрашивать о формах поведения, описанных в этой главе, в трех случаях из четырех мать сообщает о массе проблем. Она просто не может их выявить. На следующих страницах вы найдете рекомендации о том, как помочь детям справиться с их собственными проблемами. Отцовское поведение жестокого мужчины после разрыва отношений Что происходит с родительским поведением жестокого мужчины после разрыва? Некоторые исчезают из жизни своих детей, занимая позицию «Дети – это ее проблема. Хочет, чтобы я ей помогал, пусть лучше со мной обращается». Такой отец может оказывать минимальную поддержку детям или не оказывать ее вовсе. Вообще-то для долгосрочного благополучия детей может быть гораздо лучше, если такой отец выпадет из их жизни, нежели будет продолжать свое манипулирование, но это выбор из двух зол. Когда жестокий отец исчезает, дети чувствуют себя отвергнутыми. В одном из моих текущих случаев ребенок настаивает, что причина исчезновения его отца в том, «что я ему не нравился», хотя мать убеждает его, что это не так. Дети могут также страдать от клейма ребенка, чей отец сбежал. Когда жестокие отцы сохраняют свою причастность к воспитанию детей, возникает другой комплекс проблем. Во-первых, обычно отношения разрываются по инициативе матери, а жестокие мужчины не любят быть брошенными. Они могут использовать детей в качестве оружия возмездия или залога ее возвращения. Мой клиент Нейт после развода в новом жилье бросил на пол голый матрас, хотя мог позволить себе прилично обставить квартиру, одевался небрежно, едва причесывался и редко брился, придавая себе патетический вид. Дети, приехавшие к нему на выходные, были шокированы условиями его жизни. Он плакал, говорил, как сильно скучает по ним и по их матери, как плохо ему одному. Дети были разбиты и не могли думать ни о чем другом, как об одиночестве папы. Естественно, они начали давить на свою мать, чтобы она позволила ему вернуться домой. Дети могут быть использованы в качестве оружия и более откровенно. Партнерша одного из моих клиентов сказала, что ушла год назад, но потом вернулась, «поскольку он сказал мне, что, если я не позволю ему вернуться домой, он изнасилует нашу дочь». Жертвы жестокого обращения рассказывали мне, как их жестокие партнеры: • выкачивали из детей информацию о жизни матери, особенно о ее новых партнерах; • возвращали детей после посещений грязными, голодными и невыспавшимися; • обсуждали с детьми возможность переезда от матери, чтобы дети жили с ним; • подрывали авторитет матери, делая свой дом местом, где не было ни правил, ни ограничений, разрешая детям есть все, что хочется, смотреть фильмы со сценами секса или насилия, не выполнять домашних заданий, после чего дети раздражались на обычную дисциплину, когда возвращались домой;