– Тогда пошли… Вон пошли! Дверь захлопнулась. Товарищ Берия нажал на кнопку звонка. Но не того, который соединялся с общей приёмной. Другого… В кабинет тихо зашёл человек в пиджаке и начищенных штиблетах. – Садись, Пётр Семёнович. Что скажешь? – Скажу, что в ходе проверки в боевых условиях вверенный мне личный состав проявил себя с наилучшей стороны. – Давай без обтекаемых фраз. По существу. – А если по существу, то здесь, как в футболе, счёт говорит сам за себя. При этом против них были не мальчики, были боевые офицеры с фронтовым опытом. Лаврентий Павлович забарабанил пальцами по столу. – Ты давай без фанфар – по пунктам доложи. Что с внедрением и ликвидацией банды «Оборотня»? Ушёл? – Так точно, ушёл. Группа вступила в контакт, но… он смог обезоружить моих людей. Это было условием встречи, и они были вынуждены подчиниться. Там не было шансов. – Провалил дело! Упустил бандита, который в руках у тебя был, а теперь по твоей милости совработников резать будет, как цыплят! – Виноват. – Почему не организовали преследование? – Не успели. «Оборотень» знает лес и успел скрыться по заранее намеченному маршруту. А дальше… Дальше я вывел облаву на своих людей и им стало не до того. С последующей задачей они справились. – Хочешь сказать, что они такие ухари, что смогли положить пять десятков опытных бойцов? Что это не случайность, не стечение обстоятельств, а ожидаемый результат? Или, может, ты им подыграл? – Никак нет! Кандидатуры офицеров в группу преследования я подбирал и утверждал лично сам, случайные люди туда не попадали, приказ был стрелять на поражение. Всё было как в реальных боевых, как на войне. Тем не менее… – Считаешь, они прошли проверку? – Не все и не во всех группах. В других ситуация чуть иная, там погибло до четверти личного состава, но остальные показали себя с самой лучшей стороны. – Отказники? – Есть. Двое перешли на сторону «Оборотня», еще трое сломались во время инсценировки расстрела, согласившись сотрудничать со следствием. В других группах примерно та же ситуация. – Не слишком суровая проверка? Под дулами кто угодно может слабину дать. – Но остальные-то не согласились. Я не могу доверять своим людям, не проверив их в деле, не хочу подставлять свою голову, она у меня одна. – Теперь веришь? – Почти. – Что значит «почти»? – Стопроцентно я не могу доверять даже себе… – А мне? – испытующе глянул сквозь пенсне Лаврентий Павлович. «Пиджак» на мгновение замялся. Но ответил: – И вам, товарищ Берия. Никому. Извините… «Верю – не верю» – это для гаданий на ромашке по поводу своей избранницы. Я предпочитаю опираться на факты, а не на догадки. В первой группе пять бойцов дали слабину, хотя проверки в лагере прошли. Значит, это потенциальные предатели. И очень хорошо, что они сломались теперь, а не в реальных боевых. – Ты чуть не четверть бойцов своими проверками извёл. – Хоть половину! Лучше пусть из десяти останутся трое, но те, которые не будут знать сомнений, подчиняясь приказу. Вам нужны были проверенные люди, вот я и проверяю… Эти вам не подойдут. Что с ними делать? – Сам разбирайся. Это твои люди. – С теми, которые из-под расстрела, – могу. А которые с «Оборотнем» ушли, с ними как быть? Лаврентий Павлович недовольно поморщился: – Задал ты мне задачку… Теперь мне из-за тебя целые армейские операции придётся затевать – ловить, кого ты упустил. Там-то они хоть лишнего не сболтнут? – Не должны. Если «Оборотень» узнает, кто они на самом деле и кому служат, они пяти минут не проживут. Так что будут молчать! Это в их интересах. – Ну, спасибо, успокоил… Ладно, постараюсь я добыть твоих бойцов. – Лучше живыми. – А вот это не обещаю – местные кадры шибко на «Оборотня» злы и с его людьми церемониться не станут. Ладно, иди. И скажи пусть ко мне дежурный офицер зайдёт… Дверь закрылась и открылась. – Товарищ министр… – Не ори, не на плацу. Полковника Милованова ко мне, срочно. Где он там у тебя? – В приёмной дожидается. – Зови. – Товарищ Берия… по вашему приказанию… – Дверь поплотнее закрой… Вот так… Теперь садись, Сергей Сергеевич. Сюда, поближе. Догадываешься, зачем пригласил? – Так точно! – Что у тебя нового по «Оборотню»? – Всё в порядке – перешёл за запасную базу. Потерь нет. Мы его заранее предупредили о начале операции и коридор обеспечили. А бежавшие зэки – ну, вы, наверное, о них слышали, которые конвой порезали и в лесу скрывались… Лаврентий Павлович кивнул. – Они удар на себя приняли, облаву оттянув, как «Оборотень» и предполагал. Так что всё прошло штатно. Очень удачно сложилось. – Люди «Оборотня» ничего не заподозрили? – Никак нет. Всё прошло как надо. Сейчас они на дальней базе отсидятся, а через две недели, когда уйдут войска, вернутся на место. Лаврентий Павлович удовлетворённо хмыкнул. – Передай «Оборотню» что ему присвоено внеочередное звание – хорошо работает. Надо бы подумать о представлении его к Герою. Сколько он бандитов помог обезвредить? – Шесть отрядов, которые к нему примкнули, а после были выявлены и уничтожены. Кроме того, ликвидировано девятнадцать бойцов его отряда из наиболее агрессивных. – Это хорошо. Пусть новых под себя набирает. И отряды формирует. Так будет лучше, чем если ловить весь этот бандитский элемент поодиночке. Молодец «Оборотень», на блюдечке их нам приносит… Утечки через местные органы МГБ и милиции быть не может? – Исключено, по «Оборотню» они ничего не знают, считая его удачливым бандитом. – Руководство МГБ? – Как вы приказали – не в курсе. Вся оперативная информация замкнута на четырёх человек, включая вас. Связь идёт обезличенно через тайники. Для близких и друзей майор Михайлов умер два года назад – погиб при выполнении служебного долга на территории Польши. Тело в закрытом гробу передано семье и захоронено на кладбище по месту жительства его жены. Так что все связи оборваны. – А если местные до него доберутся? Через нашу голову? Он ведь им там как кость поперёк горла. Мы же за него им выговоры чуть не каждый месяц в личные дела пишем. – Никак нет. Вести по нему самостоятельные действия без одобрения Москвы местному МГБ и милиции запрещено, в связи с тем, что дело находится на особом контроле. Все планы они согласуют с нами, а мы либо отменяем их, либо ставим в известность о деталях операции «Оборотня». Чтобы не вызывать подозрений «Оборотень» ведёт активную вербовку информаторов среди местного населения, которые якобы предупреждают его о возможных облавах. – Что с его легендой? – Поддерживаем – объявляем в розыск, развешиваем словесные описания, назначаем награду за любые сведения о местоположении его отряда… Периодически организуем нападения на работников милиции и органы местной власти. К сожалению, с жертвами. – В таком деле без потерь не обойтись. В боящегося крови борца за свободу никто не поверит… Что еще? – В настоящий момент идёт работа по налаживанию связей с иностранными разведками, с целью внедрения «Оборотня» в структуры эмигрантского подполья. Если это удастся… – Не если, а должно! Нам люди за кордоном теперь больше, чем раньше, нужны. Это прежде мы были союзниками, а теперь – враги! Держите меня в курсе. И вот что еще… Активизируйте работу «Оборотня» по представителям советской власти. Пусть будет больше крови! – Это повлечёт за собой лишние жертвы. – Лишних жертв не бывает, бывают ненужные. А эти – нужные! Нельзя приготовить яичницы, не разбив скорлупы! Победа не делается в белых перчатках… Организуй там что-нибудь помасштабнее – нападение на отделение милиции или на партактив. Сам подумай… Ему и нам теперь громкие дела нужны… Больше крови – больше веры… И вот что еще… Те два человечка из бежавших зэков – нужны они мне. Желательно живыми. – Но их исчезновение может вызвать подозрение.