– Тебе осталась всего пара шагов, – сказал Рыцарь. – Видишь? Вниз по холму, через этот маленький ручеек – и вот ты уже Королева. Но ты подождешь и проводишь меня сначала? – попросил он, пока Алиса нетерпеливо вглядывалась в указанное им направление. – Это совсем недолго. Просто постой здесь и махни мне платочком, когда я доберусь до того поворота. Знаешь ли, думаю, меня это приободрит. – Ева… Ева… – сквозь сонную муть донесся тихий голос. Что-то недовольно промычав, я перевернулась на бок, отодвигаясь от шума. Мы с Вилом почти двое суток занимались планировкой спецоперации для Герцогини, без перерыва и отдыха. По внутреннему ощущению, с тех пор как мы легли спать, прошло не больше часа. Встать в таком случае просто невозможно, проще избавиться от будящего. – Ну, Ева! – упорно повторили чуть громче, легонько толкнув в плечо. Тихо зарычав, я все же повернулась в сторону голоса, но глаз так и не смогла разлепить. – Я предупреждала, что убью любого, кто попытается нас разбудить раньше чем через двенадцать часов? – Вы спите уже пятнадцать, – прошуршали в ответ. Чуть приоткрыв один глаз, я тихо застонала. – Алиса, сколько раз я просила тебя не входить без приглашения! – Счастье, что мы действительно были вымотаны и просто отвалились спать. – Не переживай, я специально сначала по камерам проверила, что вы не занимаетесь ничем таким, – доверительно сообщила мне девочка. Я распахнула оба глаза и недовольно уставилась на нее, примостившуюся на полу и вцепившуюся руками в край кровати. – Еще хуже. Если ты опять позабудешь значение такого понятия, как личная жизнь и частное пространство, я тебя весь свод законодательства учить заставлю. Очаровательная мордашка напротив меня скривилась недовольно, но тут же поспешила восстановить невинное выражение лица и уставиться на меня большими голубыми глазищами. Только теперь я обратила внимание, что на щеке у нее подозрительное темное пятно, а короткие волосы взъерошено топорщатся во все стороны. – Что ты опять натворила? – тяжко вздохнула. – Ну, почему сразу натворила… – протянула она, отводя взгляд. – Я просто провела один небольшой эксперимент… Тяга к знаниям, активное развитие личности и тому подобное. – Алиса, – угрожающе прошипела и тут же замерла, почувствовав, что сзади зашуршали. К спине привалилась горячая грудь, тяжелая рука пригвоздила за талию к месту, на макушку опустился подбородок. – Что шумим ночью? – сонно пробормотал Вил у меня над головой. Бросила укоризненный взгляд на насупившуюся Алю. – Прости, – искренне пробормотала девочка. – Я не хотела тебя будить. – Рассказывай, что случилось? – вздохнула я. – Помнишь, того робопса, что я собрала на прошлой неделе из ненужных деталей? – начала Аля, похоже, сильно издалека. – Как уж тут не помнить… – пробурчал Вил. Несмотря на длительную болезнь и пребывание в подвешенном состоянии, Алиса осталась такой же талантливой и любознательной. В итоге пес, которого она собрала из подручного материала, получился с редкостно достоверным характером маленькой вредной собачки. Гулкое металлическое гавканье громко разносилось по всему кораблю, пока Алю не попросили подкрутить ему громкость на минимальную. Потом мелкое создание взялось потрошить все, случайно упавшее на пол, и кидаться из-за угла, цапать за пятки. Когда я попросила девочку сделать программное обеспечение собачки менее достоверным, она мне заявила, что не вправе ограничивать свободную личность в способах самовыражения и взаимодействия с окружающим миром. В общем, кто-то слишком увлекся самообразованием. Правда, после того как Брукс-старший отловил мелкого за попыткой вскрыть технологический люк и добраться до проводки и пригрозил сунуть глупую железку погреться к двигателю, Алиса слегка приструнила собачий энтузиазм. Но, видимо, не свой. – Я на досуге подумала, что цоканье лап и пробежки за палками – это, конечно, классно. Но обниматься с железом и проводкой не очень приятно. Да и когда ногой наталкиваюсь на него во сне холодно и царапается, – выстраивала девочки вполне логичные рассуждения, продолжая прятать от меня взгляд. – Это чудище, еще и на кровати спит, – хмыкнул Вил мне в волосы. – Алиса, – вздохнула, чувствуя, что голову уже вновь затягивает хмарью сна, а до основной темы мы так и не добрались. – Ближе к телу, проблема-то какая? – Я сломала регенерационную камеру, – резко выдохнув, призналась она. Уже практически закрывшая сонные глаза, я распахнула их и уставилась на подопечную с недоверием. – Что, прости? – Я сломала регенерационную камеру, – повторила она чуть менее уверенно и гораздо тише. – Что тебе вообще в ней понадобилось? Я почувствовала, как адреналин начал разгонять кровь, и сонная муть в голове прояснилась. Что бодрит лучше, чем перспектива скандала с одной из самых язвительных личностей корабля? – Я попыталась перепрограммировать ее, чтобы создать на каркасе робота меховую оболочку, – последовало дальнейшее откровение. Уставилась на нее со скепсисом. – Серьезно, – развеяла мои сомнения, – именно это я и хотела сделать. Господи, как ребенок может быть одновременно вундеркиндом, но при этом настолько наивно тупым? – Исходя из того, что капсулу ты сломала, предполагаю, эксперимент не удался, – поджав губы, сурово уставилась я на нее. – Не особо, – повинно опустила она голову. – Подожди, – внезапно очнулся Вил у меня за спиной, видимо, тоже пришедший в себя от таких новостей, – а откуда ты взяла генетический материал для этой самой оболочки? – спросил с подозрением. Действительно. Регенерационная камера не может вырастить что-то с нуля. Только восстановить поврежденные клетки, либо продублировать имеющиеся. Так из чего она собралась шкуру наращивать? Глаза девочки забегали в панике, но врать не стала. – Я как-то заметила у Идгара в каюте кусочек меха на полке с оружием. Красивого оттенка, пепельный с красным подшерстком, густой такой. – То есть ты уперла у Риманна трофейную шкурку серебристой кхакири? – обреченным голосом спросил Вил. – А что такое это кхакири? – поинтересовалась девочка, явно не особо стесняясь воровства. Кошмар, мы испортили ребенка своей хакерской средой, где понятие собственности весьма размыто. Хотя про подобную зверушку я тоже не знала, поэтому с интересом обернулась к мужчине. – Небольшая, но очень вредная хищница с одной заповедной планеты, – ответил он на наши вопросительные взгляды. – Вообще, на них нельзя охотиться. Но они довольно опасны и назойливы. Быстрые, с огромной, в сравнении с общим размером тела, и очень зубастой пастью. Стремительно выскакивают, одним разом выгрызают у жертвы кусок побольше и снова скрываются. Потом ждут, пока та жертва подохнет от потери крови. Мда, описание так себе. – Одна такая оттяпала у Ида приличный кусок ноги. Фрэд с трудом смог восстановить. Идгар потом специально эту самую тварюшку выследил и поквитался. Эта шкурка – его напоминание не покупаться на очаровательный и невинный вид маленьких существ. Точнее, была напоминанием… Он укоризненно посмотрел на Алю, которая, кажется, осознала, что, брать без спроса, было опрометчиво. Теперь этим самым напоминанием может быть и Алиса. – Что с мехом? – спросила, просто чтобы оценить весь масштаб неприятностей. – Загорелся, – призналась она и поспешила успокоить, – но я все потушила. Он даже частично цел. Сильно частично. Я устало закрыла глаза. – Что мы будем делать? – Я все оплачу! – вскинулась девочка. – Куплю новую регенерационку и… с мехом, наверное, не выйдет… – Не раскидывайся деньгами, – одернула я ее строго. – Родители тебе наследство не для того оставляли, чтобы ты им свое вредительство покрывала. – Я не родительскими, а своими, – насупилась она. – Какими такими? – заподозрила неладное. Упаси господи, надеюсь, она не залезла снова в федеральный бюджет! – Я иногда пишу кое-какие программы для Герцогини, – с не особо скрытой гордостью заявила девочка. – Она мне их даже оплачивает. А тратить, в общем-то, не на что было. Зато теперь пригодятся, – тяжко вздохнула она. Видно было, что тратить честно заработанное на возмещение ущерба, ей не хотелось. Но радовало, что чувство ответственности за свои поступки у нее имеется. Я устала и еще плохо соображала со сна. В общем, все живы, корабль цел, расходы покроются, остальное не страшно. – Сегодня твоя очередь быть плохим полицейским, – заявила я, отворачиваясь от раскаивающихся голубых глаз и зарываясь носом в грудь Вила. – Я отдувалась в прошлый раз. – Если ты уже решила все возместить, то зачем будить нас пришла? – вздохнув, спросил Вилдэр, погладив меня по голове. – Боюсь к ним одна идти, – печально призналась Аля. – А придется, – сурово постановил капитан. – Имела глупость взять чужие вещи и испортить, возьми на себя смелость сказать им об этом и извиниться. Ты же знаешь, что ничего страшнее моральной порки и исправительных работ тебя не ждет? – Знаю, – вздохнула девочка. – Но… Фрэд такой вредный, вечно издевается надо мной. А мне… стыдно перед ним. И перед Идом тоже. – Зато в следующий раз ты вспомнишь, как тебе было неприятно и стыдно за свою глупость и ошибки, и тридцать раз подумаешь, прежде чем что-то сделать, не посоветовавшись. Тем более я уверен, если бы ты предложила им подобный эксперимент, они бы согласились, помогли бы тебе, и все завершилось бы успехом. Вывод ясен?