Господи, ну почему единственный за многие годы шанс пришёл ко мне под знаменем фамилии Веклер? Несправедливо. Весь рабочий день я только тем и занималась, что обдумывала предложение. Без сомнения, заманчивое, перспективное, но я не представляла, как смогу на него согласиться. Как смогу работать, зная, кому помогаю. И не просто помогаю, а, возможно, подсказываю, как выпутаться из неприятной ситуации. Ведь не зря же им понадобился аудитор. – Видно, нашей Вике что-то чрезвычайно занимательное предложили, - подначивали меня девчонки, - раз она даже не слышит нас. Я подняла голову, посмотрела на них в растерянности. – Что? – Да ничего, - пожала Лена плечами и многозначительно переглянулась со Светой. – Гадаем, что такого интересного ты знаешь, о чём нам Руслан Борисович, конечно же, не рассказывает. Ты же его любимица. – Глупости какие, - проговорила я. – Никто мне ничего не рассказывает. Никаких интересных подробностей. А вызывали меня по поводу отпуска, вот и всё. Девчонки снова переглянулись и поагакали для вида. А я притворилась, что не замечаю их недоверия из-за моего ответа. Что-то объяснять, тем более врать и придумывать правдоподобную легенду своей задумчивости, не хотелось. После работы я решила навестить отца. Я редко появлялась у него в доме спонтанно, обычно мы договаривались о встрече или визите за неделю, а то и больше, чтобы не мешать чужим планам. Но сегодня я позвонила, зная, что он уже, наверняка, успел вернуться с работы, и напросилась в гости. – Что-то случилось? – спросил отец, по всей видимости, по моему голосу и не присущей мне настойчивости, понял, что что-то не так. – Мне нужно с тобой посоветоваться, - призналась я. – Конечно, приходи, я тебя жду. Папа у меня молодец. Каждый раз, встречаясь с ним, я мысленно обращала внимание на то, как молодцевато он выглядит. Это радовало. Радовало то, что энергия и интерес к жизни его не покидали, несмотря на все трагические события, через которые пришлось пройти. Мама оказалась слабее, сдалась, и я знаю, что отец до сих пор чувствует себя виноватым перед ней. Что не смог нести свой крест до конца, отказался от неё. При каждой встрече он задавал мне осторожные вопросы о маме, о том, как она живёт, как справляется, а у меня для него всегда был один и тот же ответ: ничего не меняется. А вот за него я радовалась, хотя и понимала, что он не совершает никаких героических поступков, не старается перешагнуть через себя, чтобы кому-то что-то доказать, он просто живёт. И я не отменяю тот факт, что держать себя в форме, в психологических и эмоциональных рамках, ему помогает Вера и мальчишки. Вся его активная жизнь сосредоточилась на них, а я рада тому, что они его ценят. – Ужинать будешь? – спросил меня отец, как только я переступила порог их квартиры. – Нет, спасибо, - отказалась я, присаживаясь на пуфик прямо в прихожей. Вздохнула, посмотрела на отца. А тот обеспокоенно нахмурился, наблюдая за мной. Судя по всему, он грел ужин, потому что стоял с кухонным полотенцем в руках и теперь руки об него вытирал. – Вика, что случилось? Я вытянула шею, пытаясь заглянуть через него в комнату. Тихо спросила: – Кто-то дома есть? – Нет ещё. Мальчишки на улице, а Вера вот-вот с работы придёт. – Хорошо, - сказала я. Туфли с ног скинула и прошла на кухню. Присела на стул у окна. Если честно, не знала, как начать, даже, что именно спросить, поэтому решила спросить прямо. – Пап, как ты думаешь, Гришка причастен к исчезновению Ксюши? Может быть отец и удивился тому, что я подняла эту тему, в отличие, от мамы, с ним мы про прошлое старались не разговаривать. Оба считали, что для этих разговоров не слишком часто видимся, поэтому лучше разговаривать о том, что с нами происходит в настоящем времени, а не о том, что было и чего уже не вернёшь. Отец не отвечал, то ли обдумывал, то ли пытался унять недовольство, а я пояснила: – Я с ним практически незнакома, и всю ситуацию до конца не знаю, если уж на то пошло. – С ним никто толком незнаком, - проговорил отец недовольно. – Не хотелось ему с нами знакомиться. – Но ты же с ним встречался, и не раз. – Вика, к чему это? Я снова вздохнула, положила руки на стол и сцепила пальцы в замок. Смотрела на них. – Мне сегодня работу предложили. Думаю, что работа перспективная и… денежная. У Веклеров, пап. Он не ахнул, присел напротив меня за стол. Хмыкнул. – Почему тебе? Я пожала плечами. – Я думала об этом. Но получается так, что случайность. – И что же, ты будешь с Григорием контактировать? – Понятия не имею. Возможно, мы с ним даже не встретимся. Отец отложил полотенце, побарабанил пальцами по столу. Затем сказал: – Я бы не хотел, чтобы ты соглашалась. Или тебе настолько нужны деньги, что ты об этом всерьёз думаешь? – Деньги мне нужны, - не стала я спорить. – Но ты же понимаешь, что дело не только в деньгах. – Понимаю. Но подсказать тебе ничего не могу, Вика. После исчезновения Ксюши я не встречался ни с кем из этой семьи. Разве что с их адвокатом. Который всем дотошно объяснял, что Григорий ни при чём. – Разве это не кажется тебе подозрительным? Отец вдруг впал в раздражение, это было очень заметно, он занервничал. – Прошло десять лет, Вика. Ты же не можешь, как мать, до сих пор верить?.. Или веришь, что она вернётся? Я качнула головой. – Не верю. – Вот видишь. – Но если он виноват, папа… – Если он виноват, мы никогда об этом не узнаем. Поэтому какой смысл ворошить былое? Если Гришка Веклер причастен, его Бог накажет, без нас с тобой. А, возможно, уже наказал. Ты же не знаешь, где он и что с ним. Я вдруг подумала о том, что хотела бы выяснить. А ещё поняла, что зря пришла к отцу, напрасно заставляю его обо мне переживать. – А зачем тебе, кстати, деньги? Я отвлеклась от мыслей о работе, на отца взглянула, пытаясь сообразить, о чём он спрашивает. А когда поняла, мне вдруг стало неудобно. Я вроде как беспечно махнула рукой. – Да так… – Что «да так»? – не поверил он. – Сомневаюсь, что ты задумалась бы об этом семействе, если бы у тебя был выбор. – На самом деле, пап, предложение не только выгодное, но и перспективное. И если бы это была другая семья… – Вот именно, что если бы! – Не переживай, - попросила я. – Я лишь хотела посоветоваться. – Это хорошо, что решила посоветоваться, - согласился он. – И, надеюсь, ты меня услышала. – Услышала, - кивнула я. – Оставь всю эту историю в прошлом, - добавил он весомо. Из-за стола поднялся, достал тарелку из шкафа, судя по всему, всё же собираясь меня накормить ужином. – Ксюши нет. Я с этим смирился. Думал, что ты тоже. А ты слушаешь мать. – Не слушаю. То есть, слушаю, конечно, но не так, как ты думаешь. Мне нужно было решить для себя, как поступить. – Тебе нужны деньги? Сколько? Я тебе помогу. Я заставила себя широко улыбнуться. Очень надеялась, что беспечности и беззаботности в моей улыбке достаточно для того, чтобы отец успокоился. – Я просто коплю на отпуск, пап. Хотели с Вовкой зимой в Таиланд… – Ну, вот устроится он на работу, и пусть копит. Мало ты его кормишь!.. – Пап! Он лишь нетерпеливо отмахнулся. – Одну или две котлеты тебе положить? Вера утром жарила. Я мысленно махнула рукой на диету и сказала: – Две. С картошкой. ГЛАВА 3