– Давайте все успокоимся. Андрей, сядь! После моего окрика, на меня посмотрели все, причём удивлённо. От их столь ярко выраженного удивления, мне в первый момент стало неловко, но обратного пути не было. Раз посмела повысить голос в чужом доме, придётся держать свою линию дальше. Я взглянула на всех по очереди. – В конце концов, вас слышат дети, - куда спокойнее продолжила я. Светлана развернулась ко мне и, кажется, впервые с момента знакомства посмотрела на меня открыто и в упор. И поинтересовалась – Скажите, Вика, вам не стыдно? Влезать в тот момент, когда у людей трагедия? – Я об этом думала, - порадовала я её, - и пришла к выводу, что мне не стыдно. Я к этой ситуации или трагедии, как вы говорите, никакого отношения, слава богу, не имею. – Я на всякий случай указала пальцем на Андрея. – Стыдно должно быть ему. – Тот разозлёно хмыкнул у меня за спиной, но я реагировать не стала. Лишь добавила: - Но вы, Света, тоже в этой ситуации человек посторонний. Так что, не думаю, что вам стоит читать Андрею нотации. Пусть разбираются сами. Гришка взял и захохотал. Так открыто, так громко, и на жену с братом смотрел горящими глазами. Мне же достался хлопок по плечу, причём весомый и даже чуть болезненный. Панибратский такой. – Ты мне нравишься. Честно. – Я рада, - пробормотала я, не удержавшись от иронии. А из-под его руки осторожно вынырнула. – Я не посторонний человек, - недовольно проговорила Светлана, но пыл её заметно поутих. – Аня – моя близкая подруга. – Даже близкая дружба, да и родственные отношения, не дают никому права вмешиваться в отношения двоих людей. Дело это неблагодарное. – А вот это правда, - поддакнул Гриша, присаживаясь на высокий табурет у барной стойки. - Вечно за свою доброту получаю по шее. – За какую доброту? – переспросил Андрей брата. – Ты сроду ничего по доброте душевной не делаешь. – Не клевещи на меня. Я человек отзывчивый. Да, Свет? Его жена выглядела крайне недовольной, вздохнула в расстройстве. А мужа попросила: – Помолчи. Вместе с Гришей замолчали все. Под это недовольное, тяжёлое молчание я из дома вышла, сошла с крыльца и присела на большой декоративный камень за кустом сирени. Видела, как Григорий всё-таки пошёл к машине, вернулся в дом с пакетом продуктов, под гомон сыновей, которые кинулись следом за ним. Я посидела немного на тёплом камне, пока не поняла, что и сюда отлично долетают голоса через открытое окно кухни. Слушать продолжение перепалки Андрея со Светой мне не хотелось, и я решила прогуляться. Вышла через заднюю калитку, через которую мы спускались к озеру, бесшумно её прикрыла и вышла на тропинку. Вокруг было тихо и безлюдно. Лишь сосны шумели у меня над головой. Я огляделась по сторонам, к озеру спускаться не стала, вместо этого направилась по тропинке в лес. Тропинка была широкая, натоптанная, понятно, что ей частенько пользовались. Я решила пройтись немного, чтобы выяснить, куда она ведёт. Неспешным шагом я обошла озеро и оказалась на другом берегу. Прошла мимо забора соседнего дома, но за ним было тихо, по всей видимости, хозяев не было. А тропинка прошла мимо их забора и углублялась в лес. Я немного постояла, посомневавшись, затем направилась по ней. Лес был совсем не страшный, вокруг мох, цветы, пни упавших деревьев будто специально декорированы, настолько живописно выглядели. Птицы пели, бабочки летали, пчёлы жужжали. Время от времени начинала подавать голос кукушка, а на одном из деревьев я увидела дятла. Солнце проникало сквозь хвойные ветви где-то высоко над моей головой, и лес вокруг казался почти сказочным. И дышалась невероятно легко. За всеми этими впечатлениями я не заметила, как ушла достаточно далеко. Наверное. В какой-то момент поняла, что бодро шагаю по лесной дорожке уже довольно долго, не меньше получаса. А тропинка под моими ногами продолжает вести меня вперёд, кружит и извивается, но не становится уже или незаметнее. Явно она куда-то ведёт. В какой-то момент я задумалась над тем, а не повернуть ли мне назад, даже остановилась, но затем какое-то любопытство погнало меня вперёд. Мне почудился просвет впереди, и я зашагала дальше. Лес, на самом деле, закончился, и просвет я увидела, но далеко не в тот момент, в который мне что-то почудилось. Я шла ещё минут двадцать, прежде чем тропинка вывела меня на опушку леса. Я оказалась на живописном пригорке, впереди широкий луг, тропинка зазмеилась вниз по пригорку, и вела, как выяснилось, к коттеджному посёлку. Это был именно коттеджный посёлок, новой постройки, а не деревня или село. Деревни с пригорка я тоже видела, целых две деревушки, разбросанные по обеим сторонам. Низкие домики, печные трубы, деревянные заборы. Деревушки были маленькими, в пару улиц, а вот между ними устроился благоустроенный посёлок. Ровные линии разделения улиц, новёхонькие черепичные крыши, высокие заборы. Особо роскошных домов я не видела, скорее, похоже на плановую застройку по типу таун-хаусов, но глазу приятно. От посёлка вела асфальтированная дорога, а на выезде даже притаился сетевой продуктовый магазин. Я некоторое время посидела на опушке, наблюдая за поселковой жизнью, а она, без сомнения, была, ездили машины, из магазина выходили люди, по полю позади тяжеловесно двигался трактор. Тишины и покоя, что царили у озера, здесь не наблюдалось. Где-то громко тявкала собака, судя по тональности, небольшая, декоративная порода, издалека слышались звонкие, детские голоса. – Где ты была? Андрей выскочил на крыльцо дома, стоило мне открыть калитку. Смотрел на меня обезумевшими глазами. Я замедлила шаг, пожала плечами. Ответила: – Гуляла. – Гуляла? – переспросил он. – Вика, ты с ума сошла? Тут лес кругом, и ни души! – Я прошлась по тропинке через лес. Там целый посёлок внизу. Андрей стоял, уперев руки в бока, и смотрел на меня в полнейшем непонимании. – Ты дошла до посёлка? Это больше двух километров. – Обратно, как видишь, я тоже пришла. К тому же, я привыкла к утренним пробежкам, бегаю три километра вокруг парка… - Опомнилась. – Точнее, бегала, когда у парка жила. А уж прогуляться пару километров, подышать свежим воздухом… - Я приблизилась к нему, всмотрелась в его лицо. – Ты меня потерял? – Потерял, - огорошил меня Андрей претензией в голосе. – Между прочим, я волновался! – С ума сойти, - улыбнулась я. – Смешно ей, - проворчал Андрей. А сам наблюдал за мной с высоты своего роста, как я прохожу мимо него, живая и невредимая, а он таращился на мой затылок всё с той же претензией и укором. – Не делай так больше, - попросил он. – По крайней мере, без разрешения. Я обернулась на него через плечо и переспросила: – Без разрешения? Он вздохнул, потаращился себе под ноги. Было заметно, что пытается усмирить своё недовольство. Всё-таки решил исправиться: – Без предупреждения. А то так и с ума сойти можно. Самостоятельная ты женщина. – Хорошо, обещаю, - кивнула я. Обед, когда мы собрались за одним столом с семьёй его брата, выдался тягостным. Все, преимущественно, молчали, дети немного капризничали и отказывались есть овощи, а говорил, в основном, один Гриша. Рассказывал какие-то истории о незнакомых нам всем людях, говорил о чём-то отстранённом, безынтересном, сам же смеялся над своими шутками, и, кажется, нисколько не был смущён своим многословием и нашим молчанием. Я наблюдала за ним украдкой, и приходила к мысли, что у этого человека всегда всё хорошо. Его ничего не смущает и мало что тревожит. Душа ни за что не болит. Такие люди встречались мне крайне редко, и всегда удивляли своей жизненной позицией. Григорий Веклер был ярким представителем этаких пофигистов, которых даже печали и беды не особо волновали, они просто старались не брать ничего в голову. И у них это получалось. – Не понимаю, из-за чего все так расстроились, - тем временем выдал Гриша. – Ну, не хочет Андрей жениться. Что в этом ужасного? – Он посмотрел на меня и подмигнул. – Правда, Вика? Не повезло Ане, повезёт кому-нибудь другому. – Оставь свои намёки, - попросил его Андрей. – А что такого? Жизнь есть жизнь. Или ты думаешь, что женатые люди после штампа в паспорте кончают жизнь самоубийством? Образно говоря, конечно. – Он протянул руку жене через стол, проникновенно улыбнулся Светлане. – Я вот сколько лет счастливо женат. А родители, подумать страшно, почти сорок лет в браке. – Твои родители, Гриша, пример для подражания, - категорично заявила Светлана. – Для нас с тобой в том числе. И я много раз просила по этому поводу не иронизировать. – И тише добавила: - Тем более в их присутствии. – Их же сейчас нет. Могу я иронизировать без них? – Нет. Гриша вздохнул напоказ, затем снова на меня глянул исподлобья. Красноречиво. Я его взгляд встретила и отвернулась. А он продолжил разглагольствовать, ободрённый всеобщей молчаливой обстановкой за столом. Дети кстати выпросились выйти из-за стола, домучив тушёные овощи на своих тарелках, и Григорий воспользовался их отсутствием. – Как думаете, на самом деле реально прожить вместе сорок лет? В любви и согласии? – Ты опять про родителей? – мрачно поинтересовался Андрей. – Да хоть про кого. Я вот никак представить подобного не могу. – Ничего, что рядом с тобой жена сидит? – Мы с ней ещё даже одну четвёртую этого срока не отбыли. Кто знает, что будет дальше? – Думаю, всё зависит от обстановки, в которой воспитываешься, - заметила я. – Если вы с Андреем росли в гармоничной семье, ваши родители столько лет вместе, думаю, у вас обоих есть шанс повторить их судьбу. Родители стараются передать опыт семейной жизни своим детям. – У нашего папы опыта хоть отбавляй, тут грех не согласиться. Чуть что – и нет отца, скрылся в неизвестном направлении. Я заметила, как Андрей хмуро глянул на брата исподлобья. – Что городишь-то? – А что? Я правду говорю. Сколько себя помню, так и было. Папа устал, папе надо отдохнуть. В одиночестве. Ты, Андрюх, ведь не думаешь, что мужик в самом расцвете сил от семьи в одиночестве отдыхает? Ты бы вот как поступил на его месте? – Я не на его месте. И ты, кстати, тоже. И перестань нести чушь. Вместо того, чтобы на самом деле перестать, Гриша посмотрел на меня. – Для чего, думаешь, этот домик купили? Чтобы папа тут отдыхал. А он отдыхает? Я аккуратно пожала плечами. – Почему нет? Отличная природа, тишина, рыбалка. – Конечно, конечно, - деловито покивал Григорий. – Отец, между прочим, здесь все прошлые выходные провёл. Остальным было запрещено приезжать. Кто-то заметил следы его присутствия? Сказано это было весёлым, ироничным тоном, но в ответ за столом повисло молчание. Света смотрела в свою тарелку, Андрей делал вид, что разглагольствования брата не слышит, а я чувствовала себя неловко. И поневоле принялась припоминать, что здесь было, когда мы с Андреем вчера приехали. Ничего не было. Пустой дом, идеальная тишина. Только пыль на поверхностях, даже на кухонной. На самом деле, не похоже, что кто-то проводил в этом доме выходные. Но свои мысли, точнее, домыслы, я, конечно, благоразумно оставила при себе. – Надо уезжать, - сказал мне Андрей после обеда. – Гришка просто невыносим. И как Света с ним живёт? – Любит, наверное, - предположила я. – Любит, - негромко фыркнул Андрей. Смотрел в сторону. Всю половину дня, с момента появления брата с семьёй, он выглядел раздражённым и крайне недовольным. Я стояла рядом с ним и смотрела на голубое небо. Не знаю почему, но моё настроение, после прогулки по лесу, заметно исправилось, я ощутила странное воодушевление. И душевный дискомфорт Андрея мне хотелось излечить. Взять и одним взмахом руки всё исправить, заставить его расслабиться и улыбнуться. – Ты переживаешь из-за его слов о родителях? – Я переживаю, что мой брат неблагодарный раздолбай, - сказал он. Его рука вдруг легла на мою спину, погладила, поднялась к шее и пальцы в грубой ласке на мгновение её сжали. Я на Андрея посмотрела. – Я сделаю несколько телефонных звонков, и поедем, хорошо? Я кивнула. Андрей вернулся в дом, а я спустилась с крыльца и некоторое время провела с мальчиками. Те катались с горки, качались на качелях, веселились, и, казалось, что им хватает друг друга. Они даже общались преимущественно друг с другом, лишь изредка обращаясь ко мне с вопросами или беря за руку. – Давай мы покатаем тебя на качелях! – предложили они в какой-то момент. Я согласилась, присела, ожидая, когда они начнут меня раскачивать. Давалось им это с трудом, но недаром они были настоящей командой, отдувались от усилий, старались, а я хоть и смеялась, но всеми силами пыталась их поддерживать. Незаметно отталкивалась ногой от земли, чтобы им было легче. Из гаража вышел Григорий, в резиновых сапогах и с удочкой. Махнул мальчишкам рукой, и мне заодно.