Наверное... Но внезапно так захотелось поверить, что нет! Сделав такой вывод, кивнул сам своим мыслям и показал на запястье Савелия. — Дай. Слуга, поспешно кивнув, снял браслет коммуникатора и протянул его мне. Изображение тут же растаяло. Я повертел вещицу в руках. — Как его включить? Код? — Никак. Вы не можете... Это персональный коммуникатор, он настроен лично на меня. В это мгновение у меня, наконец, получилось его взломать — блок авторизации оказался очень примитивным, даже по сравнению с древними имперскими системами защиты. Я просто повторил код, который набирал слуга, и передо мной развернулся объёмный интерфейс, представляющий функции устройства. По памяти воспроизведя весь путь, который недавно проделал Савелий, я вызвал изображение с Яромирой. — Но... Как у вас... — Держи. Я просто подсмотрел, как ты делаешь. Картинку можешь убрать, я передумал... Всё равно потом придётся ещё много-много лет на неё смотреть, да? Успеет надоесть. Слуга быстро убрал изображение, снова спрятал коммуникатор, и горестно вздохнул. — Мне неприятно напоминать, молодой господин, но время... — Да-да, конечно. Я быстро закончил с облачением в костюм, позволив Савелию в конце всё-таки немного помочь себе с галстуком и запонками, а также рассовать по карманам платки. На моём запястье защёлкнулся золочёный браслет какого-то явно дорогого и модного коммуникатора — не чета тому, который был у слуги. Который в завершение залил мне голову непонятной пеной, причесал, надушил, и даже припудрил лицо какой-то гадостью, сделав всё так быстро и ловко, что я даже не успел его остановить или увернуться. После этого, отойдя на пару шагов назад, Савелий окинул меня оценивающим взглядом, и заключил: — Пожалуй, что сойдёт, юный господин. Вы готовы. Поспешите — вас уже, небось, заждались... Пока слуга возился, собирая коробки, я прошёлся туда-сюда по комнате, дивясь, насколько комфортно себя чувствую — одежда была просто идеально подогнана, обувь нигде не жала, словно всегда только в этом во всём и ходил. — Ай-ай-ай, совсем не спешите... Аида Казимировна точно будет ругаться! Савелий, закидывая пустые коробки на тележку, укоризненно покачал головой. Я усмехнулся и всё-таки направился в сторону дверей. Как и перед мачехой, при моём приближении они распахнулись, позволив выйти. На какое-то мгновение мелькнула хулиганская мысль попробовать взломать механизм, но я тут же её прогнал — оно того точно не стоило. По ту сторону оказался длинный и широкий коридор. Быстро окинув его взглядом, я отметил высокий потолок, колонны, статуи и кувшины в нишах, а под потолком — люстры с сотнями горящих лампочек, стилизованных под свечи. А ещё снаружи, по бокам от дверей, застыли две мужские фигуры в ярких одеждах, которые фасоном и цветом напоминали старинные мундиры. Вот только импульсные винтовки, которые бойцы сжимали в руках, с архаичной одеждой контрастировали очень сильно и в общую картину никак не вписывались. С моим появлением эти двое, выглядевшие до того неподвижными статуями, будто ожили и одновременно шагнули навстречу, синхронно поклонившись. — Надо бы поспешить, молодой господин. Опоздать — значит, выказать неуважение роду Белых... — Сколько времени до начала церемонии? Человек в мундире скосил глаза вниз, на свой коммуникатор. — Два стандартных часа... И восемнадцать минут. — Сколько ехать до места, где назначена церемония? — Около полчаса. Нам надо прибыть в главное поместье рода Белых. — Тогда, получается, у нас есть почти час запаса?.. — На место следует прибыть заранее. Кроме того... Кроме того, в пути возможны неприятности. Следует это учитывать. — Неприятности? Какие? На нас могут напасть? — Маловероятно, хотя такой вариант не исключён. Скорее — возможны провокации и попытки задержать наше появление. Союз Огневых и Белых не выгоден очень многим, вы должны это понимать. — Мне положено какое-то оружие? — я кивнул на одну из «винтовок». — На праздничную церемонию велено явиться всем безоружными. Чтобы показать степень доверия роду Белых. — Велено — кем? Говоривший заметно замялся, но всё-таки ответил: — Велено Аидой Казимировной. Вашей... Мачехой. — Которая является единственной живой женой Храбра Всемировича. Последний тезис я произнёс утвердительным тоном, как прописную истину, в расчёте, что если не прав — меня поправят. Не поправили. — А вот скажите. Кто над вами главный? Чьих приказов вы должны слушаться в первую очередь? — Храбра Всемировича. Он — глава рода. — Почему же вы тогда выполняете распоряжения его третьей жены? — Потому что она второй человек в семье. Мы обязаны подчиняться и ей тоже, когда её распоряжения не вступают в прямой конфликт с приказами главы рода. — Но она — третья жена Храбра Всемировича... Кстати. Вы ведь в курсе, что случилось с первыми двумя? — Вы сами прекрасно знаете. Они умерли. — А знаете как? От чего? Отвечайте. Я хочу вас проверить. Боец в мундире ответил невозмутимо, не выказав внешне никакого удивления. — Ваша матушка, Елена Пиевна, отравилась. Другая жена, Ангела Джоновна, погибла в аварии. — Продолжайте. И это были несчастные случаи... Да? — Официальное заключение по обоим смертям — да. — Почему их не воскресили с помощью родового Алтаря? — Нам таких вещей не докладывали. Ходили слухи... Что на обоих женщин было наложено проклятье окончательной смерти. — Ясно. А скажите, вам это не кажется странным? — Нам не дозволено высказываться о таких вещах. Мы — простые солдаты. — Хорошо. Тогда другое спрошу. Вот эта форма, которая на вас — она же не повседневная?.. — Я вынужден напомнить, что мы весьма ограничены во времени. Если опоздаем... — Да знаю, знаю я. Просто отвечайте мне, и всё. Чем скорее мы завершим тут, тем скорее поедем... Так что? — Эта форма парадная. — Если мои приказы не вступают в конфликт с приказами главы рода — вы обязаны мне подчиняться? — Да. Если они не вступают в конфликт с приказами главы семьи и всех, кто старше вас по праву рождения. — Вы ведь не вправе применять ко мне силу, так? — Не вправе. Но если получим прямой приказ... — В этом здании есть арсенал? — Есть. — Отведите меня туда. — Молодой господин, время... — Мы зайдём в арсенал, и сразу после этого поедем. Или я продолжу вас расспрашивать. А это может растянуться надолго... Два бойца переглянулись. Второй не удержал недовольную гримасу, тот же, с которым мы в основном говорили, с некоторой задержкой кивнул, после чего резко развернулся. — Следуйте за мной. И, всё-таки, нам не следует задерживаться, чтобы не нервировать Аиду Казимировну. Когда шагнул следом за провожатым, второй боец пристроился позади. Я невольно напрягся, ожидая, что ко мне всё-таки применят силу — но нет, ничего такого не произошло.